Но не только на власть над людьми рассчитывал Ретар. Феникс почитал Небесных Волков, Ретар же обещал царице холода сделать бесконечным сезон снегов, чтобы не было ни весны, ни осени, ни лета. И вот однажды на охоте не в оленя выстрелил жрец-предатель, не в зайца, не в кабана свирепого, а послал звенящую смерть молодому вождю. Но в тот же миг словно из ниоткуда выскочил белый волк, такой огромный, что мог одим ударом лапы коню сломать хребет, а в челюсть его поместилась бы рука до самого плеча. Происходило то, надо сказать, поздней осенью, и вся трава, стволы деревьев, все вокруг зверя заледенело, словно принес он зимнюю стужу в дыхании своем. Поймал волк на лету смертоносную стрелу, и перекусил ее пополам. Говорят, из обломков тех появился колючий кустарник, плодоносящий в последнюю неделю осени, люди назвали его "варрлох" - "волчий". Повернулся зверь, а был то Декабрь сам, к замершему охотнику, посмотрел в глаза, и стали у того глаза серые, льдом тронутые, и словно во сне, подошел к зверю, вцепился в жесткую шерсть на загривке, взобрался на спину. Понес его Декабрь-волк полями да лесами, через реки перепрыгивал, как через ручейки, и донес до высокой горы. Одним махом вскочил зверь на гору, и, собравшись, прянул в небо, к самой луне. И полетели они сквозь небо. Бесконечным показался тот полет зачарованному Фениксу... Между тем и предатели не теряли времени даром. Понял Ретар, что провалился его план, но хитрый и злой ум его измыслил новый план, еще коварнее прежнего. В тот же час собрал он племя и так сказал: -Видел я, как огромный белый волк украл вождя нашего, Феникса. Нет в лесах земных таких зверей, видать, был то непростой волк, а коварный Зимник. Осталось племя наше без вождя, как тело без головы; как оленя молодого, утащил свирепый зверь юного Феникса в логово свое. Глаза его, клянусь именами детей ваших, не человеческой - лютой злобой горели, и голодом ненасытным. Если же станут волки Небес пожирать людей, как скотину безгласную, о племени нашем и памяти не останется. Должны мы торопиться, может быть, успеем еще спасти Феникса. Довольно приносили мы жертвы кровожадным богам! Сильны они, но и мы не дети малые, чтобы терпеть их лютую жатву безропотно!.. Так говорил коварный жрец, разжигая в людях ненависть и страх. Собрал он всех мужчин, способных сражаться, и вызвал невиданной силы снежную бурю. Подняла буря воинов, закружила, завертела, и забросила прямо на луну, к священному лесу. Опередили они Зимника. А в лесу между тем Небесные Волки, наблюдая за людьми, держали совет - что же делать им с мятежниками? Убить? но жестоко убивать обманутых. А оставить в живых - так не остановятся ведь, пока не истребят все живое в священном лесу. Тогда вышел старый мудрый Февраль к людям. Обмерли те, увидев небесного волка. И впрямь был он полон красоты и величия, глаза лиловые, звездные, шерсть белоснежная густыми прядями свисает, осанка гордая, статная. И начал он такую речь: -Зачем пришли вы сюда, смертные? Или законов не знаете? Вся земля вам отдана, а луна принадлежит тем, кто сотворен, чтобы поддерживать равновесие, кто издревле живет в священном лесу. Или же беда случилась, что пришли вы всем племенем просить защиты у Небесных Зверей? Нет, вижу я, привели вас сюда ненависть, да страх постыдный. Но зря вы среди нас, Хранителей, врагов ищете - здесь меж вами злейший враг. И посмотрел зверь на Ретара, а у того от ужаса ком застрял в горле, ноги подкосились. И приспешники его задрожали и сникли. Обернулись люди к жрецу-отступнику, не зная, кому верить; в смятении искали их взоры правду, но, ослепленные, не могли найти. Ретар, тварь презреннейшая и опаснейшая, меж тем оправился от страха, и коварным ударом, ледяной стрелой поразил Небесного Волка - застыл тот недвижной статуей. Тогда выскочила в гневе вся стая, чтобы разорвать предателя и саму память