[300x492]
Ездить на велосипеде на большие расстояния непросто. Любой велотурист знает, как порой непросто крутить педали, какой выносливостью и сноровкой нужно обладать, чтобы проехать хотя бы несколько сотен километров по нашим, отнюдь не самым плохим дорогам. Вот и я – подошел сегодня к своему старому доброму байку, похлопал по нему ладонью и спросил себя: сколько же я проехал на нем в точности километров? Со всеми своими гордыми заметками о туристических подвигах, с изредка вспыхивающим желанием однодневных покатушек я накрутил за четыре года от силы пару с лишним тысяч километров. И то слава Богу. Кажется – огромный путь для человека, большую часть года сидящего за компьютером. Может быть, не совсем уж это и стыдно. А вот кто был самым крутым путешественником на велосипеде в истории человечества? Какой маршрут можно одолеть на самом удивительном транспорте, когда-либо придуманном человеком? И тут я вспомнил одно подзабытое детское впечатление.
Часть детства (до 12 летнего возраста) я прожил на Псковщине и в самом древнем городе Пскове. Очень любил приходить в псковский музей, где среди множества экспонатов всегда подолгу останавливался перед странным велосипедом, рядом с которым в витрине лежали компас, нож, ружье-винчестер, короткие лыжи и истрепанная книжка, покрытая печатями и записями. Эти предметы принадлежали человеку, которого можно без преувеличения назвать величайшим велосипедистом всех времен и народов – псковичу Глебу Травину. Вот какой рассказ о нем можно составить из нескольких заметок, размещенных в интернете.

Глеб Травин отправился в беспримерный в истории спорта велопробег после того, как в Пскове побывал голландский велосипедист. На подготовку к велопробегу ушло пять с половиной лет, на протяжении которых он исколесил всю псковщину и часть России.
10 октября 1928 года, когда Травину было всего 26 лет, из Петропавловска-Камчатского, где он некоторое время проработал электриком, готовясь к путешествию, велосипедист отправился до Владивостока на пароходе. Стартовав из Владивостока в зимние месяцы, Г. Травин пересек Дальний Восток, Сибирь, Среднюю Азию, Закавказье, Украину, Центральную и Северо-Западную часть России - всего 45 тысяч километров вдоль сухопутных границ СССР.
Пустыни Средней Азии пришлись как раз на самые знойные месяцы. Затем был Кавказ, в горах которого до сих пор было неспокойно. От Кавказа началась самая цивилизованная часть его маршрута. Сравнительно легко Глеб Леонтьевич пересек юго-запад России и достиг Мурманска. Казалось бы – за спиной уже 45 тысяч километров, цель достигнута, пора остановиться. Но из Мурманска Травин взял курс…в глубины Арктики.

[700x418]

У Травина до появления в Арктике был уже большой опыт езды на велосипеде зимой. Готовился он к путешествию среди снегов Камчатки. После старта пересек зимой Восточную Сибирь, Байкал, Западную Сибирь. В Карелии и Мурманской области проехал по многим замерзшим рекам и озерам. И к началу движения по Арктике он неплохо подготовил себя и свой велосипед. Но 18 тысяч километров, которые путешественник проехал по арктическим льдам, стали немыслимым подвигом силы воли, упорства и мужества. Полярники знают, что сделать это чрезвычайно трудно даже при нынешней освоенности арктических просторов. И вот в эту бескрайность и неизвестность ринулся человек, и этот человек — Глеб Травин.
Путь одинокого велосипедиста через Арктику, мыс Дежнева до Петропавловска-Камчатского по побережью и люду океана был самой фантастичной частью его путешествия. По велосипедной колее Травина на льду Северного Ледовитого океана только через несколько лет с трудом пробьет дорогу ледокол "Сибиряков", и все газеты мира будут трубить о беспримерном мужестве членов экспедиции О. Шмидта. К тому времени Глеб Леонтьевич уже возьмет обет молчания и никто даже не будет подозревать, что этот скромный человек, простой рабочий, сумел совершить такое.
Все было на пути Травина: тонул с велосипедом, примерзал ко льду, дрейфовал на льдине, голодал, сильно обморозился, сам себе вынужден был ампутировать два пальца на ногах, чтобы избежать гангрены, сражался с белыми медведями...
Сейчас, уже много лет спустя, удалось узнать, что в Арктике судьбу Травина решала не только жестокая природа. Недовольны были его появлением в тундре и шаманы. «Едет на железном олене, за железные рога держится,— говорили они,— не к добру это!» Но связываться с путешественником (впрочем, так же как и в Средней Азии) не решались. Всех пугал «железный олень». Шаманы Большеземельской тундры даже объявили: «Дьявол пошлет мор на оленя, и промысел будет плохой, если человек на железном олене погибнет в их тундре».

