Гарри Поттер и философский камень
аффтар: Петя Тар Тар


Сегодня, 21 марта выходит в официальный российский прокат фильм про Гарри Поттера, нам его показывают как обычно после всего мира, но перед Северной Кореей, Анголой и Ираком, чем мы несомненно можем гордиться. Фильм собрал в мировом прокате 800 миллионов американских рублей, чем опередил Властелина колец и Старворсов, но недобрал до Титаника. Как раз после нас и Северной Кореи он перегонит Титаник. Но я, как настоящий падонок, гордо несущий это почетное звание сквозь жижу жизни, просмотрел этот фильм раньше, благодаря старанием пиратов и корсаров отечественного и флибустьеров западного шоубизнеса. С целью формирования вкуса подрастающего поколения я решил поместить тут обзор этого фильма.
Итак: "Гарри Поттер и философский камень".
Для начала расскажу краткую предысторию этого кино. История Гарри Поттера пока очень скудна и недавна. В середине 90-х, а точнее в 1994 году одна английская дамочка поссорилась то ли со своим мужем, то ли со своим бойфрендом, но суть не в этом, дитятю она все равно от него прижила. И пришлось ей крутиться, снимая комнатку в одной лондонской коммуналке, работать на двух работах, а попутно развивать ребенка. Напротив ее квартиры было летнее кафе. Летним оно было потому что зимой оно не отапливалось. Она любила там завтракать с ребенком. Чтоб дитяте скучно не было она начала придумывать различные сказки и истории весьма непохабного характера. А потом решила записывать их в трехгрошовый блокнотик, то и дело слюнявя карандаш, от чего ее язык был черный, из-за чего она не могла заработать фунт - другой минетом вечером. Как вы догадались героем этих рассказов был пресловутый Гарри Поттер. Потом каким-то образом эти рассказы попали одному издателю, который вообще-то занимался дешевой порнушкой, но в виде исключения решил издать брошюрку с похождениями Гарри Поттера. Ну потом пошло - поехало, права перекупило крупное издательство, Гарри разрекламировали, а после решили снять кино. Одно кино сняли и показывают, так еще к выходу готовятся два фильма.
Теперь вкратце о сюжете фильма (врать не буду книжку не читал).
В начале показывают типичнейшую английскую улочку в типичнейшем английском городке, причем на столбике с названием улицы почему-то написано "Privet". Затем двое магов ожидают третьего, который на мотоцикле спускается с неба, передавая им сверток с маленьким Гарри. У Гарри на лбу царапина. Затем показывается тот же дом только лет 7 спустя. Маленького Гарри чмырит семья сестры его матери, то бишь тетки. Он живет в каморке под лестницей. Его чмырят дядя, тетя и двоюродный братец, который любит пожрать и поспать, а также поглумиться над Гарри и зверушками из природы. Показывается день рождения братца. После вся семейка едет в зоопарк. Там они смотрят на змейку за стеклом, противный братец глумиться над ней, придавая своей мимике устрашающий вид, в то время как Гарри (за ним всегда замечали странности) начинает разговаривать с ней. И проявляет первый раз в фильме чудеса магии, сажая в террариум братца и отпуская змею на волю. После они уже дома и сова приносит Гарри письмо, но дядя отнимает его, как и множество других писем, которые эти птицы натаскали. В фильме приводится классический пример спама этими письмами. Затем видимо устав от писем вся семейка уехала на какой-то остров, где в непогоду и бурю поселилась в чем-то отдаленно напоминающее будку смотрителя маяка. Дождь, сверкают молнии, вдруг что-то большое начало ломиться в дверь и вынесло ее. Это оказался бородатый маг, который в начале фильма привез на мотоцикле Гарри, а после в течении фильма раскрывал кому ни попадя тайны, о чем впоследствии сокрушался. Он дарит Гарри, у которого в тот день был день рождения тортик, а после уводит его, проявив чудеса смекалки, магии и силы, из семьи.
Гарри отправляется в школу магов. Для начала через какой-то портал попадают они с бородачом из Лондона в Лондон, но реальности магов. Нужно было прикупить Гарри волшебную палочку, одежонку кой-какую, да и домашнего питомца вроде крысы, черепахи, лобстера или совы. Попутно он выясняет, что его отца и мать убил черный маг, который почему-то пощадил самого Гарри. Оказалось Гарри зря столько лет ютился под лестницей, поскольку в банке, которым управляли тормознутые гоблины, у него на счету оказалась приличная горка золота. И философский камень, из-за которого и возникла вся эта заваруха. Прикупившись, Гарри садится на поезд, причем для этого ему пришлось пройти сквозь стену. В поезде он познакомился с рыжим пареньком и девкой, которые тоже ехали учиться магии. В школе Гарри был на особом счету, причем почему, ему не говорили, а он только догадывался. На занятиях он учился средне, но за умение управлять волшебной метлой, его приняли в команду по игре в мячи. Игра странная, правил я так и не понял. Там три кольца и несколько мячей. Игра - смесь баскетбола, поло, мотобола, бейсбола, родео, бокса и гандбола. Попадаешь мячом в кольцо зачисляется 10 очков, а если поймаешь маленький золотистый мячик, то 150 очков и выигрыш в игре. Понятное дело, кто выиграл в судьбоносном поединке говорить не буду, не маленькие сами догадаетесь. По ходу кино Гарри, его рыжему другу и девке не сидится на месте, то они тролля мочат, то Пушка будят, причем Пушком лаского называют трехголового цербера, сидящего на крышке люка ведущего к философскому камню. Учителя в школе все какие-то двинутые, есть лох и мудак в чалме, ведущий какие-то курсы про травы, есть учитель депресивного вида а ля декаданты начала 20 века, есть стерва завуч и начальник школы - наитипичнейший добрый волшебник. Всего рассказывать конечно не буду, а то те кто не смотрел, скажут - Ну нам уже смотреть неинтересно. Скажу одно, по законам жанра, вопреки здравому смыслу, для Гарри все закончилось благополучно. Что ж, с нетерпением ждем новых приключений.
А от себя я скажу, что в принципе от фильма я очень многого не ожидал и сравнивать с Властелином колец Гарри Поттера было бы неблагодарным делом. Поэтому просто скажу замечания по фильму. Фильм идет 2 с половиной часа, это в принципе немного и зритель не устает, кроме того в фильме нет длинных диалогов и смотрится он довольно легко, оно и понятно, ведь фильм адаптирован под буржуйских детишек, которые не умеют думать по определению. По поводу звука много сказать не могу, потому как смотрел не в Пушкинском, но в качестве DVD звук идет неплохой. По поводу видео претензий тоже почти нет, кроме того что компьютерная анимация в фильме на уровне середины 90-х и мультяшно неправдоподобна. Также не очень реалистично передана игра в мяч на метлах, мне почему-то это напомнило старый советский фильм про старика Хоттабыча, в эпизоде полета на ковре - самолете.
А в целом кино неплохое и если у вас есть детишки или детство засвербило где-нибудь, а также есть пара свободных сотен рублей - можете посмотреть.
Ganjamen
14 кадров, вырезанных из фильмов -1 (Гарри Поттер и Кубок Огня)
аффтар: Палажил на фсе хуй!


Следующие сцены были включены в сценарий, но не были сняты. Съемочная группа подписала договор о неразглашении содержания этих сцен, но уборщик на этаже сценаристов собрал все отрезки этих глав из шредера и склеил. Он затеял интернет-аукцион, чтобы продать их. Пока шел аукцион, его друг, с которым они снимали одну квартиру, сделал перевод текстов на русский язык. Уорнер Брозерс выследили уборщика. В его квартире был пожар. Сам он был объявлен нелегальным иммигрантом и выслан обратно в Буркина-Фасо. Однако, никто на студии даже подумать не мог, что существует русский перевод запрещенных сцен. Они не обратили внимания на рукописные листочки на непонятном языке, хранившиеся под кодовым именем в подвале девятого уровня секретности одного из швейцарских банков. Когда прошло достаточно времени, и Уорнер Брозерс отозвали своих ищеек, листки были извлечены из подвала и перевезены через Шенгенский Занавес.

***

Рон совсем загрустил. Его любовь к Гермионе пылала, не давая ни есть, ни спать. Гарри с грустью смотрел на то, как осунулся его друг. Его рыжие волосы потускнели, обычно слегка выпученные глаза запали. Он похудел, и свитера теперь болтались на нем, как на вешалке.

За последние несколько месяцев Гарри уже перепробовал все – он водил Рона в совершенно безумные приключения, спаивал сливочным пивом, кормил шоколадками, знакомил со своими поклонницами, симпатичными девочками, которые были не прочь оказаться рядом со знаменитым Поттером, подружившись с его другом. Но все это не помогало. Рон совсем впал в депрессию. Гермиона, как это часто бывает с этой странной девчонкой, сторонилась друзей, ссылаясь на учебу.

