Это цитата сообщения на_кончиках_пальцев_ Оригинальное сообщение

"Между небом и Землёй" - рассказ старый, про самоубийцу... прочитайте =)

[450x600]
Я хорошо помню, когда это было со мной. Много земных лет назад в то время, которое у людей называется весной. Когда я проснулась, было раннее солнечное утро. И солнце, такое ласковое и нежное, расплылось мягким светом на белой стене, сквозь приоткрытую форточку прорывался лёгкий весенний ветерок, теребя прозрачные занавески. Снег уже давно растаял, вместо больших белоснежных сугробов землю покрывала малюсенькая прорывающаяся зелёная травка. Только сейчас я понимаю, какое же это счастье – просыпаться таким вот обычным утром, идти на кухню пить чай, бежать, опаздывая, в школу…
В тот я в школу не пошла. И не пошла туда уже больше никогда. Просто я поругалась в то утро с мамой. И до сих пор не нахожу ответа на вопрос, что же заставило сделать меня шаг в эту пропасть, как не нахожу оправдания своему поступку.

Перед уходом я написала письмо. И даже в нём я написала непростительную для последнего поступка в этой жизни, глупость. Я написала, что во всём этом мире я любила только одного человека – его. И всё. Я положила тетрадный лист на стол, провела по нему рукой и тихо ушла. Незаметно, даже чуть-чуть боязно. Помню, моя рука, ещё обретённая телом, по которому я так скучаю, беззвучно повернула ключ в дверном замке. И свой последний взгляд, прощальный. Многочисленные помады, духи, которые делают наше тело более привлекательным, но почти не влияют на красоту бессмертной души. Я сейчас подумала, что была, наверное, очень симпатичной девушкой. Мой взгляд остановился на синем блокнотике. Там, на его страницах земные имена моих друзей. Он и по сей день хранится в целости и сохранности на этой Земле. Только не бестолково валяется, где ни попади, а бережно уложен в чёрную расписную шкатулку. Там же лежат мои фотографии, стихи и всякие другие бумажки, никому не нужные, которые мама, обычно не задумываясь, комкала и выбрасывала, а теперь дрожащими руками перебирает их одинокими длинными вечерами, даже плачет над ними. И в такие моменты мне становится стыдно и очень жалко её. Но это ощущается совсем чуть-чуть, ведь души не могут проявлять чувств, присущих обычному человеку, так же, как они не могут есть, пить, спать, страдать и даже плакать. Мы, души, не можем чувствовать боль, её чувствует только сердце, а мы просто видим её. У неё есть даже цвет. Если человеку больно, вокруг его сердца образуется прозрачное голубое облако. Постепенно оно превращается в маленькие прозрачные капельки, которые называются слёзы, и боль уходит. Но есть и такая боль, которая годами остаётся в сердцах людей. Человек даже привыкает к ней, а иногда начинает жить ей, этой болью. Так голубое облако становится одной из её невесомых прозрачных составляющих. Такую боль люди называют душевной. Бывает, её оказывается слишком много, и человек начинает сходить с ума. Это самое страшное, ибо в этом случае душа просто бьется в муках от этой боли, от которой её не избавит ничто, даже время. И тогда тело избавляется от души, и она вырывается, летит вверх, даже не оборачиваясь на своё бездыханное тело. Уж слишком сильно и долго рвалась она вверх.

И во мне есть немного боли. Она-то и не даёт мне забыть эту земную жизнь. Я всё время возвращаюсь на Землю, где живут все мои родные и близкие. Я смотрю на них сквозь облака и солнечный свет, а они живут себе и не знают, что я совсем рядом. А мне так хочется поговорить с ними, сказать хоть слово, одно человеческое слово. Но души не разговаривают. Они понимают друг друга на интуитивном уровне, а общение словесным путём считается слишком примитивным для таких прозрачных высших материй, как мы. И пока я не преодолею этот барьер, пока не переборю в себе стремление вернуться туда, я никогда не попаду в рай. Туда, где счастливо и беззаботно живут такие же души, как я. Но в них нет ни капли боли, поэтому они сразу смогли забыть весь этот грешный, примитивный мир. А я не могу, и вот уже много лет скитаюсь между небом и землёй. И всё вспоминаю, как, закрыв последний раз входную дверь, я прислонилась к ней и долго стояла, слушая мамины всхлипы и стук собственного сердца, а по щекам бежали горячие слёзы. А потом я встала и пошла. И больше не вернулась.
До сих пор вспоминаю то ощущение, когда покидаешь тело. Становится так свободно, и ты летишь высоко-высоко. Облетишь в один миг всю планету. Но мне не нужен был весь этот свет, и я устремилась туда, где никогда не была, но если бы были у меня в земной жизни крылья, я полетела бы именно туда. По зову сердца, которого я лишилась вместе с телом, но в мыслях, так и не покинувших меня, я всё время хранила Его. Я не знаю и не понимаю, как же мне удалось найти его. Незнакомый город, незнакомая улица, незнакомый дом, и такой близкий и родной Он. Я хотела обрадоваться и улыбнуться, когда увидела Его, но впервые поняла, что не могу этого сделать.

