Глава седьмая: «Чтобы уйти причин не нужно, только – желание и жестокость. Два слова на «Ж»

«Любимых убивают все – за радость и позор, за слишком сильную любовь, за равнодушный взор, все убивают – но не всем выносят приговор». (Оскар Уайльд «Баллада Редингской тюрьмы»)

Чувство вины, прощу, покинь меня! Разве мало тебе людей в коконах, чем тебе так понравился мой?
Почему я? Нас шесть миллиардов людей…
Хочется отдохнуть, лечь уставшей от дум головой на синтепоновую подушку, которая как младенец, с той же даровитой аккуратностью, завёрнута в хлопковую наволочку цвета морской волны. Хочется закрыть глаза больными веками, сомкнуть чёрные ресницы… и хочется, чтобы внутри зажёгся огонь, который бы всё нарастал и нарастал, разливая по членам тепло, неощутимое тыльной стороной ладони, и когда тепло переросло бы в жар, несомый по большому и малому кровеносным кругам, этот шар бы взорвался! Вот чего я хочу – взрыва.
Взрыв – и никакой вины. Нельзя винить остывшее тело, потерявшее душу задолго до факта смерти, записанного корявым врачебным подчерком в книгу (специальную Книгу).
Убийство не остаётся безнаказанным, что это значит? Если я убиваю себя чувством вины, грызу свой рассудок совестью, я есть убийца самой себя, я есть подсудимый? Но кто же будет выносить мне приговор, а кто будет истцом? Может, суд предоставит мне государственного прокурора для обвинения: тогда мне не придется придумывать глупой речи в своё оправдание. Я же знаю… Я всё знаю!
Оправдания – нет. Тысячи причин и ни одной стоящей.
Хочется сказать: «Прости!» Вот такая странная потребность у психики невероятно маленького человечка, одинокого маленького человечишки.
Прости! Я прощу у тебя прощение, мама...
[622x414]