Рон грустил, вздыхал и портил пергамент за пергаментом своими стихами. Он никому их не показывал, сразу сжигал в камине, поэтому оценить, насколько они были хороши, было невозможно. Однако, он упорно называл свои стихи бездарными, и жег лист за листом.

Рон сидел на своей кровати и грустно смотрел в окно. Иногда по заснеженной лужайке проходила Гермиона, и это было единственное, что хоть как-то утешало Рона в эти трудные серые февральские дни.

Когда его друг в первый раз не пошел на занятия, Гарри понял, что пришло время для решительных действий. Он конечно мог порыться в библиотеке и найти любовное заклинание для Гермионы или отклинание для Рона, но они оба были его друзьями, и вызывать у них те или иные чувства помимо их воли Гарри не хотелось. Да и было, честно говоря, опасно. Оставалось только одно средство – откровенный разговор с Гермионой.

- Я поговорю с ней, - сказал он Рону, решительно направляясь к двери. – Она наверняка в библиотеке.

- Поговоришь? – удивленно переспросил Уизли. – И что ты ей скажешь?

- Ну, что ты ее любишь, - растерянно ответил Гарри.

- Я ей это уже говорил, - покачал головой Рон, - две дюжины раз. Но она отвечает, чтобы я подождал до лета, и тогда мы сможем вместе сходить в магловское кино. Она не понимает, что я хочу ее, а не кино...

- Вот это я ей и скажу, - решительно заявил Поттер. – Что если она не хочет, чтобы тебя выгнали из Хогвартса, то должна хотя бы поцеловать тебя.

- Я все отдам за ее поцелуй! – воскликнул Рон, оживляясь. – Но ей нравится только Крам...

- Ну, да, ей нравится Крам. Но она его не любит! - пробормотал Гарри. У него тоже случались периоды непереносимого сексуального желания, но он пока никогда не доходил до столь отчаянного состояния, как его друг.

Рон пожал плечами.

- Поберегись, – сказал он. – Она тебя в слизняка превратит на месте! Не любит она разговоров на такие темы.

- Нет, - покачал головой Гарри. – Так дальше продолжаться не может. Я ей скажу.

И он вышел из комнаты. Рон остался сидеть на кровати, грустно раздумывая, не применить ли на себе запрещенное заклинание «кадаврус», чтобы раз и навсегда забыть о своих мучениях. Он вспоминал милое лицо Гермионы, ее чудесные ресницы, манящие губы, длинные, столь удивительные волосы, отливающие золотом. Он думал о ее стройном теле, едва видимых под их обычной мантией грудях, о попке, двигающейся под ее облегающими джинсами, когда они одевались в обычную одежду. Все-таки одежда маглов имела как минимум одно огромное преимущество – она не скрывала тело так, как одежда волшебников.

Из глаз Рона скатилась на щеку слеза. «Я завою! – подумал он. – Я сойду с ума!»

Тут дверь отворилась, и в комнату ворвалась Гермиона Грейнджер. Она была в обычной школьной униформе – бесформенном черном балахоне. Она вошла стремительно, держа свою волшебную палочку в вытянутой руке.

Рон похолодел. Гарри, конечно, нашел ее, иначе что же еще могла делать в спальне для мальчиков Гермиона. Но Гарри, наверное, подобрал не те слова, и теперь разъяренная Грейнджер пришла, чтобы превратить его во что-нибудь мерзкое.

- Сидеть! - скомандовала она, закрывая спиной дверь, и целясь волшебной палочкой прямо в Уизли.

- А где... где Гарри? - Заморозила, - резко ответила Гермиона. – Пусть остынет немного. Это ты его подослал ко мне?

- Н-н-нет, - трусливо ответил Рон.

- Ты, ты, я знаю, - с улыбкой румынского шипохвостого дракона отрезала девочка. – Откуда бы он иначе знал о твоих непристойных попытках ощупывать меня, как какую-нибудь курицу в супермаркете?

Рон понятия не имел, что такое супермаркет, но дело, похоже, было нешуточное. Его желание почувствовать на себе действие «кадавруса» может воплотиться в жизнь помимо его воли и прямо сейчас.

- Гермиона, послушай... – начал он было.

- Значит, – ехидно продолжала Грейнджер, – ты согласен выброситься из окна этой спальни, если я дам тебе воткнуть в себя твое ничтожество?

- Я... э...

- Что? Уже отказываешься? – разъяренно крикнула девочка.

- Н-н-нет, - испуганно замотал головой Рон.

- Онанизмус! – крикнула Гермиона и махнула палочкой. Мальчик почувствовал, как что-то невидимое схватило его напряженный член, сжало его, закружилось вокруг него, забилось об него, стало его одновременно тянуть и толкать, сгибать и крутить. Ноги Рона как-то сразу ослабели от неожиданно нахлынувшего удовольствия, и он тяжело опустился на кровать. Невидимая рука усилила свои движения. Одновременно изгибаясь от невиданного наслаждения и стыда, Рон застонал. Гермиона подошла к нему и довольно сильно толкнула. Мальчик откинулся на подушку, чувствуя, как двигаются его бедра, как поднимается и опускается его таз. Он понимал, что движения его торчащего члена в лапах неведомой силы хорошо видны через ткань мантии, но не мог ничего с этим поделать.

Гермиона стояла над ним, все такая же разъяренная и прекрасная, и глядела на метания его члена. Волшебная палочка в ее все еще поднятой руке дрожала.

Тут удовольствие достигло своего апогея, наслаждение захлестнуло мальчика, и он почувствовал, как в его живот ударилась первая струя спермы. Он застонал и дернулся. Из его члена одна за другой продолжали выстреливать струи семени. На балахоне тут же проступило большое мокрое пятно. Рон согнулся, будто хотел сесть, замер в совершенно неудобном положении на несколько секунд, и бессильно рухнул на подушку.

- Ну вот, - сказала Гермиона на удивление хриплым голосом и облизала губы. – Теперь уже не так давит на мозги?

Рон молчал. Он был одновременно раздавлен удовольствием и испытывал дикий стыд.

- Подумай сам, - продолжала Грейнджер, опуская палочку. – Зачем ввергать меня в постоянную депрессию? Зачем требовать мою девственность? Зачем издеваться над моими чувствами? Или ты думаешь мне не хочется? Меня не сжигает желание? У меня не дрожит все тело только от одной мысли о мужчине? Но я же держусь. А ты будто специально пытаешься сломать меня! Зачем? Неужели так трудно подождать несколько лет? Неужели так сложно пойти в библиотеку и полистать одну-две книги? Запомни, тупица, «онанизмус»!

И Гермиона устало села на соседнюю кровать и заплакала.

***

За все время с того памятного осеннего дня, когда Грейнджер применила на Роне заклинание «онанизмус», никто из них даже не упомянул об этом. Ни единым словом. Гермиона держала себя с мальчиками, как всегда. Они, в свою очередь, пытались загладить неловкость происшедшего какой-то особенной бесшабашностью. Рон, конечно, едва Гарри вошел в спальню, весь дрожа от холода и все еще обрывая кусочки льда со своей одежды, тут же рассказал ему о происшедшем.

С тех пор оба делали вид, что совершенно забыли об «онанизмусе», хотя на самом деле часто пользовались им, оставаясь в одиночестве. Оба постепенно обучились нюансам произношения и движения вошебной палочки, доставлявшим особенно сильные ощущения. Гарри был совершенно удовлетворен этим заклинанием и перестал по ночам метаться в постели. Рон, тоже, казалось, вышел из своей депрессии, и даже получил пару неплохих оценок по зельеварению.

Однако, приближение Рождественского бала вновь выбило их из колеи. После происшедшего в спальне Рон никак не решался пригласить Гермиону и, в результате, остался без пары. Гарри, в тайне тоже по уши влюбленный в Грейнджер, разрывался между необходимостью иметь спутницу на балу и острейшим желанием танцевать именно с Гермионой – желанием невыполнимым из-за дружбы с Уизли.

Сам Рождественский бал был просто катастрофой. Она мальчишки были совершенно удручены и подавлены. Грейнджер вообще открыто расплакалась на ступенях лестницы.

Весь следующий день вся троица просидела в соответствующих спальнях, перебирая в голове все преступления противоположной стороны. Рон вздыхал, Гермиона плакала, Гарри крутил в руках золотое яйцо, делая вид, что пытается разгадать его тайну.

Остальные ученики Хогвартса весело гуляли в Хогсмеде. Гарри заходил сюда еще несколько раз за эти годы.

Стараясь не шуметь, чтобы не привлечь внимания Плаксы Миртл, которая наверняка была где-то здесь, Поттер пошарил рукой за одной из труб. Его пальцы быстро нащупали запыленный пузырек. Он вытащил его и огляделся, проверяя, один ли он.

