Грязь, уныние... Дождь - разочарование. Проблемы - оправдания. Страдания - плоды воображения.

(Глава шестая - последние строки)

Странно. Очень странно: мы так быстро несёмся в потоке мыслей и воображения, что не успеваем вспоминать ошибки, проколы…
Телесная оболочка моей мамы передвинулась из одной комнаты в другую.
Нет, нет – не это странно, странно то, что мы не способны признавать это, так сказать, свою «человеческую» породу. Разве «человек» звучит гордо? Нет, нет. Звучит как раз обыденно.
Я – человек. Я сижу в кресле.
Я – человек. У меня есть противостоящий палец и волосяной покров минимальный на теле, и всё, потому что я человек, у меня нечуткий слуховой аппарат, зато осязание будь здоров, когда к этому привычному физическому процессу подключается моё воображение, у которого, кажется, нарушен метаболизм.
Я – человек. Я до сих пор верю школе, что впихивает в меня знания и в месте с тем одну простую истину: «Человек - и царь, и бог! Мы хозяева земли», - а дальше смешная фраза всегда следует: «Берегите природу, дети».
Пф… тоже мне открыли Америку!
Я – человек, и только из-за этого я сижу и смотрю на мамину спину у плиты. На синюю спину устремлён мой взгляд; она вся, полностью, как есть – как слепили, выражает собой усталость: нервическое движение плеча, абсциссные манёвры лопаток – я слышу как её кожа кричит, растягиваясь под свитером.
Жуткий крик тела! Не люблю крики, и тишину не люблю… а ещё зеркала. Да, особенно их.
- Сделай салат…
Я её лицо повернулось ко мне, пожалуй, на мгновение, но я заметила новую морщину, ещё не глубокую, на ресницу выше бровей: у неё они не длинные. Теперь это будет моя любимая морщина…
[604x316]