Перковичи.

Расчет моего небольшого путешествия на велосипеде был прост – проехать маршрут между двумя ветками железной дороги: Минско – Брестской и Брестско – Пинской. Это часть белорусского Полесья – ровная, открытая местность, когда-то покрытая торфяными болотами, почти безлесая. Здесь живут полешуки – удивительный народ, сильно отличающийся от жителей центральной и северной части Беларуси, сохранивший своё наречие, близкое к украинскому языку, свою культуру и традиции.
Приехав рано утром из Бреста на электричке, я высадился на станции Дрогичин (5 км. от самого городка) и доехал до находящейся рядом деревни Перковичи, в которой сохранилась усадьба, принадлежавшая некогда роду шляхтичей Вислоухов. Раньше имение называлось Сохи.
[523x698]


Здесь в 1855 – 1884 г.г. жил Игнатий Болеслав Вислоух – общественный деятель и публицист, народник и социалист, всю жизнь боровшийся за права белорусских селян и студенчества. За то, что пан Игнатий разработал антиправительственную социальную программу, ему пришлось несколько лет отсидеть в тюрьмах, большую часть жизни иметь неприятности с полицией.
Усадьба, построенная в 19 столетии, совмещает в себе черты классицизма и вошедшей тогда в моду «дачной архитектуры». Сохранился усадебный дом, часть парка и церковь, соединенная с домом аллеей и входящая в архитектурный ансамбль.
В усадьбе сегодня размещается какой-то интернат. Признаюсь честно, несмотря на то, что я видел фотографии усадебного дома, я засомневался в его подлинности и древности. Его «отреставрировали» так, что даже сам владелец имения наверняка бы не узнал отчий дом. На фотографии видны и стеклопакеты, и обильно свисающая монтажная пена и страшная толстенная штукатурка, создающая впечатление, что дом сложен из плохо обработанных бетонных плит. Венчает всё это великолепие совершенно брутальная телеантенна, которую водрузили на аттик. Кроме этого, к зданию с обеих сторон пристроены кирпичные общаги.

[700x525]

Церкви повезло больше – она без изменений сохранила свою архитектуру с элементами классицизма.

[700x525]

Закозель.

Дорога на Закозель вьётся между кукурузными полями. Местность вокруг ровная и уже издалека заметны старые деревья некогда великолепного парка, окружавшего родовое гнездо рода панов Ожешек, знаменитой и славной белорусской фамилии.
Ожешки (на русский язык родовое прозвище, перешедшее со временем в фамилию, так и переводится – «Орешек», что говорит о твёрдости характера и принципиальности) занимали различные государственные посты в Великом Княжестве в 16 – 18 столетиях. Но фамилию эту прославили не политики и военачальники, а … женщина. И не просто женщина, а знаменитая писательница, романами которой многие зачитываются и сегодня.
Элиза Ожешко (1841-1910) жила в Закозеле и находящейся в нескольких километрах деревне Людвиново в 1858-1864 г.г. Молодая пани сочувствовала нелёгкой жизни крестьян, организовала на свои деньги школу для крестьянских детей, лечила и кормила их, близко узнала жизнь простого народа.

[275x400]

Во время восстания под предводительством Константина Калиновского (1863-1864 г.г.) Элиза Ожешко становится связной повстанческого отряда Ромуала Траугутта, а когда царские войска подавили восстание, прячет раненого генерала в закозельском имении.
Траугутт – еще одна выдающаяся личность в белорусской истории. Родился он в 1826 году в поместье Шестаково Кобринского уезда (сегодня Каменецкий район Брестской области). Сделал неплохую карьеру в российской армии: участвовал в Крымской войне, в подавлении венгерской революции. В 35 лет дослужился до генеральских эполет. Интересно, что Траугутт в чине подполковника служил даже в Брестской крепости, о чём я с удивлением узнал, когда работал там в музее.
Но случилось так, что у Траугутта умирают двое детей, бабушка по материнской линии, воспитывавшая его с рождения, а затем и жена. Он подает в отставку и возвращается на Кобринщину, где без опеки оставались две старшие дочери.
Он начинает улаживать дела о наследстве, покупает в Кобрине дом, принадлежавший когда-то… Александру Суворову, которому имение «Кобринский ключ» было пожаловано Екатериной 2. Здесь, великий русский полководец жил в годы опалы.
Судьбы Суворова и Траугутта переплелись в причудливый узел. В Кобрине Траугутт познакомился с Антониной Костюшко, внучатой племянницей Тадеуша Костюшко, предводителя восстания, подавленного генералиссимусом… Так отставной генерал выбрал свою судьбу.