В туалете было пусто. Гарри стер пальцами пыль с пузырька. Тот был наполнен оборотным зельем, тем самым, которое варила Гермиона, чтобы превратить мальчишек в друзей Драко Малфоя. В тот вечер Грейнджер было не до того, чтобы следить за тем, что сталось с ее отваром. Она тогда превратилась в кошку. После того, как вся суета улеглась и Гермиону отвели в медпункт, Гарри вернулся и слил все оставшееся зелье вот в этот пузырек.

Последующие события заставили его прочно забыть о нем, но недавно, копаясь в библиотеке в надежде найти разгадку Золотого Яйца, он наткнулся на книгу, описывающую действие отвара, и тут же вспомнил о припрятанной склянке.

С тех пор он регулярно наведывался сюда, принося и пряча в своем тайнике волосы самых разных людей. К пузырьку были привязаны пакетики с волосами Рона, Перси, близнецов Уизли, Невила, Драко, Крэбба, Гойла, Седрика, Филча, Хагрида и даже самого профессора Снегга. Здесь были волосы Джини, Парвати и Падмы Патил, Пенси, Лавандер, Чо Чанг, Флер и Габриэлы Делакур, мадам Помфри, мадам Максим, профессора МакГонагал. И, конечно, Гермионы, подобранные сразу после сражения с драконом, когда девочка поцеловала его, поздравляя, и оставила несколько волосков на мантии.

Гарри откупорил пузырек с зельем. Оно выглядело как густая, темная грязь. Поверхность бугрилась и почему-то наводила на мысль о слизнях.

Поттер отлил на ладонь немного жидкости. Затем дрожашей рукой бросил в нее волос Гермионы. Зелье громко зашипело, пошел пар. Гарри чуть не отдернул ладонь от жара, но, так и не достигнув нестерпимой температуры, раствор стал быстро остывать. Через секунду цвет отвара сменился на тошнотворно-желтый. Зажав нос, Гарри в два глотка выпил зелье. Вкус был как у переваренной капусты.

Сразу же в животе у него всё заворочалось, словно он проглотил клубок живых змей. Он согнулся пополам, гадая, стошнит его или нет - затем жжение распространилось из живота по всему телу до самых кончиков пальцев - потом (отчего он, задохнувшись, рухнул на четвереньки) пришло ощущение, что его тело плавится, а кожа пузырится как горячий воск - и вот, прямо на глазах, его руки начали уменьшаться, пальцы становиться тоньше, ногти приобретать идеальную форму, плечи стали уже, в районе груди появилось ощущение распирания. По пощипыванию на голове Гарри догадался, что его волосы стали стремительно отрастать. Ноги уменьшились, и он почувствовал, что башмаки стремительно становятся слишком просторными. Последним аккордом было ощущение хлопка между ногами, будто в одно мгновение исчезла какая-то часть его тела.

Все эти ощущения кончились так же неожиданно, как и начались. Гарри обнаружил, что лежит лицом вниз на холодном каменном полу. Его маленькие ступни легко выскользнули из ставших огромными башмаков.

Он попытался встать. Похоже, что всего в его теле стало очень мало. Он больше не ощущал привычной силы в мышцах. Зато появилось ощущение необычайной гибкости. Все тело было каким-то непривычно легким.

Гарри, держась за край умывальника, поднялся. Он почувствовал необычную тяжесть на груди. Поднеся руку, он вдруг обнаружил грудь, настоящую девичью грудь, небольшую, упругую. Собственное прикосновение отозвалось в ней необычным приятным чувством, чем-то схожим на то чувство, которое возникает при прикосновении к члену. Похожим, но все же другим, каким-то более разлитым, тягучим, щемящим.

Поттер тут же положил ладонь на другую сторону груди и нащупал еще один такой же холмик, тоже отозвавшияся приятными ощущениями.

«Я стал девочкой!» - подумал Гарри и, вдруг осознав это, быстро пощупал у себя между ног. Там ничего не было. То есть ему в первое мгновение показалось, что там ничего нет. Но спустя несколько секунд он ощутил непривычную мягкость точно посередине, чуть надавил и понял, что это как раз и есть та самая девичья щелка, о которой столько говорили близнецы Уизли. Давление его пальцев отозвалось новым ощущением удовольствия. Оно немного отличалось от прикосновения к груди. Он надавил еще раз и понял, что оно слагается из нескольких ощущений, разных, индивидуальных и очень приятных.

Под вечер Поттер понял, что он так больше не может. Нужно было что-то делать. Что-то решительное. Именно тут он вдруг вспомнил о своей давней заначке, которую он уже два года не знал, как применить.

Он пронесся по коридорам Хогвартса и ворвался в заброшенный туалет для девочек. Здесь они с Роном обращались в Крэбба и Гойла, отсюда они спускались в Тайную Комнату.

Наконец, Гарри удалось выпрямится и он смог посмотреть в зеркало. На него смотрела Гермиона. Ошарашенная, изумленная, но все та же Гермиона. «Какая же она красивая!» - подумал Гарри и почувствовал укол досады, что Грейнджер выбрала Рона. Он поправил длинные волосы. То есть он подумал, что он поправил волосы, но прикосновение к ним вызвало новую гамму приятных ощущений. Он закинул волосы назад, провел по ним растопыренными пальцами. Было приятно, черт побери! Конечно, намного слабее, чем от прикосновения к груди, но все же приятно! Убирая руку он случайно коснулся уха и почувствовал, что и это приятно. Интересно, было хоть какое-нибудь место на теле Гермионы, прикосновение к которому не вызывало сладостных ощущений?

Гарри распрямил плечи и попробовал ощутить свое новое тело. Балахон был явно не по размеру, намного больше, чем нужно. Поттер почувствовал, как бьется сердце, часто и сильно, почувствовал жар в груди, почувствовал, что губы пересохли. Удивительно, но воздуха не хватало, и приходилось немного приоткрывать ротик. Еще одной странностью было то, что веки казались какими-то тяжелыми и постоянно норовили опуститься. В самом низу живота («в щелке!» подумал Гарри, хотя это было немного глубже и более разлитым) было как-то гарячо, там пульсировал какой-то узел. Его пульсация отдавала в грудь тянущими сладостными ощущениями. «Неужели девочки постоянно так ходят? – подумал Поттер.

Он провел рукой по груди, опять почувствовав удовольствие и какую-то слабость, спустился на животик, ощутил, какой он удивительно плоский, и достиг пространства между ножками. Балахон немного мешал, но все же прикосновение к щелке отдалось по всему телу волной необычного удовольствия. Поскольку пальцам ничего не мешало, Гарри и не заметил, как его ладонь оказалась совсем между ногами, как бы поддерживая туловище снизу. «Попка!» - подумал он и резко подобрал балахон. Он все еще был в своих брюках. Они были слишком широки в поясе и немного узковаты на бедрах. Поттер повернулся к зеркалу спиной и попытался рассмотреть себя. Он увидел чудную попку, попку Гермионы, обтянутую слишком узкими штанами. Проведя ладонью по ней, он уже без удивления обнаружил, что прикосновение и к попке вызывает волну удовольствия. Попка была сумасшедше прекрасной на ощупь, круглой, упругой, как мячик, тугой.

- Уф! Вот это да! – пробормотал Гарри и услышал голос Гермионы, хриплый, какой-то слишком мягкий, немного прерывающийся.

Новая мысль мелькнула в его голове, и он осмотрелся. Увы, вокруг был все тот же заброшенный туалет. Раздеваться в туалете совершенно не хотелось. Гарри хотел снять балахон, чтобы рассмотреть тело Гермионы подробнее, но обстановка была не та. Да и Плачущая Миртл могла появиться в любой момент. Если привидение увидит его, скандал будет на всю школу.

Он всунул ноги в слишком большие башмаки, аккуратно завинтил пробку на флаконе, спрятал его за трубу и выглянул в коридор. В такое время дня там, конечно, никого не было. До ванной девочек нужно было спуститься на этаж ниже и пройти с десяток шагов по коридору.

Гарри осторожно вышел из туалета и стал спускаться по лестнице. И надо же такому случиться! Прямо у подножия лестницы, когда, казалось бы, все опасности миновали, на его пути вырос профессор Снегг.

- Грейнджер? – сказал он своим замогильным голосом. Он окинул девочку подозрительным взглядом. – Что вы здесь делаете?

- Ничего, - Гарри хотел ответить резко, но получилось не просто мягко, а как-то даже воркующе. В голове у Поттера вдруг мелькнула дикая мысль, что профессор Снегг – весьма симпатичный мужчина, окруженный какой-то страшной тайной, с красивыми лицом и фигурой и каким-то неземным, глубоким, низким голосом. Шокированный такой мыслью, Гарри хотел повернуться и уйти, но вместо этого почувствовал, что не может двинуться с места.

- Что с вами, Грейнджер? – спросил Снегг, пристально рассматривая что-то на лице Гермионы.

- Ничего, профессор.

- Может быть, вам стоит обратиться в медпункт? У вас какие-то красные пятна на лице. И дышите вы довольно тяжело.

- Ничего, профессор. Со мной все в порядке.