Он сидел за столом и учил уроки, а я стояла и не понимала, почему он не видит меня, ведь я так счастлива Его видеть, быть рядом с ним… Я подошла ближе. Как же мне хотелось его обнять, но прозрачные руки мои проходила насквозь, а он только вздрогнул, достал из ящика мои письма и стал их перебирать. Может, почувствовал, что я рядом? Тут зазвонил телефон. Каменный, ледяной голос определителя сообщил мой номер. Я испуганно обернулась: как я могу ему звонить, если я здесь? А он вскочил и побежал к телефону. Тут я поняла, что это моя мама хочет сообщить ему о том, что меня больше нет! Но как же так? Ведь я здесь, рядом с ним, неужели он не чувствует? Я хотела крикнуть, чтобы он не брал трубку, но не смогла произнести ни звука, хотела остановить его, схватить за рукав, оттолкнуть, лишь бы он не знал этого! Но я больше ничего не могла, ничего. И именно тогда я подумала, что совершила ошибку. И вот он уже берёт трубку, и я слышу такой родной и любимый голос:
- Алло! – он надеется, что сейчас услышит меня, но я уже ничего не скажу ему, потому что я нема, и голос мой звучит только в памяти близких людей. Но скоро, а может и не очень, они все забудут его, мой голос.
Вот на лице его лёгкое удивление и обеспокоенность, сосредоточенность, а потом… сердце его пронзила сильная боль – я впервые увидела это голубое облако, окутавшее его сердце, которое так любило меня. Мама что-то говорила, он кивал, теребил в руках карандаш, что-то спрашивал подавленным тихим голосом, а облако всё нарастало. Потом, я даже не припомню сколько длился этот разговор, он положил трубку и долго стоял, не пошевелившись, на одном месте. Взгляд его упирался в пол, он медленным шагом двинулся в комнату, а я пошла за ним. Как, как сказать мне, что я здесь, рядом с ним, как хотелось утешить его, а он прошёл сквозь меня, словно я воздух, да я и была воздухом, сел на кровать, достал мою фотографию, где моё счастливое, такое юное и красивое, тело радостно улыбается ему со снимка. Он провёл пальцем по моей щеке, и я видела, как он всё ещё любит эту весёлую беспечную девчонку, и он никак не может смириться, что её больше нет, что он не сможет шептать ей слова любви, прижимая к своей груди… Вдруг плечи его затряслись, он наклонился к полу, закрыв лицо руками. И я увидела, как боль его обращается в слёзы. Он плакал. Я первый раз видела, как он плачет. Слёзы бежали по его лицу, такому юному, любимому… Зачем? Зачем я так поступила? Зачем я сделала всем так больно? Я никогда себе этого не прощу. Он лёг на кровать, зарылся в одеяла и долго так лежал, а мне пришло время улетать, навсегда покинуть его и весь этот мир. Он заснул, я прикоснулась к его губам. Последний раз, пусть он даже не почувствовал это. И я улетела. Может, он никогда не простит мне этого поступка, да я и сама не прощу его себе. А ведь мы любили, мы мечтали, ждали встречи. И до долгожданного лета оставалось совсем немного. Мы могли бы быть счастливы. И если бы вы только знали, как тяжело мне сейчас писать это «бы». И самое тяжёлое, что во всём этом только моя вина, и ничья больше.

Я знаю, он и сейчас вспоминает меня, достаёт мои старые потрепанные письма, фотографии… Может, он даже всё ещё до конца не верит в то, что произошло. А я смотрю на него, провожу рукой по волосам и так хочу заплакать, но у меня нет слёз. Но я думаю, думаю о нём. И всегда буду думать. И поэтому мне никогда не попасть в этот счастливый рай, где никто не сожалеет об утраченном теле, о совершённых поступках, где никто уже и не помнит этот глупый и примитивный, по их мнению, мир. Но я, только я знаю, что такое счастье, рай, только на Земле: это каждое обычное утро, это лучик солнца, прыгающий на стене, это журчанье апрельских ручейков, это волшебный белоснежный снег, кружащийся в воздухе, это гул сосен в моём любимом лесу, это звонкий ветер, несущийся над полями, это каждый закат и рассвет, отражающийся в речной глади, это улыбки и счастливые лица близких и друзей, а ещё, это моя любовь к Нему, его глаза, его любящий взгляд и то, как он произносит моё имя – это и есть счастье, выше которого нет ничего даже на этом свете. Я бы хотела вернуться, и поэтому я до сих пор скитаюсь между небом и землёй, между свободой и любовью, между жизнью и смертью. И я не умерла и не умру, пока не умрёт моя любовь. А она не умрёт никогда. И я обещаю, что я ещё вернусь…