Запись из прошлого дневника: речь идет о праздновании 2006 года

Помню, я сидел тогда у окна и смотрел, как медленно падает снег, поблескивая от света тусклого фонаря на углу улицы. Я о чем-то думал, настроение у меня было немного грустное и на душе было пусто (у меня так почему-то всегда бывает перед праздниками). Вдруг, позвонил Осетр – мой лучший друг (!)…
Пора было ехать за продуктами к празднику, уже было известно, что новый год пройдет у «девушки», и мы… как-то лениво… сели в старую копейку Осетровского отца и направились в сторону магазинов. Осетр пол дороги рассказывал о планах на «девушку», а может и не рассказывал, но я точно помню, что он ждал этого вечера, «девушка» ему ОЧЕНЬ НРАВИЛАСЬ. Мы закупили все, что нужно и также не спеша поехали на ул. Кирова, где она и жила. Оставив все, мы поехали домой… Завтра был праздник.
31 декабря приехали мы к ней с Осетром рано, часа в три дня. Предложили свою помощь, мол салатики приготовить, мясо порубить, я помню даже минут пять постоял у плиты (потом стало лень и я пошел общаться с девчонками). Болтали мы долго, много смеялись… и тут я заметил (Осетр тоже) странный взгляд «девушки»… я подумал, что она задумалась – бывает такое, человек зависнет и сидит смотрит в одну точку… ну ладно. Смеемся дальше. Настроение подлетело, стало весело, шутки выходили сами собой. Было классно... наступило 6 или 7 часов вечера, Осетр предложил мне поехать домой, ему надо было переодеться. Я отказался. Помню этот долгий непонятный мне взгляд. Он длился секунды 4. Я сказал: «Мне че-то не охота, я тебя здесь подожду». Он уехал. Я тогда беззаботно пошел в зал, включил музыку потише, потушил свет и стал отдыхать… Позвонил Ferz, интересный в то время человек, такие коры с ним мочили, я с ним поболтал, посмеялся, договорились, во сколько он приедет. Лег снова… закрыл глаза… музыка, еле играя, ласкала ухо. На меня сверху села «девушка». Я аж охерел! Открыв глаза, я увидел ее взгляд.
Нужно сказать, что мы с Осетром дружили уже года 4. Были лучшими друзьями. Ни разу между нами не вставала девушка. А когда я узнал, что осетру нравится «девушка», мне было все равно, потому что я ничего к ней не чувствовал (или чувствовал, но гораздо меньшее, нежели мой друг).
Я смотрел ей в глаза. Она сидела на мне и секунд 7 ничего не делала. Видимо, это была своеобразная проверка, если я ничего не сделаю, значит она мне нравится. Так она могла подумать. И я это знал. Я ничего не сделал. Она наклонилась,.. наверное, чтобы поцеловать, но я отвернулся. Какое-то чувство все еще боролось с моей жадностью к девушкам (вообще для меня в то время девушка – это предмет гонки, завоюешь классную девушку – ходишь довольный, что у тебя все получается. Такое отношение было ко всем девчонкам, я был жаден до них)… Я отвернулся… ей это не понравилось, и в наказание я получил сильный укус в нос. Я заорал. Было очень больно! Когда она меня отпустила, я не сопротивлялся поцелую.
Послышался шум, к комнате приближалась «la peste noire» (ее лучшая подруга). Мы разошлись.
Скоро приехал Осетр. Он начал заигрывать с «девушкой», она вроде не была против. Они пошли в одну из комнат, чтобы она сделала ему массаж. Странно, за день до этого мы с тихим восторгом обсуждали, как у Осетра все получится, что массаж – один из лучших способов сблизиться с девушкой (а точнее один из лучших предлогов уединится и начать отношения, когда знаешь, что люди друг другу нравятся). И я тогда был рад за друга и думал, что буду доволен, когда увижу их вместе. Но я стал завидовать. Их не было долго. Они вышли минут через 40, просто лежали, болтали, как выяснилось позже. А я чувствовал зависть, хотел переманить ее, и вину,.. и самое страшное, я знал, что поступаю неправильно.
Я ушел в отдельную комнату, лег на кровать и пролежал где-то час. Потом зашла она, опять села на меня и поцеловала. А я уже не сопротивлялся. Это видел Осетр.
Через пять дней мой лучший друг сказал, что это был самый худший праздник в его жизни. Ему было так хреново: видеть, как твой лучший друг целуется с любимой девушкой… Да уж, представь, каково это… Я помню, мы очень долго разговаривали, Осетр, Ferz и я. Мы говорили о той ночи, мне было так стыдно. Стыдно перед другом до того, что у меня потекли слезы. Я извинился…
Но к тому времени, как рассказывал Ferz, а он много и часто общался с «девушкой», она привязалась ко мне. Очень сильно (наверное, так, как Осетр к ней). И надо было расстаться с ней, так, чтобы она меньше мучалась. Ferz с осетром сказали, что сделать мне это надо резко и больно, желательно вызвав злость ко мне... Я согласился. Пятого января я поехал к ней с Ferzём, поднялся на ее этаж. Сердце билось так, будто вырвется через секунду. В горле стоял ком, было страшно и не понятно, зачем я все это делаю… зачем я вообще остался тогда у «девушки»… колени дрожали (реально)… но я стоял перед ее дверью, я позвонил. Она открыла. Три секунды я молча смотрел на нее, не мог ничего сказать. Потом уверенным и спокойным голосом (не знаю, как это вообще может получится) я сказал, что она мне не нравится, и что я был с ней только потому, что хотел ее грязно трахнуть, воспользоваться, сказал, что она вообще глупая, и что я над ней смеялся. Я замолчал. Она спросила: «Это всё?» - я кивнул. Она ушла в дом, Ferz пошел ее успокаивать, для этого мы поехали вместе.
То, что я чувствовал, когда шел на остановку автобуса, я не желаю почувствовать никому.
Вот такая вот история про «девушку». Это, кстати та «девушка», про которую ты, КАТЯ, хотела узнать. И это она всегда ходит дома в тапочках, спортивных штанах с веревочками и красном топике. Да… еще она готовит обалденно – прелесть, а не девушка!
А я урод…

Настроение сейчас - ностальгическое