Снегг еще раз окинул Гермиону взглядом и безмолвно повернулся, чтобы уйти. В любое другое время Гарри был бы счастлив избавится от ненавистного преподавателя, но тут вдруг неожиданно услышал свои слова:

- Профессор, у меня есть несколько вопросов по зельеварению. Вы позволите зайти к вам после ужина на полчасика?

Снегг повернулся. Все также внимательно посмотрел на Гермиону и сказал:

- Я отвечу на ваши вопросы завтра, после завтрака. В обеденном зале. Можете подойти к преподавательскому столу, когда подадут напитки.

И решительно зашагал прочь. «Какой он умный! - вдруг подумал Гарри. – И имя у него такое красивое, загадочное – Северус!»

Он проводил Снегга взглядом, пока тот не скрылся за поворотом лестницы, и двинулся в сторону девчачьей ванной комнаты.

Но в коридоре его ждало еще одно препятствие - Перси Уизли.

- Грейнджер! – воскликнул он. – Что вы здесь делаете в такое время?

- Ничего, - заученно ответил Гарри. Голос был все тот же, мягкий, теплый, слегка хриплый. И опять ему в голову пришла неожиданная мысль. Он подумал, что Перси – красивый юноша. Стройный, сильный, умный. Понимающий.

- Грейнджер, если бы это были не вы... – сказал Перси и вдруг, оглянувшись по сторонам, резко подошел очень близко. Гарри почувствовал тепло его тела, и это почему-то его волновало. – Не хотите прогуляться со мной по подвалам Хогвартса? Я могу показать вам множество мест, о которых вы даже не подозреваете.

- Какие именно? – спросил Гарри.

- Разные, - ответил Перси. Поттер пожал плечами и пошел к ванной комнате девочек, ожидая, что Перси его окликнет. Но тот лишь вздохнул и отправился дальше по своим делам.

Поттер повернул ручку на двери и вошел в комнату. Конечно, Гарри никогда в ней не был. Он ожидал увидеть что-то вроде того, что было у мальчишек: ряд душевых кабинок и две ванных прямо под стеной. Но на ванной комнате для девочек строители замка явно не экономили. Это был бесконечный ряд дверей, ведущих в комнатки поменьше. Все было в зеркалах, все ярко освещено. Куда ни кинь взгляд, стояли какие-то ящички, полочки, умывальнички и разнообразные приспособления, о назначении которых Поттер даже не догадывался. Вместо казенного желтого кафеля, как у мальчишек, пол и стены были выложены шершавой разноцветной плиточкой, складывающейся в картинки леса, луга, морского берега. Вместо казенного холода ванной комнаты мальчишек, здесь было тепло, даже несколько жарковато. Даже пол, казалось, излучал тепло.

Гарри остановился и прислушался. Здесь явно никого не было. Он заглянул в какую-то кабинку. Все те же шкафчики, полочки, скамеечки, табуреточки. И светильники повсюду. И зеркала во весь рост. И утопленная в полу розовая ванна в виде морской раковины.

Поттер прошел чуть дальше и заглянул еще в одну кабинку. Та была выполнена в каком-то абстрактном стиле. Черное и белое. Ванна в виде строгого куба.

Из коридора донесся какой-то звук, и Гарри шмыгнул в эту кабинку и задвинул за собой засов. Из зеркал на стенах на него смотрела Гермиона Грейнджер. Она была повсюду. Поттер видел ее одновременно и спереди, и с боков, и сзади, и под десятками других углов. Он поднял голову. На потолке тоже было зеркало. «Неудивительно, что девчонки проводят столько времени в ванной комнате», - подумал Гарри.

Его глаза смотрели на Гермиону. На ее милом личике проступило несколько розовых пятен. Ротик был открыт. Поттер улыбнулся, и чудесная улыбка Грейнджер отразилась от зеркал со всех сторон. Гарри немного оттянул ворот балахона. Розовые пятна заходили и на шею, были здесь даже больше и ярче.

Поттер глубоко вздохнул и стянул балахон. Взглянул на себя. Как Гермионе шла мужская рубашка! Она подчеркивала тонкость и стройность ее тела. Два холмика грудей оттопыривали ткань. Под их давлением одна из пуговиц растегнулась. На обоих грудях явственно проступали соски. «Какая она красивая!» – подумал Гарри. И вновь почувствовал укол ревности, что Гермиона выбрала не его.

Верхняя часть брюк на нем болталась, будто была на несколько размеров больше. Пуговицы легко растегнулись. А вот в бедрах было немного узковато – штаны пришлось стаскивать с некоторым усилием. Мальчиковые трусы тоже были явно не по телу – спереди все болталось, сзади ткань врезалась в плоть. Гарри зажмурился, чтобы преждевременно не видеть детали, и стянул и их. Потом пришла пора рубашки и носков. Спустя несколько секунд Гарри стоял совсем голый, чувствуя, как легкие потоки воздуха мягко обдувают его тело.

Он открыл глаза. И задохнулся. Как Гермиона была красива! Поттер смотрел на это стройное нагое тело, длинные ноги, плоский животик, яблоки грудей с выступающими корчневыми сосками, треугольничек темных волос внизу живота. Он не мог насмотреться. Он был повержен, растоптан, разбит столь совершенной красотой. Взрослый, наверное, увидел бы, что Гермиона была едва начавшим распускаться бутоном цветка, но для Гарри она была самим совершенством.

Он осторожно положил руку на грудь. Как это было приятно! И его ладони сжимать девичью грудь, и девичьей груди чувствовать руку мальчика. По телу Поттера немедленно разлилось сладостное чувство. Упругая плоть, тугое яблоко, столь хорошо ложащееся в ладонь, шершавый сосок между пальцами, близкое биение сердца – все это пронзало его тело сладостными клинками, охватывая и унося в неведомые дали удовольствия.

Гарри спустил ладонь на животик и вновь удивился тому, насколько он маленький, плоский и приятный на ощупь. Рука скользнула по тонкой талии и опустилась на попку. Поттер вновь ощутил свое прикосновение как бы с двух сторон – его ладони было приятно ощущать тугой мячик девичьей попки, и попке было невыносимо сладостно чувствовать мальчишечью руку на себе. Гарри почувствовал, что задыхается от удовольствия.

«И почему я столько времени не пользовался этим зельем?» - с сожалением подумал Поттер. Он уже давно мог бы наслаждаться телом Гермионы, но идея как-то не приходила ему в голову.

Наконец, пришел черед самого главного. Гарри подошел к зеркалу поближе и посмотрел на розовый разрез внизу живота Гермионы. Он был маленьким, с указательный палец длиной, и покрыт редкими коротенькими волосками. Прямо над разрезом волоски становились немного гуще. Они росли только до определенной линии, выше которой ни одного волоска видно не было. Все это и создавало впечатление треугольника, обращенного вершиной вниз. Поттер положил палец на самое основание треугольника. С огромным удивлением он нащупал лобок, часть тела, которой у него не было и которая оказалась безумно приятной на ощупь. Аккуратно, останавливаясь передохнуть от волн удовольствия, пронзавших его, Гарри пальцами раздвинул щелку в стороны. Видно было плохо.

Поттер сел на какой-то табурет, широко раздвинул ножки Гермионы и вновь пальцами осторожно прикоснулся к щелке. Его охватила сладостная волна, от которой его глаза на мгновение закрылись, а ротик стал хватать воздух. Края щелки разошлись, и Гарри увидел небольшие розовые складочки, похожие на лепестки розы. Вверху складочки сходились, образуя там что-то вроде капюшона, прикрывавшего собой ясно видимую пуговку. У нижнего же края щелки виднелась небольшая дырочка, разделенная пополам тоненькой полосочкой розовой плоти.

Вся щелка была горячей, влажной, а из дырочки даже проступила капля жидкости.

Поттер хотел было пощупать розовые лепестки и прикоснулся к ним, как к прикасался бы к любой другой части тела. И тут же взвыл (довольно громко!) от удовольствия. Даже самые легкие прикосновения к складочкам вызывали сильнейшие сладостные ощущения. Уже осторожнее Гарри пощупал пуговку. В теле поднялась еще большая, еще более сильная волна удовольствия. Но он так же ощутил и боль.

Касания к дырочке внизу тоже были приятными, хоть ощущение и было немного менее сильным, чем касание к складочкам. Поттер хотел было пощупать, что там внутри дырочки и сунул туда мизинец, но кончик пальца тут же уперся в ниточку перегородочки. Он хотел отодвинуть ее в сторону, но ощутил боль, и отдернул палец.

Гарри вновь посмотрел на себя в зеркало. Розовые пятна спустились ниже и теперь захватили и грудь. Ротик тяжело дышал. Он поймал себя на том, что облизывает пересохшие губы. Глаза казались полузакрытыми, даже несмотря на то, что он, вроде бы, глядел прямо перед собой.

