Была у рэбэ курочка,
ой, курочка была,
нивроку, как снегурочка –
кругом белым-бела!

Как песня, задушевная,
росла врагам назло,
нежирная, кошерная,
примерно два кило.

Свежа, подобно персику,
хоть ножки отрубай!
Метель ей пела песенку
спи, курочка, бай-бай!..

Притом, совсем не дурочка,
без лишних мелодрам
носила яйца курочка
для рэбэ по утрам.

А тот, как под копирочку,
с утра, когда вставал,
в яичке делал дырочку
и тут же выпивал.

Но вдруг случилась паника:
кошерный, как маца,
наш рэбэ утром раненько
не смог разбить яйца!..

Уменья много всякого,
и силой не иссяк,
и так его, и сяк его,
об стол и об косяк!

С яйцом никак не справятся
ни тесть – на что уж дюж,
ни рэбэцн-красавица,
ни дети – восемь душ,

то молотком, то гвоздиком
колотят мал-мала!
Позвали мышку с хвостиком –
и та не помогла.

А тёща рэбэ – Сурочка –
сказала мышке: "Цыц!
Зачем нам носит курочка
небьющихся яиц?

Мы что – играем в жмурочки?
Большой тебе поклон!
Сварю-ка я с той курочки
жаркое и бульон".

Ой, курочка, ой, белая,
твой век – не сладкий торт,
ой, что же ты наделала –
себе гэбрахт дым тойт!..

И ах это, и ох это,
и в доме кутерьма,
потом позвали шохета,
и курочки нэма!

Ой, где же ты, волшебная?
Как ветром унесло.
Нежирная, кошерная,
примерно два кило...

Пошла на мясо курочка –
всё то, что дал ей Бог:
и крылышки, и шкурочка,
и шейка, и пупок.

Вот так и разбиваются
невинные сердца,
и слёзы проливаются,
а всё – из-за яйца.

Короче, съели курочку –
таков её удел.
А рэбэ дали пулочку,
чтоб он не похудел...

Но где же, – будет спрошено, –
несчастное яйцо?
Лежит оно, заброшено
куда-то под крыльцо,

забыто, не расколото...
Уже прошли года,
а что оно из золота –
никто не догада...