Канат, заботливо брошенный мне Элизабет (хотя она, конечно, никогда не признается в своей заботе обо мне; так ведь, а?) - канат я поймал и вскарабкался на палубу легко, в два счета. Я вообще в таких делах привычный. Когда был юнгой, только и делал, чято лазил по вантам, и мог удрать от кого угодно по мачтам и канатам. Я вообще ловкий.

Правда, именно из-за этого моего качества Барбосса и говорил, что назвал свою обезьяну Джеком... Но прочь поганыен воспоминания! Барбосса далеко, а я здесь, на свободе! Ну или почти что на свободе.

На палубе у Лизы было совсем не так, как на "Голландце". Не валялись морские звезды, не хлюпало ничего под ногами - чисто, одним словом. Я встряхнулся, чтобы не стоять в луже морской воды, текущей с промокшей одежды, и повернулся к Элизабет. Она уперла руки в боки и смотрела на меня критически. Я так и чувствовал, что у нее на устах (о, слово-то какое!) застыли ехидные слова относительно моего расхлябанного вида. Чтобы не дать ей шанса меня перебить и оказаться проворней, я быстро вытянул руку и сказал:

- Рад тебя видеть, киса. Окончательно записалась в пиратки? Ну что же, треуголка тебе идет.

Пока она саркастически хмыкала, я взглядом знатока оглядел палубу и заключил:

- Нехилый кораблик, молодец. И как же ты им управлешься одна?

- А я здесь и не одна, Джек, - ответила она наконец.

- Капитан Джеек, - добавил я через некоторое время, так и не дождавшись, чтобы она поправилась.

- Много чести, - засмеялась она. - Ведь ты просто возомнивший о себе пират, решивший в одиночку сражаться с невероятными силами морей и суши!

- Да, я такой! - подбоченился и я. Так и стояли, руки в боки, друг перед другом.

- О, кого я вижу! - раздался рядом знакомый вежливый голос. - Элизабет и Джек, как в старые времена!

LI 5.09.15