Будь у Гарри член, он бы сразу понял, что возбужден. Ошибиться невозможно – если член стоит, значит возбужден. А сейчас, лишенный этого компаса, Поттер никак не мог понять своего состояния. Он даже подумал, что возможно, оборотное зелье подействовало как-то не так, и он задыхается и покрывается пятнами именно из-за этого.

Пришло время выполнять свой план. Гарри хотел в обличьи Гермионы прийти к Рону и попробовать с ним от ее имени объясниться. Он поднялся, чтобы одеться, и понял, что тело его почти не слушается. Слабость охватила его. Ноги подгибались. Глаза непроизвольно закрывались. Поттер рухнул обратно на табурет.

«Что же это со мной?» - подумал Гарри. В его голове роились почему-то образы всяких мужчин, знаменитостей мира волшебников и мира маглов. Все эти мужчины были почему-то с обнаженными торсами. Иногда перед его глазами вставали образы только что виденных профессора Снегга и Перси, тоже с голыми грудью и животами. Мелькнул Рон, таким, каким он видел его в раздевалке, - полностью голый и почему-то кажущийся красивым, в смысле, сексуально красивым. С удивлением Гарри увидел и себя, тоже голого и тоже щемяще сексуального и привлекательного. В конце концов, из всего этого роя мужчин выделился один, знаменитый киноактер из мира маглов. Актер обнимал Гермиону и жарко шептал ей на ушко что-то очень романтичное.

Гарри потряс головой и опять попытался встать. Он добрел до своей разбросанной одежды, чувствуя как каждое движение отдается в теле новыми волнами приятного чувства. Пальцы нащупали волшебную палочку. Поттер поднял ее и остановился. Какое заклинание произнести? По наитию, а может не совсем понимая, что делает, Гарри пробормотал «онанизмус» и взмахнул палочкой, указав на треугольничек волосиков внизу живота. Ничего не произошло. Поттер произнес заклинание четче и тщательно произвел движение палочкой. Опять ничего не произошло.

«У девчонок другие заклинания!» - вдруг вспомнил Гарри. Отыскав сразу после того памятного дня, когда Гермиона ворвалась в спальню мальчиков и применила «онанизмус» на Роне, книгу, которую она читала перед этим, Поттер обнаружил, что это был трактат средневекового волшебника Оргазмуса «О взрослении волшебников и волшебниц». О волшебниках там было немного – метра два текста, а вот о волшебницах – все остальное, метров сорок, не меньше. И, как назло, Гарри, лишь краем глаза взглянув на раздел о юных волшебницах, читать его не стал. «Что же там было?» - наморщил Гарри чудный лобик Гермионы. Он помнил, что там было два или три заклинания, которые он успел прочесть.

- Масибацио! - сказал он и взмахнул палочкой.

Ничего не произошло.

- Пастурбацио!

Опять ничего.

- Мастурбацио!

Едва он закончил взмах волшебной палочкой, как вдруг ощутил движение знакомых по «онанизмусу» неведомых сил. Только, к его удивлению, они не набрасывались на тело со всей мощью, а легонько касались его. И вместо того, чтобы заниматься щелкой, они ласково гладили шею, уши, лицо. Но это было приятно. Постепенно невидимые силы спустились на спину. Гарри замурлыкал от приятных ощущений. Он тяжело осел прямо на пол, на ворох своей одежды. Но и этого было мало, и он лег на спину. Хорошо, что пол в ванной комнате девочек подогревался! У мальчиков при «онанизмусе» их членом от начала и до конца занималась как бы одна сила. Тут Гарри удивленно почувствовал, что к поглаживаниям спины и попки вдруг присоединились поглаживания груди. Непроизвольно Поттер пошевелился, пытаясь совладать с новыми волнами удовольствия, рождавшимися в теле Гермионы. Грудь сжимало, толкало вверх-вниз, гладило. Ноги согнулись в коленях. Их почему-то очень хотелось расставить или развести в стороны.

Тут к двум присоединилась и третья сила, которая стала легонько теребить оба соска. Тут уже Поттер явственно услышал свой стон. Это было в диковинку – какой бы удачный «онанизмус» он не применял, обычно все проходило в полной тишине. Разве что в последний момент было тихое короткое постанывание. Сейчас же хотелось стонать постоянно. И громко.

Но и это было не все. Четвертая сила мягко прикоснулась к щелке. Непроизвольно ноги Гермионы раздвинулись. Новое прикосновение – и Поттер уже сознательно широко расставил ноги.

Удовольствие было просто диким, невыносимым. Оно пронзало все тело, затуманивало разум, уносило из реальности. Актер, чей образ преследовал Гарри несколько последних минут, поцеловал Гермиону. Нежно, мягко. Его руки легли ей на грудь, но не грубо, а как бы прикасаясь к драгоценности – осторожно и ласково.

Движение силы на щелке усилились. Она гладила складки, изредка касаясь щелки у основания пуговки или даже нежно проходя по ней самой. Но и этого было мало. Появилась еще одна сила, которая легко обогнув перегородку на входе, проникла внутрь влагалища. Она мягко, едва заметно, заскользила от входа куда-то очень глубоко, потом назад и опять вперед, при этом медленно разрастаясь, становясь больше.

Тело Гермионы извивалось, ее таз ритмично подавался вверх и возвращался обратно на пол, из ротика вырывались стоны.

Актер был уже голым. Его прекрасный сильный член уверенно торчал вверх. На мгновение мелькнул сам Гарри, тоже голый, тоже с торчащим членом, с обнаженной головкой и каплей белесой жидкости на ней.

Актер ласково, нежно положил Гермиону на мягкие шелковые простыни. Он поцеловал ее грудь (неведомая сила, занимавшаяся грудью, тут же сжала ее немного сильнее, а другая сила сделала сосательное движение на обоих сосках). Его сильная мужская ладонь легла на щелку девочки и ласково, с любовью погладила ее. Сила, которая была внутри влагалища, уже увеличилась настолько, что заполняла его всего. Она уже не могла скользить по его стенками – она лишь двигалась вместе со стенками плотно ее облегающего лона.

Поттер уже совершенно не понимал, где он и что с ним происходит. Тело Грейнджер ритмично двигалось, изо рта вырывались хрипы и стоны.

Актер продолжал гладить щелку Гермионы. Его глаза с любовью и нежностью смотрели на ее лицо. Сила, ласкавшая щелку, стала чаще прикасаться прямо к клитору. Сила, находившаяся внутри влагалища, еще увеличилась в размере, уже не просто заполняя лоно, а чуть-чуть растягивая его стенки.

- Ты готова, любимая? – спросил он.

- Да! – прохрипел Гарри.

В следующее мгновение чудесный сильный горячий твердый член актера погрузился в лоно Гермионы.

Поттера пронзило дикое, совершенно непередаваемое удовольствие, ничем не похожее на удовольствие от «онанизмуса». Он закричал и выгнулся. Его сотрясало неизведанное ощущение сильнейшего женского оргазма. По мышцам ног одна за другой пробегали волны подергиваний. В животе сжималось что-то сладостное, сжималось и разливалось по всему телу. Удовольствие поглотило Гарри, пропитало, растворило, разорвало его. Он дергался, как бы пытаясь удрать от невыносимого ощущения наслаждения, но оно было повсюду. Его скручивало. Ноги то с силой сжимались, то раздвигались, будто пытаясь нанизать щелку на что-то невидимое. Спина выгибалась. Волны удовольствия шли одна за другой. Им не было конца. Ничего общего с коротким мужским удовольствием от «онанизмуса» не было. Было долгое, сильное, невыразимое. Поттер метался по полу. Удовольствие то отступало, давая возможность глотнуть воздуха, то вновь охватывало Гарри, выгибая его, будто в судорогах.

Наконец, самое острое ощущение немного отступило. Мышцы расслабились. Поттер замер. Все тело дрожало. Неведомые силы легонько погладили грудь и щелку. Тело отреагировало, выгнувшись, но уже не так сильно. Новая волна удовольствия схлынула, и Гарри вновь опустился на пол. Он тяжело дышал, ноги вздрагивали. Хотелось лежать так, на волнах спокойного, баюкающего удовольствия, и не шевелиться.

Постепенно дыхание Поттера успокоилось. Он с трудом открыл глаза. В зеркале на потолке отразилось расслабленное тело Гермионы. Она лежала, полуповернувшись на бок, немного подогнув ногу. Ее тонкий стан вновь поразил Гарри своей красотой, но глаза опять закрылись. рожь в ногах постепенно отступила. Поттер осознал, что он Гарри Поттер, что он лежит в ванной комнате девочек. Он смутно помнил, что кричал. Как-то лениво в голове образовалась мысль, а не слышал ли кто его криков. Он повернулся на бок и замер, ощущая, как поет все тело, как что-то невыносимо радостное и прекрасное баюкает его, как неведомая легкость поднимает его и несет, несет куда-то.

Еще через несколько секунд Гарри осознал, что силы, доставившие ему такое удовольствие никуда не исчезли, они были здесь же, легко прикасаясь к телу, будто не хотели его покидать. Это было приятно. Особенно было приятно ощущать прикосновение неведомой силы к грудям.