о нем стереть, но всех ледяные стрелы поразили, и остановилось время в голубых глазах. В недоумении смотрели воины на того, кто привел их в священный лес, и трепетали, ибо с каждым мигом все меньше человеческого видели. Так обратились они к Ретару: -Говорил ты нам, что похитил Небесный Волк Феникса, но не показались нам свирепыми звери-месяцы, и не было в их глазах лютой злобы к нашему роду, как ты рассказывал. А теперь ни Феникса нет, ни богов старых и почитаемых – темной, нездешней силой сразил ты их. Как верить тебе будем? И расхохотался Ретар, от смеха его у людей сердца заледенели, инеем бледным покрылись. -О, доверчивый и глупый народ, были вы мне нужны, чтобы не растерзали меня Небесные Волки, ведь вам, невинным тварям, не хотели они вреда причинить. А теперь вернусь я с союзниками своими в поселение, и скажу женщинам и детям, что погибли вы все в жестокой битве с богами. Замолчал, и тут же ледяные смерчи обратили воинов в холодные недвижные статуи. Лишь свершилось то, начал облик Ретара и приспешников его меняться чудовищно, так что и у смелого замерла бы душа в теле, оробев. И явилась в вихрях темного снега Фэйалар-Смерть, змею подобная. Взглянула она сперва на волков-месяцев, обращенных в ледяные статуи, и состраданием был полон взор ее. После взглянула Фэйалар на воинов застывших, и гнев вспыхнул в черных глазах ее. И лишь в последнюю очередь посмотрела Фэйалар на Ретара и прихвостней его, и презрением наполнился взор снежного демона. Меж тем тела предателей стали почти прозрачны и форму человеческую теряли, обращаясь в студень. Так сказала им Фэйалар-Смерть: -Редкий зверь лесной сородичей губит, а человеку то и вовсе негоже. Выбрали вы своим поступком награду достойную: за верную службу бессмертие получите. Но за то, что против родного племени зло совершили, лишитесь облика человеческого, всем ненавистны будете. Обратились предатели в клокочущий студень безликий, в злобу бесформенную, и сбросила их Фэйалар с луны на землю. Упали чудища в овраги да бурелом, расползлись с шипением по темным местам, в берлоги и логова заброшенные, прочь от дневного света. С тех пор только при лунном мороке, после полуночи выползают они на охоту свою лютую, мерзейшую, и нет твари ненавистнее среди ночных убийц. Так появились те, кого и поныне называют Стеклянными, Ретар и семеро приспешников его; нельзя их убить, и старость над ними не властна. Тем временем долетел Декабрь-Волк с Фениксом до луны, окунулись лапы его в высокую бледную траву лунных полей. Но что слышит он? Приветствует его трава шелестом печальным, и деревья ветви склонили, словно головами поникли. Почуял волк беду нюхом звериным, быстрее ветра понесся к священному лесу. Увидел Декабрь-оборотень, что с его стаей сделали люди, завыл от горя так, что деревья к земле приникли и облака испуганно к горизонту прижались. Тут и Феникс своих соплеменников увидел, оттого вмиг спали с него чары, соскочил охотник с волчьей спины, подбежал к заледеневшим фигурам, зовет каждого по имени, дыханием пытается отогреть, да все зря. Ни тепло человеческое, ни добрый костер не могут злые чары разрушить. Тогда достал Феникс свой волшебный лук, и поразил каждого воина в левую ладонь; тепло от огненных стрел растопило зловещий лед. И волков-месяцев освободил Феникс от ледяных оков, только метил в плечо, чтобы лапу не раздробить стрелой. С тех пор, говорят, у небесных волков на левом плече шерсть темнее, а у людей из племени Феникса родинка на левой ладони, как память о том дне. Но были люди слабы, лежали, едва дыша, в лунных травах - даже губами пошевелить не могли. Месяц и три недели лечил Феникс людей и Волков. Декабрь приносил ему травы да ягоды для целебного зелья, тем отваром поил охотник больных и растирал их тела, чтобы ушел злой холод из нутра, чтобы кровь быстрее бежала по жилам. И всегда находил слова