Я русский. Поэтому, когда приехал в Белоруссию, языка не знал. В то время детей военнослужащих даже освобождали от его изучения в школе. Белорусский язык казался мне в детстве испорченным, исковерканным русским. Очень поражало, когда люди вокруг говорили о собаке в мужском роде, или вдруг вворачивали какое-нибудь совершенно мне незнакомое слово, например "шуфляда". Во время учебы на первом курсе исторического факультета, пришедшейся на долукашенковское время, характеризовавшееся преподаванием всего и вся исключительно по-белорусски, имел проблемы с замечательной женщиной, преподавателем белорусского языка, едва не отбившей мне слегка зародившийся интерес к этому предмету. Когда я не мог ни фразы сказать по-белорусски на экзамене за первый курс, она с гадливым выражением процедила сквозь зубы: "П. вы москаль. Езжайте к себе в Московию." Сколько лет прошло, я уже не только говорю на белорусском языке, но даже пишу статьи, перевожу и редактирую чужие тексты. А все забыть не могу эту злобу...
Слава Богу, белорусский язык я не разлюбил. Наоборот - полюбил и язык, и культуру, и историю. И простил эту женщину. У нее, как у многих белорусских националистов, есть свои причины недолюбливать "москалей". Это генетическая память про войны Великого Княжества и Москвы в шестнадцатом и семнадцатом столетиях, про "западно-руссизм", про Советы. Слава Богу, таких людей в Беларуси мало. Глупый, животный, арессивный шовинизм - это бесовство. Это страшно. Не менее страшно и безразличие. Страшно даже не то, что мы не похожи друг на друга. Это не мешает жить вместе людям разных национальностей и понимать друг друга. Страшно, когда мы легко меняем свою национальную неповторимость на дешевый "евросоюзный" или проамериканский суррогат. Сейчас в Беларуси эпоха безразличия к языку, истории, культуре. Хотя может показаться, что это не так. Ведь много лозунгов, популистических акций, громких заявлений. Но на самом деле выходит, как с костелом св. Иосифа - вроде и реставрируем, и используем, и с понтом и красиво, но вместо монастыря строим бордель... Хотелось бы, чтобы мы не сносили памятники, не оскверняли могилы, не гадили в храмах, даже если они принадлежали другой конфессии. Это не имеет отношения к политике. Это кризис духа, веры, памяти...