«Надо пойти, наконец, и выполнить план. Поговорить с Роном», - лениво подумал Поттер, но двигаться не хотелось.

Полежав еще немного, Гарри подумал: «Если действие зелья продержится еще немного, я это повторю».

Будто услышав его мысль, неведомые силы окончательно исчезли, с нежностью прикоснувшись к телу еще раз, в последний раз.

«Какая Гермиона счастливая!» - подумал Поттер. И тут же почувствовал гордость за нее. Будь у него «мастурбацио», он бы пользовался этим заклинанием постоянно, по нескольку раз в день, а Грейнджер часами сидит в библиотеке, готовится к каждому занятию, да еще находит время гулять с ними, с двумя разгильдяями.

Дрожь в ногах окончательно улеглась. Гарри с трудом поднялся и осмотрелся. В глаза тут же бросилось прекрасное тело Гермионы, отраженное в зеркалах. Теперь он мог смотреть на него спокойнее, любоваться им, наслаждаться, как картиной в музее.

Он вновь посмотрел на этот чудный стан, прекрасные груди, тугую попку. Вновь прикоснулся к ним, пытаясь запомнить ощущение.

Тут до его сознания дошло, что из-за двери доносится шум воды в умывальнике и какой-то шепот. В животе что-то екнуло и оборвалось...

- Счастливая она... – сказала какая-то девочка. Гарри с ужасом узнал голос самой Гермионы Грейнджер. – Так кричать! Видно, это заклинание, «мастурбацио», на некоторых все-таки действует...

- Да, - согласился другой голос. Это была Джини! – Но ты же уже взрослая. Неужели «мастурбацио» на тебя не действует?

Гарри, весь залившись краской от стыда, лихорадочно стал натягивать на себя трусы. С его изменениями в анатомии, они никак не садились, как надо.

- Взрослая! – возмутилась Гермиона. – Я всего лишь на один год тебя старше!

Как-то сладив с трусами, Поттер схватил штаны и вдруг обнаружил на них в самом интересном месте огромное влажное пятно. «С меня натекло, - подумал Гарри. – Только что? Спермы же у них, у девчонок, нет? Или есть?»

- И на меня не действует, - грустно сказала Джини. – Даже ничего особенно приятного не чувствую.

- Ну прятное я-то чувствую, - услышал он голос Грейнджер. – Довольно приятно иногда бывает. Но так, чтобы испытать наслаждение или, тем более, кричать, как та девочка, или биться об пол, как она, такого не было. Ни разу. Даже близко.

Они обе вздохнули. Поттер натянул на себя штаны, почувствовав прикосновение мокрой ткани к бедрам. Схватил рубашку.

- Ты знаешь, - сказала Джини. – Я когда вошла, она уже кричала. И мне показалось, что это ты. Я даже порадовалась за тебя...

- Да? Что голос похож?

- Очень. Если бы ты не вошла, никто бы меня потом не убедил, что это была не ты.

Поттер застегнул рубашку и стал натягивать мантию.

- Везет мальчикам, - вздохнула Гермиона. – Они сразу, с первого разу испытывают наслаждение от своего «онанизмуса».

- Откуда ты знаешь?

- Знаю, - со смешком сказала Грейнджер.

- Поттер или мой братец? – спросила Джини.

- Извини, я не хочу об этом говорить...

Гарри стал расправлять балахон, приводя его в порядок. Он старался не глядеть на лицо Гермионы, отражающееся во всех зеркалах. Ему было невыносимо стыдно. И радостно от качающего его тело удовольствия и ощущения удовлетворения.

- Может, подождем, пока она выйдет? – спросила Джини. – Вдруг мы что-то не так делаем с этим «мастурбацио»? Пусть она покажет...

- Нет, мы ее смутим, - сказала Гермиона. – Да и дело не в заклинании. Просто нам нужно еще набраться немного опыта. Подрасти, если хочешь. Давай лучше уйдем.

Шум воды прекратился. Послышались легкие шаги и скрип двери. Опять воцарилась тишина.

Гарри устало свалился на скамеечку и схватился за голову. Какой позор! Его услышали! А если бы он вышел? Прямо на них! Он провел рукой по волосам, и вдруг понял, что это волосы Поттера, а не Гермионы. Он посмотрел в зеркало. На его глазах волосы почернели, лицо несколько вытянулось, на лбу появился шрам. Гарри положил руку на грудь, но ничего не ощутил. То есть ощутил свою, поттеровскую, обычную грудь. В штанах пальцы нащупали привычный член и мошонку. Член стоял колом, напряженный, налитый кровью, вздрагивающий.

Мальчик встал и попытался всунуть ноги в башмаки. Не получилось. Ноги были слишком большими. Пришлось развязать шнурки.

Встав и оглядев себя, Гарри понял, что не в силах куда-либо идти. Его била дрожь. Дыхание никак не приходило в норму. Член дергался.

Поттер зачем-то оглянулся и лег на теплый пол. Задрал мантию и рубашку почти до шеи, растегнул и спустил штаны до клен, вытащил член из трусов. Его рука подняла волшебную палочку.

- Онанизмус! - сказал он и взмахнул палочкой, указывая на торчащий член.
P.S. А насчет плагиата извините.

Гарри Поттер и Волшебные Презервативы
аффтар: Стикуха Кинг


Предупреждаю сразу, текста много (это же Гарри Поттер! :)


Как и каждое Рождество, юный волшебник Гарри Поттер остался в своей школе чародейства и волшебства Хогвартс. Не ехать же к Дурслям, которые только и делают, что имеют тебя каждый день! Но вот подлюга Рон и предательница Гермиона домой всё-таки свалили. Даже тот ублюдок из самого отстойного факультета, как его, ну ещё всё время с двумя своими любовниками ходит, а, Малфой, тоже, говорят, съехал. Теперь не над кем даже новые заклинания против Вольдеморта потренировать…
Ну и что остаётся делать скучающему ученику, как не смотаться в деревеньку Хогсмит? Там можно и вещичек прикупить, и кружечку сливочного пива за почившего родственника выпить.
Вперёд! По тайным ходам!
И скоро хитрый ученик вылез из-под пола одной из лавок, проскользнул мимо продавца и быстро слился с толпой на улице. Тааак… Те же мётлы, та же жратва, зверьё, кабачки… Стоп! А это что проливает на снег дивный розовый свет? Посмотрим-посмотрим.
Ба-а-а!! «Секс-шоп мистера Терриервандера». «Лицам до 18 вход запрещён»!?!?!?
«Ну я же должен посмотреть новый магазин!» – подумал Гарри, жалея, что не захватил плащ-невидимку. Недолго думая, он прошмыгнул внутрь вместе с каким-то волшебником, но упёрся в невидимую стену.
– Эй!! Я с папой!! – возмущённо крикнул Гарри, и стена исчезла («папа» ничего не заметил, так как уже был увлечён содержанием прилавков).
Вот он и в магазине. Да… Это намного интереснее всего остального, что есть в Хогсмите, вместе взятого!! Просто глаза разбегаются: «Надувная ведьма. Двигается сама. Напичкана сотней специальных заклинаний, в том числе последней версией антипорчи. О существовании обычных ведьм вы просто забудете!»; «Новейшие насадки. Сидят долго, прочно и незаметно»; «французские вибраторы, настраивающиеся лично под вас. Снабжены особо заговоренными аккумуляторами, которых хватит на месяц непрерывной работы. Проведите отпуск приятно!»; «Мегавиагра. Разработка отечественных ведьм! Действие начинается мгновенно и продолжается 24\48\72 часа (зависит от дозы)»; «Зелья для многократного усиления оргазма»; Агрессивная «кровать мазохиста» с наручниками и грозно пощёлкивающими цепями; книга «Как научить вашу волшебную палочку профессионально трахать вас»…
– О, а молодого человека наверняка заинтересует наше специальное предложение: волшебные презервативы! Они совсем недавно у нас появились! Всего по 10 кнатов за штуку, а какой эффект… – начал мистер Терриервандер расхваливать новый товар.
– Беру!!! Давайте всю упаковку, мистер!!! – крикнул Гарри, кинул на стол деньги, схватил коробку и понёсся в Хогвартс.