добрые, мудрые, что сами по себе лекарством были. Но когда оставался Феникс один, смятение и задумчивость овладевали им, словно искал он ответ на важный вопрос, но найти не мог. Однажды спросил охотник Волка: -Почему ты вмешался в дела людские и отвел от меня смерть? Ведь не принято у вас, Небесных, вставать меж враждующих да на цепь земных событий влиять, иначе пришлось бы вам слишком часто спускаться к людям и дела наши за нас вершить, и неотступно за каждым следовать. Ибо неразумен человек, хоть и наделен сознанием больше зверей лесных. Ответил ему Декабрь-оборотень: -То и мне непонятно, но выделил я тебя среди других смертных. Умен ты и смел, о племени своем заботишься более, чем о себе самом, душа у тебя наивная и светлая. Не мог я позволить шакалу-предателю твою жизнь оборвать. Прошу - стань моим названым братом, другом любезнейшим, будем делить, как добычу после охоты, радости и печали, одной тропой охотничьей пойдем к Великому Водопою, где исток всех рек, что текут в лесах бытия. Сказал так, завернулся в крылья метели, а как раскрыл их, стоял на том месте уже не волк, а юноша, и протягивал Фениксу руку в знак дружбы. И, надо сказать, был волк красив, а юноша - прекрасен, строен и гибок, с глазами темно-синими, глубокими, с белыми, как снег, волосами, заплетенными в тугую длинную косу. Застыл молодой вождь, изумленный, не может и слова вымолвить, а рука словно сама навстречу тянется. Обменялись они дружеским рукопожатием, поклонились друг другу, и с того дня неразлучны стали, как земля и дерево, как птица и небо, как ветер и облака. Тем временем поправились люди и волки, пришло время охотникам возвращаться к своим семьям, а волкам-месяцам - выполнять свое назначение в бесконечном цикле года. И спросили люди своего вождя: -Как вернуться нам в дома наши? Ответил за Феникса Декабрь-оборотень: -Не печальтесь о том, я понесу вас на себе. Тотчас же обернулся он волком, таким огромным, что все охотники поместились на его широкой спине. Расправил Зимник крылья метели и прыгнул в небо. Долго парили они в холодной пустоте, совсем замерзли люди, дрожат и друг к другу жмутся, а родной мир далеко впереди, не видно милого селения, не видно даже самых высоких гор – только туман клубится. Повернул волк голову и так сказал им: -Держитесь крепче за мою шерсть – ежели кто из вас упадет, тот в бездомную комету превратится, вечно будет скитаться в этой пустоте, вечно будет манить его недосягаемая родина. Из последних сил вцепились люди озябшими пальцами в густую белую шерсть. Но свиреп холод бездны, и вот уже разжались ладони самого юного охотника, стрелка Вениара, с тихим вскриком свалился он со спины волка и унесся во мрак, протягивая окоченевшие руки к товарищам. Вновь прогремел голос Зимника: -Крепче держитесь за шерсть, иначе станете кометами в ледяном небе, никогда не вернетесь к родному очагу. Еще сильнее сжали охотники в непослушных ладонях пряди белоснежной шерсти, но один за другим падали в пустоту. Только Феникс и остался, прижался он к шее снежного волка, обнял, зарылся в белый мех, слезы замерзают на щеках – потерял молодой вождь свой народ, остались женщины, да старики и дети. Некому будет защищать их и кормить. Почувствовал Декабрь горе своего друга, и сказал: -Не терзайся, брат, сделаю я так, что будут твои люди днем с семьями, а ночью кометами в небесах, большее не властен я для них совершить. Наконец, долетели они до земли. Но смотрит Феникс по сторонам и не узнает родного леса: когда унес его Зимник, была здесь ранняя осень, теперь же везде снег лежит. И снег этот диковинный – не белоснежный, но серый, тяжелый, как в дурном сне, сама земля под ним задыхается. Небо затянуло свинцовыми тучами, грузными, безжизненными. Нахмурился Декабрь. -Видать, пока были волки-месяцы больны и слабы, Ледяная Царица взяла эти земли. Феникс в ответ промолчал, но