Ослеплённая красотой чистого неба и бескрайнего поля, усыпанного благоухающим клевером и белым пухом одуванчиков, птица летела в сторону свободы. Это был первый полет, первое ощущение счастья и ветра, запутавшегося в белоснежных перьях. Глупо говорить, что птица не чувствует... Нет, напротив, она просто не может рассказать. Полет в одиночестве... Только ты, необыкновенный простор ровнины, прерывающейся лишь на горизонте корявыми холмами, и утреннее солнце. И ничто не может ускользнуть от зоркого глаза. Ни одна пчёлка, ни одна бабочка не останется незамеченной, даже спрятавшись у земли, в густой траве и цветах.                                                 

            Постепенно лучи стали жечь нежные молодые крылья, ветер сбивать с пути. Но ожидание полной свободы от тесной клетки, скудной пищи и непонятных существ, которые ходят вокруг тебя и издают непонятные звуки, придало птице силу, которой раньше не было.                       

            Вот они, холмы. Где-то у их подошвы виднелись деревья. Можно будет приземлиться и переночевать на самой удобной веточке. Птица, доселе не видевшая этого прекрасного темно-розового заката, долго выписывала в воздухе причудливые знаки,  резко взлетала вверх, то камнем падала вниз, и уже у самой земли раскрывала пушистые крылья. И взякий раз при падении она кричала от восторга.

            Она опять метнулась вверх, подгоняемая порывами ветра, кинулась вниз. Целчок. Выстрел. Звонкий крик свободы застрял в горле... Поле, горизонт, горы... На земле существо. Одно из тех, что ходило вокруг её клетки. Зрение покидало... Птица падала, падала... И даже не могла выпрямить хоть одно крыло. Силы исчезали. Близилась земля. А на лице существа читалась ехидная улыбка.

            И перед тем, как разбиться, та, что не была способна мыслить, почувствовала влагу у себя на клюве. Слеза.

            "Меня убили..."