– Гермиона!!! Рооон!!!! Ща такую групповуху устроим… – радостно заорал Гарри, влетев в замок, но, вспомнив, что друзья уехали, печально поник.
– Что орёшь, Поттер? Опять призраки дохлых родителей слышатся? Или никак дементор привиделся? – раздался из-за угла насмешливый голос Драко Малфоя.
– Малфой? – состроил презрительную рожу Гарри, – я думал, ты свалил в свой любименький замок, по тёмным углам которого, наверно, так удобно ебать твою мамашу?
– Не кончи от зависти, Поттер! А что это у тебя за коробочка? – резким движением Драко вырвал покупку и стал с интересом рассматривать её.
– Это ты не кончи, Малфой! У тебя же нет настоящих волшебных презервативов!
– Это.. те самые!? Мне папа столько о них рассказывал!!! – побледнел от восхищения Малфой и бросился бежать.
– СТОООЙ!!!!! – дико заорал Гарри и ринулся за ним, заметив, что его враг взял курс на мужской туалет.
Так и есть! Драко уже заперся в кабинке, а открытая пачка валялась на полу. Гарри бережно поднял её и зашёл в соседнюю кабинку. Ух ты, какие они красивые, все разноцветные и переливаются!
– Поттер, выбирай зелёный - под цвет глаз! – посоветовал Малфой.
– По крайней мере я могу выбрать любой, а не самый маленький – огрызнулся Гарри, доставая из упаковки зелёный презик и аккуратно надевая его на член.
Но ничего не произошло.
– Эй, Малфой, у тебя действует?
– Нет!!! Поттер, ёбаный неудачник, опять подделку купил!? … АААААААААААААААА!!!!!!!!!!!!!!
Судя по звуку, Малфой свалился с унитаза.
– БЛЯ-А-А-А!!!!
– Что!? Что!? – сгорая от любопытства, спросил Гарри, но вдруг ожил и его презерватив. Мощно завибрировав, он оглушил Гарри волной ослепительного оргазма … и ещё одной… и ещё…


…Открыв глаза, Гарри понял, что лежит на полу. В соседней кабинке заохал Малфой.
– Папа предупреждал, что они так работать начинают… ох… Слышь, Поттер, у меня такое чувство, что я могу переиметь пол-Хогвартса!
– Ты всегда был слабаком, Малфой – презрительно сказал Гарри, вставая с пола и подтягивая штаны, – я счас пойду и преимею весь Хогвартс вместе с приведениями, учителями и портретами.
Мальчик, который выжил, решительно направился к выходу из туалета, и Малфой поспешил за ним.
– Опля! А вон в том туалете рыдает Плакса Миртл! Пойду, развеселю.
– Удачи, Поттер! Ты этого, конечно, не знаешь, но волшебные презервативы позволяют иметь любые предметы: и портреты, и привидений, и статуи…
Из затопленного женского туалета раздался счастливый визг, оборвавшийся звуком слива воды.
– Я её в озеро спустил, а то больно громко орала, – вышел из-за двери Гарри, застёгивая ширинку. – а у тебя там стоит или нет? Что-то не вижу...
– Ща услышишь!!! – озверел Малфой и кинулся на подошедшую на шум миссис Норрис.
– О, котяра уже здесь! А где Филч? О, вот и он!! Ну держись, дедушка!!!
Хогвартс потрясли счастливый кошачий вопль и радостное стариковское кряхтенье. Но ещё далеко не удовлетворённые ученики направились дальше.
– А где преподаватели, и вообще все?
– Поттер, ты точно дебил. Сейчас же обед! А ну пошли в зал.
К общему сожалению двух заклятых врагов, народу обедало мало, всё-таки большинство по домам разъехалось. Но зато оставшиеся не успели разбежаться.
– Так: профессора МакГонагалл, Трюк, Бинс, Трелони, Стебль, Синистра, Флитвик, даже Хагрид… а где эта сука Снейп!?
– Ты не брезгуешь и этим отродьем? Поттер, умоляю, он же никогда не моется! Может, даже и не подтирается.
– Спасибо за заботу, Малфой, но мой суперпрезерватив выдержит всё! Этот урод и так имел меня на каждом уроке, а теперь его поимею я!!
– А ты, оказывается, смелый парень, Поттер! Или это тебя презерватив таким делает?
– Замолкни, Малфой, а то точно волшебную палочку в жопу засуну!! Хотя, боюсь, тебе это понравится, га-га-га-а!!!! – заржал Гарри и побежал в подземелья драть задницу преподавателю зельеварения.
Хм, а что это мелькнуло под потолком? Да это тот полтергейст, который уже всех достал, пытается смыться, узнав о последних событиях.
– Акцио Пивз!
Полтергейста поимели с двух сторон, и вскоре он уже раскаивался в том, что хотел сбежать.
– Пивз, Снейпа не видел?
– Трахните ещё раз – скажу.
– Да пожалуйста!!!
– ОООООООООООО!!!! ……….. В кабинете директора, с Дамблдором о чём-то шепчется.
– Ага, а про Дамблдора-то ты забыл, Поттер!
– Ничего подобного! Я просто оставил его… на потом.
Пацанам повезло: Дамблдор и Снейп как раз выходили из кабинета.
– Мальчики! Неужели вы наконец-то подружились? А что это вы такие взмыленные? – забеспокоился директор Хогвартса.
– Счас узнаешь, дедуля!! – бросился на великого мага Малфой, а Поттер тем временем ловко овладел Снейпом. В следующее мгновение все четверо в блаженстве взлетели вверх…
– Мистер Поттер и мистер Малфой снова превзошли себя! Обоим факультетам по 1000 очков!

Через неделю постоянной ебли Гарри и Драко заметили, что начали уставать.
– Малфой, а что делать-то? Кажется, мне уже хватит.
– Слабак ты, Поттер! Презик сними, да и всё! Да и что-то у них волшебный эффект спадать начал.
– Да, зелёный цвет почти выцвел.. Ну что, недельку отдохнём – и по новой?
– Ага! Как раз все обратно понаедут!!
– Так по рукам?
– По рукам!


Гарри Поттер
аффтар: ХренЪ


Я вышел из падъезда на улицу. Дождь въебал по роже крупными каплями. Холодно. Осень, еби ее в душу. Картинка перид глазами паплыла. Башню рвало с пахмелья. Изо рта пасло алкаголем на нескалько метров. Датронулся до ебала, пальцы укалолись об щетину. Пабрица ясен хуй заламало с утра. Ташнило еще до кучи. Вобщем полный джэнтльменцкий набор.

Панидельник - день хуевый беспесды. Хуевее панидельнека только утро этого же панидельнека. Я запахнул ветровку паплотнее и паплелся к метро. Около станцыи врубил ноль пять балтики. А то в метро можно околеть на сухую. Папробовал пакурить. В пезду. Чуть не праблевало. Зашел в метро. Тепло.

Выхадные выдались на реткость тупыми. Провалялся два дня с книжкой. На улицу хуй выхадил. И все Светка виновата. Пашли бы в субботу на футбол, как дагаваривались. Патом по пиву бы дернули и дамой. Трахнулись и спать. Васкресенье бы, как абычно, из койки не вылазили. Хуй бы я тогда так напаролся. Нет, бля, не судьба. Светка уебала на дачу к родителям, оставив меня тупить в адиночку.

В пятницу вечером дамой приперся. Настроение не в песду. И даже пазванить некаму, все по югам шаряца. Врубил ящик. Пафтыкал полчаса. Заебали уже эти клоуны до тошнаты. Выключил нахуй. Психика дароже. Взял первую книжку из шкафа. Думаю - хоть почитаю, пока спать не срубит. Толстая книжка чето папалась, да и хуй с ней. Выбирать ломает, все равно спать охота, не похуй ли какая книга. “Гарри Поттер и филасофский камень” называетца. Я и не помню, штобы такую пакупал. Может аставил кто.

Начал читать, ниче так. Про валшебников. Как сигареты кончились даже не заметил. Через час уже атарвацо от книги не мог. Въебал литра два кофе, спать тока в семь утра лег, пока все не дочетал. Аказалось не конец, типа там еще нескалько частей.

Проснулся часов в двенаццать. Светке пазванил, гаварит тока в понедельнек утром припретца. Посоветовала дрочить. Да я и без ее советов как-нибудь пратяну. Накинул ветровку и папиздил в книжный. А на улице холодно и дождь. Осень, еби ее в душу. В магазине спрашиваю у продавщицы:

- Про Гарри Поттера есть че?
- Вам какую часть? - интересуетцо.
- Да хуй знает, давай все, что есть.

Купил кароче книги, пашел домой. По пути пива затарил балтики литров десять. Думаю - вазьму сразу на неделю, чтоб не бегать каждый день. Сигарет еще блок взял. Пусть лежит.

Ага блять. Два дня не спал нахуй. Ящик пива убрал не заметил. Атарватцо от книги не мог. Под канец уже нажрался в песду, буквы дваились, но все равно четал. Интересно пиздец. Валшебство и магия хуле.

Вопщем в панедельнек в пять утра спать свалился. Вроде на работу пиздячить через нескалько часов. Не идти же бухим. В восемь встал и паплелся. Тело ломит, галава вобще пиздец.

В метро чуть отпустило. Тепло. Да и пиво свое дело сделало. Понял, что нажрался. На старые дрожжы то хуле, дело нехитрое.

Людей на платформе дохуя чето. Все злые и талкаютцо. Я мужика по плечу хлоп, он абернулся, взгляд калючий, сам видать с пахмелюги. Усы аж дыбом стоят.