почуял волк, что друг что-то задумал. -Уж не хочешь ли ты самой Фэйалар бросить вызов? Смелое решение, но безрассудное, ибо древнюю силу воплощает она, и сила эта огромна. Даже бессмертным трудно совладать с Царицей Льдов, смертного сокрушит она в мгновение ока. Так уговаривал Декабрь своего юного друга, но тот все молчал упрямо, о своем думал. Тяжело было идти сквозь холодные, душные сугробы, даже могучий Декабрь шел с трудом. А тут еще поднялась вьюга, каких не видели люди – серая, как сырой туман; кружила и выла, не прекращаясь, а сквозь занавесь эту ни зги не видать. Три дня блуждали Декабрь и Феникс по зимнему лесу, и лишь к вечеру третьего дня увидели сквозь пургу огоньки – так и вышли к селению. Радовались люди возвращению вождя, да короткой и горькой была та радость – не осталось ни дичи, ни ягод в лесу. Тогда сказал Феникс: -Я иду к Царице Льдов, ежели будет мне удача в бою – станем все бессмертными, ибо говорят легенды, что Фэйалар – воплощенная Смерть, и убив ее, саму Смерть повергнешь в прах. Отговаривали люди Феникса идти к Фэйалар, но был тот упорен; и когда Декабрь просил не идти на верную гибель – молчал только. А наутро взял свой верный лук и меч, и кинжал за пояс заткнул, и двинулся в путь. Декабрь за ним пошел, след в след, и все просит повернуть назад, пока не стало поздно. Но не отвечает Феникс, все дальше в снега уходит. Понял Декабрь-волк, что не отступит его друг. -Безумец ты, коли хочешь саму Смерть одолеть в бою, но раз уж не могу я тебя остановить, то рядом с тобой сражаться буду. Шли они долго, так что счет дням потеряли, закончился лес, только снег и снег кругом, степь, по колено сугробы. И песня вдали страшная, словно мертвецы поют, вспоминая о жизни и тепле. Завьюжило вдруг, закрутило, не видно друг друга в полумраке серой метели. Тут увидел Феникс – прямо перед ним, в вихре снега, сама Фэйалар, вьется змеем, когти ее в пол человеческих роста, глаза темные, мертвенно-синие, и черный кристалл во лбу. Поднял охотник свой волшебный лук, оттянул тетиву, и послал стрелу в сердце ледяного демона. Но рассеялась иллюзия, унялась метель, исчезла Фэйалар, и видит Феникс – лежит на снегу Декабрь-оборотень, смертельно раненый, от горячей крови снег под ним подтаял, и стрела в боку дрожит. Бросился к нему охотник, упал рядом, голову его на колени к себе подтянул, гладит белоснежную шерсть, а сам даже плакать не может, только душа рвется из тела ледяной болью... Открыл Декабрь голубые глаза, посмотрел на друга и заговорил, кашляя темной кровью: -Не кори себя, хитра Фэйалар, и как смерть изворотлива. Об одном я жалею – что боялся сказать тебе, что люблю... а теперь уже не вернуть... Недоговорив, замер волк на руках Феникса. И страшны были те часы, когда безумствовал охотник, обнимая мертвого Зимника, проклиная Царицу Льдов, не описать их человеческими словами, ибо был каждый миг ему больнее собственной смерти. После же встал Феникс, и долго бежал сквозь сугробы, вызывая Фэйалар на бой, выкрикивая проклятия, пока не упал от изнеможения. И потом, обезумевший, долго бродил он по бесконечной равнине, по густому, отвратительному, мертвому снегу... Когда, наконец, прошло безумие, увидел охотник, что стоит перед ним сама Фэйалар, в облике прекрасной женщины, и знаком приглашает следовать за собой. Встал он, пошел за снежным демоном, готовя свой меч для кровавой мести. Но обернулась Фэйалар, и так сказала: -Убери в ножны свое оружие, юный воин, и слушай меня. Шел ты, чтобы саму Смерть убить и даровать бессмертие своему народу, но не видишь ты, пылкий и наивный, что не будет людям вечной жизни, пока такие, как Ретар, убивают в борьбе за власть. Ибо не властны боги остановить руку человека, занесенную для удара, а там, где убийца – никогда не будет бессмертия. Ответил ей охотник: -Верны слова твои, Фэйалар-Смерть, но я буду биться с тобой – неотомщенным лежит мой друг в серых снегах. И люди мои страдают от голода – ушла дичь на юг, а ягоды вымерзли все, только кора и осталась, да редкий заяц попадется в силок. -Друг твой принадлежит моей свите, он счастлив в своем вечном забвении и не почувствует более страдания. А призвали меня твои сородичи, Ретар и прислужники его. Я не могу остановиться, как огонь не может не охватить все сухие ветки, что брошены ему – такова моя суть и сила, которую я воплощаю в мире. И увидел Феникс, как выходит из снегов навстречу ему Декабрь-волк, словно живой – лишь глаза неузнающие, мертвые глаза. А Фэйалар приняла свой истинный облик, свернулась змеиными кольцами. Вскричал охотник, выхватил меч и разрубил грудь Царицы Льдов, поверг врагиню на снег. Но в тот же миг выскочил из ее тела красный олень, умчался прочь – не догнали его огненные стрелы. Меж тем почуял мертвый волк запах крови, вздыбилась у него на загривке колючая шерсть, завыл протяжно, как зимний ветер и двинулся на Феникса, оскалившись. Закричал охотник: -Стой, Декабрь-оборотень, неужели не помнишь меня, своего названого брата? Но в глазах волчьих словно серая вьюга, ни памяти, ни чувств, только жажда крови туманом застлала взор. И слова словно чужие – далекие, мертвые. -Не помню тебя. Я голоден. Дай мне крови. Тогда сложил Феникс ладони, набрал черной крови Фэйалар в горсть и волку протянул. Тот вылакал жадно и еще потребовал. Поил его охотник кровью снежного демона, пока было чем наполнять ладони. Но по-прежнему не узнает Декабрь друга своего, пусты и страшны его неживые глаза. -Холодна кровь Фэйалар, слаще живая человеческая. Твоей жизнью хочу согреться, твоей кровью насытиться. Не дрогнул юный охотник, вскрыл вены на своей руке, положил руку в оскаленную волчью пасть. Побежал горячий ручеек, сладко мертвому живое тепло, крепко сжал Зимник челюсти, клыками пробил плоть, но ни звука не издал Феникс. Только гладит волка да сам плачет, в шерсть его зарывшись лицом. А кровь все вытекает из перерезанных жил, нет уже сил стоять, потемнело в глазах у охотника, подкосились ноги. Выпустил волк руку из пасти, наклонился было, чтобы вцепиться в горло, да согрела его живая кровь, победила чары смерти, узнал Декабрь-оборотень своего Феникса. А тот бледный лежит, не дышит. И завыл Зимник, подняв голову к далекой луне, укрытой тяжелыми тучами. Вся стая горевала вместе с ним, и просили Небесные Волки саму Смерть воскресить отважного юношу, чтобы занял он в священном лунном лесу свое место рядом с Декабрём, своим возлюбленным. Вняла Фэйалар их просьбе, но с условием – не должен он с тех пор появляться среди живых, и весь Север будет принадлежать отныне только ей и ее свите. Ожил Феникс, унес его Зимник туда, где живут хранители мира. Говорят, там неразлучны они по сей день, и когда приходит время Декабря, смягчает Феникс суровый нрав первенца стужи, за каждого зверя в лесу просит, и за человека заплутавшего. Но пришлось всем племенам, что жили на Севере, уйти из родных мест, ибо стали эти земли владениями Царицы Льдов. Но это уже другая история...

жаль сейчас читать некогда...( приду с изо - прочитаю)) кстати)) оч заинтересовалась фигурками)) а из чего ты их делаешь?))оч интересно, по фоте никак не пойму))

по-моему, ранее у тебя идея этого мифа связывалась с Куней и Зоем...)

Arianna13, из самоотвердевающего пластика:) ДухЛесс, да, из того нещастного фанфика целый мир в итоге вырос...

Красиво,мрачновато,но красиво.

создал целый мир) я только ещё одного человека знаю, который сотворил подобное.

красиво...прочитала все-все.. а почему к остальному мифу иллюстраций нет?

Хонториэль, спасиба)) а миф понравился..)

Миф стоящий:)

gluba, Arianna13, пасиб:) Сима, дык:) Неисправимый демиург с детства:) Кисона, так ведь чисто физически не успеваю:) Adanedell, спасиб:) Одна беда - до сих пор "блох" вылавливаю...