[200x258]

Отряд которым командовал Траугутт, состоял из шляхты, бывших чиновников, помещичьих служащих и крестьян. Вооружены они были охотничьими ружьями, пистолями и крестьянскими косами, отчего и назывались «косинерами».
Почти все бои с царскими войсками повстанцы проиграли. Он решается распустить отряд и поодиночке пробиваться в Беловежскую пущу.
В Закозельском имении Траугутт скрывался в июне 1863 года. Существует предание, что он прятался в каплице-усыпальнице рода Ожешков.
Когда генерал поправился, Элиза и ее муж Павел тайно переправили его в Варшаву.
Спустя месяц после того как в марте 1864 года в Вильне арестовали и казнили Калиновского, в Варшаве был задержан и Траугутт. 5 августа его повесили вместе с другими главарями мятежа в стенах Варшавской цитадели.

Элиза Ожешко писала позднее: «Всё это сделал со мной и во мне год 1863. Если бы не его молот и резец, моя судьба могла бы быть иной, и видимо, я не стала бы писательницей». Ожешко начинает писать. Героями ее произведений были крестьяне, шляхта, простые люди. Много писала Ожешко и о правах женщин, о несчастной любви, о моральной деградации общества. Мне кажется, ее можно сравнить с какой-нибудь Жорж Санд и по глобальности идей и по величине литературного наследия.

Закозель встретил меня чистотой улиц, скамеечками и беседками на месте старого парка, отремонтированными бордюрами (в 2005 году сюда приезжал Лукашенко и деревню «привели в порядок», что очень радует). Усадебный дом Ожешко в Закозеле «сохранился частично», о чем я прочитал в Своде памятников истории и культуры Брестской области. Но того, как именно он сохранился, я даже представить не мог. На рисунке Н. Орды середины 19 века хорошо видно левое крыло здания с колоннами. До наших дней «дожила» именно эта его часть. Сегодня это…жилой дом. Вернее, остатки старых стен усадьбы встроены в кирпичную хатку, в остальном ничем не отличающуюся от обычных сельских домов. Мне удалось поговорить с хозяйкой, которая компетентно заявила, что «у панов тут была столовая, а сам дом был дальше». Место основного здания хорошо заметно по незастроенной полянке рядом с домом, видно, что уцелел старый фундамент. [500x378]


[700x525]

Главной достопримечательностью Закозеля всегда была неоготическая каплица – родовая усыпальница рода Ожешко. Построено это великолепное здание в 1849 г. известным архитектором Франциском Яшчельдом, тем самым, по проекту которого был возведен дворец графа Вандалина Пусловского в Косове (этому дворцу стоит посвятить отдельный рассказ). Четыре угловых башенки были украшены скульптурами евангелистов, чугунными ажурными крестами, стены поражали утонченным декором. На фасаде часовни и сегодня сохранились два чугунных щита с гербами двух ветвей рода Ожешко. Внутри находился алтарь из мрамора и металла. Сегодня часовня разграблена и запущена. Ее судьба – странное выражение мести властей Ожешкам за участие в восстании 1863 г.


[524x699]

В 1865 г. в донесении гродненскому генерал-губернатору местные полицейские чины настаивают на закрытии храма, обосновывая это тем, что «существание каплицы имело бы плохое влияние на многочисленных слуг Закозеля, а обособленность имения препятствует надзору за польской пропагандой».
Когда владелица имения Фернанда Ожешко обратилась к властям с просьбой похоронить в усыпальнице сына Юрия, ей не посмели этого запретить, но сразу после похорон из канцелярии губернатора сообщили, что каплица не может быть открыта. Вход в нее заложили кирпичом и оштукатурили. Нелепость ситуации, в которой владельцы усадьбы не могли молиться о упокоении предков в собственной часовне, побудил Ожешек продолжать ходить по инстанциям. Результатом стало новое решение – часовню оставить владельцам, но… обязать их снять с нее кресты, уничтожить алтарь и все принадлежности для богослужения. Схватившись за головы, владельцы имения стали писать бумаги о том, каких денежных затрат будет им стоить перестройка часовни, разборка алтаря, прочно укрепленного в стене. В прошении на имя министра внутренних дел, которое подписали многие друзья Ожешек, представители местной шляхты, говорилось: «Построенная 20 лет назад в имении Закозель каплица была закрыта по причине ненужности, так как, кроме помещицы и слуг, католиков почти нет. Цель закрытия достигнута, если в ней не будет совершаться богослужение. Переделка каплицы с кирпичными украшениями в готическом стиле потребует затрат и изуродует постройку. Оставленная в теперешнем виде каплица не может никому помешать, тем более что построена в роще, а не в деревне».

[524x699]

Слава Богу, часовню не тронули. Современные искусствоведы называют ее одним из самых ярких памятников архитектуры неоготики в Беларуси. Но и реставрировать оскверненную за долгие десятилетия советской власти святыню пока тоже никто не собирается. Видимо, совсем недавно обвалился высокий шпиль, который ещё возвышается над крышей на фотографиях последних лет. Само здание находится в аварийном состоянии. Единственное, что порадовало – указатель, показывающий, где нужно свернуть с дороги, чтобы увидеть каплицу и новая кирпичная ограда с табличкой «Охраняется государством». Вот только непонятно – с иронией это написано или с цинизмом…

[524x699]