- Уважаемый, где тут платформа девять и три четверти?
- Чего, блять?
- Ну это, йопт, Хогвартц экспресс где астанавливаетцо?
- Парень, ты йобнутый штоле, ты че несешь? - разозлился усач.
- Блять, да иди ты пезду урод, - абидился я.
- Ненармальный какой-то, - мужик пакрутил пальцем у виска и атошол в сторону.

Мудак какой-то папался. Пайду, думаю, лучше у девушки спрошу. Подхожу:

- Девушка, извините, как мне в Хогвартс папасть? А то учебный год начинаетцо, апаздываю нахер.
- Чтооо? - девчонка глаза вытаращила, смотрит как на дибила. Патом носик рукой прикрыла. Перегаром то пасет, а хуле.
- Ничегооо блять, уйди нахуй, овца, а то в жабу закалдую.

Блять, что все сгаварились то с утра. Пашол по указателям сматреть, где это Хогварц ебаный находица. Тока буквы двоятцо, галава еще закружилась. Вышел обратно на улицу, взял еще бутылку балтики. Стою впитываю патихоньку. А на улице дождь. Холодно. Осень, еби ее в душу.

Какой впесду Хогварц экспресс? На часы глянул, в офис опаздываю. Во думаю накрыло то. Поймал водилу:

- До краснопресненцкой?
- Садысь, брат.

Сел.

- Че плахой такой? - спрашивает.
- Да вот такой, пятница сразу как то не заладилась, - а самого тошнит. Аж пот холодный выступил.
- Братан, пахмелитца бы тебе, а то савсэм плахой.
- А чо сачувствующий такой?
- Да с кем не бывает. На краснопресненцкой у метро кабак зайди, палтиннек съешь, как новый станешь.
- Слушай, а ты Гарри Поттера четал?
- Нэ. А што такое этот Поттэр? Я тока журналы про жэнщин четайу.
- Не, это про валшебников.
- Ааа, ну про валшэбников тожэ интересно наверное. Ладно приехали уже, выхади.
- Ага, давай, счастливо.

Вышел. На улице дождь. Холодно. Осень, еби ее в душу. Зашол в кабак. Скушал палтос. Полегче стало. Съел еще. Савсем хорошо. На рогах ворвался в офис. Незаметно протиснулся в кухню, налил стакан воды и спрятался за кампом в сваем отсеке. Программу открыл, на кресле откинулся. Накрыло по полной.

Секретарша звонит, беру трубку:

- Алексей, вас директор вызывает.
- Директор Дамблдор?
- Кто? Не поняла. Ты что сейчас сказал?
- Ну директор Хогвартца, Дамблдор, кто же еще? Ты че Дамблдора штоле не знаешь? Он самый великий валшебник. Он может любова программиста в гавно превратить, а тебя может вообще заколдовать в…
- Прекрати. Ты что пьян? - возмутилась секретарша.
- Да не, ты че такое гаваришь. Просто я маг перевертыш. Могу в животных превращатцо.
- Точно. Помню, как ты на новый год в пьяную свинью за полчаса превратился и ко всем девушкам нашим приставал.
- Ну вот вмдишь, - обрадовался я.
- Кароче вали к директору, идиот. Он у себя в комнате.
- В тайной комнате??? Он наконец-то нашел ее? Сейчас же скажи ему, чтобы немедленно выходил. Там очень опасно, древняя магия, понимаешь? Заклятия… - В трубке пошли гудки.

Я встал, пашел в туалет. Засунул голову под холодную воду. Простоял так около минуты. Вытерся, взглянул в зеркало. Вышел и побрел к директору.

- Здорово, Сергеич.
- Ну здорово, здорово. - Я сразу понял, что он не в духе, - где обновленная версия проекта? По срокам ты должен был выложить ее неделю назад.
- Сергеич, ну ты че с такими темами в понедельник с утра лезешь. И так херово.
- Ну ка, ну ка, дыхни. Опять нажрался?
- Да не, ну что ты начинаешь? Программа кстати готова, лежит давно на серваке, просто тебе забыл сказать. Там с новым проектом дел по горло. Я про эту забыл давно. В мою папку кароче залезь, там все лежит.
- Ну ладно, ладно, - осклабился он. Готово и хорошо. Ты бы завязывал с бухлом то. Девку бы штоле нашел. Женился. А то такие мозги пропиваешь. Не жалко?
- Бля, Сергеич, просто хуево все как-то. Серость какая то в жизни. Не хочетцо ничево. Волан дэ Морт вазродился. Магия в апасности, добрым валшебникам скоро пиздец настанет. Панимаешь? Вайна нахуй скоро начнеца. Как тут не пить?
- Лех, программу я тваю пасмотрю щас. А ты вали ка домой, спать. И с оборотным зельем своим паосторожнее…
- Ладно пайду. Спасибо, Сергеич.
- Давай пиздуй, Гарри Поттер, йобанарот.

Я вышел на улицу. Набрал Светке:

- Привет, приехала?
- Ага, как ты там?
- Да чтото соскучился уже. Приезжай через час ко мне.
- А работа как же?
- Да хер с ней, с работой. Не денетца никуда. Свет, я реально соскучился.
- Ну ладно, щас отпрошусь и поеду.
- Хорошо. Пока.
- Пока.

Дождь крупными каплями ударил в лицо. Холодно. Осень, еби ее в душу. Я запахнул ветровку поплотнее и зашагал к метро.

Всекда Ваш, Хрен.
Москва, 2006-й.


(с)Тусовка сварщегов


Гарри Поттер и Москва. (из архивов Дж. Роулинг)
аффтар: Пикассо


Гарри Поттер и его корешь Рон Уизли по кличке «Чубайс» сидели в обычном магловском кабаке в московском кинотеатре «Балтика» и молча открывали по уже по пятой бутылке одноименного напитка № 9. И, скорее всего, откроют по десятой, потому что в жизни компаньонов наступила чёрная полоса, точнее жопа, а ещё точнее чёрная жопа гарлемского негра. Всё рушилось и разваливалось прямо на глазах. Бизнес по ввозу подержанных летающих метёлок из Изумрудного города в школу Хогвартс начинал испытывать сильные затруднения из-за принятия новых законов в транспортном департаменте минестерства Магии. Чиновники запретили ввозить метлы старше 5 лет и метлы с зелеными поворотниками. Куда девать уже проплаченную партию метёлок, пока компаньоны не знали. Зачетная пелотка и умница Гермиона Грейнджер, которую они трахали на пару во все дыры, свалила к Карабасу-Барабасу в его театр, забив на них и на свою на доктрскую дисертацию «Медицинские свойства спермы драконов». А два старших брата-близнеца Рона, Джорж и Фред, народные умельцы и паяльники, ушли в глухое подполье во время облавы на их мастерскую по изготовлению нелицензионных порталов. Облава проходила как раз в тот момент, когда Гарри и Рон начали телепортацию в Москву с партией отслуживших волшебных палочек, пизженных с ликвидационных складов Минестерства Магии папашкой Ронов, который сидел в этом минестерстве в отделе изучения магловской жизни. Палочки они сдавали в московские магазины в качестве сувениров. И сейчас было непонятно, когда паяльники выйдут на связь и вернут Гарри и Рона обратно в Хогвартс.

- Блять! – вышел из пивного оффлайна Гарри – Просто ахтунг какой-то!

Это был действительно ахтунг. Потому что в магловском мире волшебные заклинания обычно не работали, а если и работали, то глючно и криво, как программы с митинского радиорынка, и последствия этих заклинаний были непредсказуемы. И в связи с этой фигнёй нужно было как-то, безо всякого волшебства, нарыть бабла, найти местных самоделкиных, что бы сделали телепортал и вернуться назад.
Денег немного было, потому что часть волшебных палочек Гарри и Рон всё-таки успели захватить и сдать в Москве. Правда директор сувенирного магазина начала гнать от московской жары, понизила цены, и парни получили несколько меньше, чем рассчитывали. Плюс к этому у них в любой момент могли начаться проблемы с местной милицией, так как видок у ребят был явно не местный, глазки блуждали, а ручки тряслись.

- Блять! – повторился Гарри – Какие мысли, Чубайс?

Рон не слышал Гарии. Он сидел, откинувшись на спинку стула, закрыв глаза и, видимо задремал. «Вот еблан!» - подумал Гарри – «И как я уже десять лет кручу с ним и его братцами-раздолбаями и чёкнутым папашкой дела и еще живой при этом. И даже не сидел в Азкабане». Азкабан – это тюрьма для волшебников, где пидоры дементоры так трахают в очко, что после отсидки думаешь только о том, что бы гавно не валилось из жопы и постоянно руками закрываешь свою разбитую вдрызг задницу. Люди, отмотавшие срок в Азкабане, крайне редко возвращаются к своим прежним делам, и только особо одаренные волшебники, как крестный отец Гарри, Сириус Блэк, выходят сухими из воды.

- Рон! – ещё раз позвал Гарри своего дружка.