[427x500]

Мир узнает о его подвиге благодаря случайности. Один из полярников расскажет о походе Травина французскому журналисту и тот покажет себя достойным последователем Дюма-отца. Через несколько месяцев на Западе выйдет его книга "Человек с железным оленем", полная вымыслов, никогда не бывавших приключений и несообразностей, в роде "оленеводы из Киева" и "любимый музыкальный инструмент у якутов - нарты". Любопытно, что А. Харитановский, не подозревавший о существовании книги своего французского коллеги, свою правдивую историю о походе Травина назвал так же - "Человек с железным оленем". Оба автора не знали, что железным был не велосипед, а человек.
Бросалась в глаза одна странность - у героя отсутствовали путевые дневники и фотографии, хотя было известно, что в его рюкзаке была "лейка". Более того, Травин не любил рассказывать о своем легендарном путешествии, старательно избегал журналистов и настороженно встретил выход книги о самом себе.
Уже после выхода в 1959 году книги ее автор получил подробное письмо от С. Барашкина. Ко времени встречи с Травиным он исполнял обязанности заведующего факторией в Таймырской тундре.
"С волосами ниже плеч (Травин дал обет не стричь волосы до конца путешествия), бородатый, со шрамами ознобов на лице, с негнущимися руками, едва переступая ногами, на которых он сам обрезал обмороженные пальцы, Травин предстал в моим воображении живым Амундсеном. Он гостил у меня всего три дня... Сколько рассказов! У него был портативный альбом, где росписями и печатями заверены населенные пункты, в которых он побывал. На теле у путешественника был надет пояс с медными буквами: "Глеб Леонтьевич Травин". Как он говорил, это для того, чтобы в случае гибели легче было его опознать.
Ни нытья, ни жалоб, ни бахвальства. С собой взял только сотню патронов. Потрясла его идеальная честность. Как я предлагал ему домчать его на оленях хоть до самой Дудинки или любого другого пункта на его маршруте. Как я упрашивал его взять хотя бы пару оленей. Все было тщетно. Даже не отдохнув как следует, не залечив ознобов, он пристегнул рюкзак и уехал, выбрав короткий, но трудный путь через горы".
Люди, встреченные Травиным в пути, сохранили даже несколько страничек из забытой им записной книжки. "Мое предположение о том, что как ни сурова зима в прибрежных арктических льдах, жизнь там не полностью замирает, подтвердилось. От сильных морозов во льду образуются трещины. Я наловчился ловить в них рыбу крючком из велосипедной спицы. На день мне хватает две рыбины. Одну я съедаю свежей, вторую - мороженной, как строганину... Кроме рыбы в мое меню входит сырое мясо..."
И в конце листка: "Я выживаю, потому что не борюсь с природой, а стараюсь жить по ее законам".
По рассказам самого Травина, главным препятствием на пути был глубокий снег. И тут он экспериментировал — ставил велосипед на лыжи. Травин сетовал: на глубоком снегу с трудом удавалось сделать 10—15 километров в день. Иногда приходилось самому вставать на лыжи, а велосипед тащить на своей лыжной установке.
Чтобы сохранить на морозе упругость велосипедных камер, Травин подкачивал в них глицерин.
Серьезным препятствием были и полыньи. Он преодолевал их... вплавь. (Температура соленой морской воды в Арктике зимой достигает минус двух градусов по Цельсию) Это под силу было только такому человеку, как Травин. Но сохранился его рассказ о том, что он продумывал, как сделать велосипед плавучим: «Если, например, укрепить между рамой достаточной величины прорезиненный баллон, надуваемый при надобности, и приспособить к заднему колесу гребные лопасти, то можно было бы справиться с полыньями...»
Короткие дневные переходы больше всего расстраивали Травина, поэтому, «...дотянув до Печоры, он решил идти к Югорскому Шару напрямик, морем, чтобы избавиться от снега. Чем дальше от берега, тем меньше снега. Морские ветры уносят снег со льда или превращают его в твердый «убой». Бросив ненужные лыжи, Травин поехал по льду. В первое время он делал до 75 километров, выдерживая направление по компасу, несмотря на снегопад и плохую видимость».
24 октября 1931 года Глеб Травин снова прибыл в Авачинскую бухту и в его паспорте появилась последняя печать аналогичная первой. Все путешествие заняло три года. На циклометре его велосипеда стояла цифра 85 тысяч километров, то есть путешественник как бы два с лишним раза обогнул земной шар по экватору! А ведь Травин проделал этот путь в 30-х годах в основном по бездорожью.
В разные годы велотуристы пытались отдельными маршрутами проехать по пути Глеба Травина, целиком повторить маршрут никто не смог. Павел Конюхов из Находки - единственный человек, кому удалось повторить маршрут Глеба Травина вдоль Северного Ледовитого океана, однако не сразу, а в три этапа.

Книгу А. Харитоновского "Человек с железным оленем" можно скачать здесь:
http://www.nashkray.kiev.ua/books/haritan/haritan.htm

Другие ссылки по теме:
http://www.progressor.ru/outdoor/vylogen/Travin.htm

http://www.nashkray.kiev.ua/tur/v_sv_travin.htm

http://fotoplenka.ru/users/norway/19121/