я захлебнусь большой ложкой зимы. солёной зимы.
есть люди, которыми можно восхищаться. таких я начинаю любить. хотя долго думаю, стоит ли.
в итоге всегда получается так, что никто ничего не стоит. и зима со специями.

грязная. чистая.
знаешь, я тут подумала и решила.
красивые вещи всё-таки должны быть вместе.
как старинный комод и рамки с акварелью на нём,
стеклянная ваза и оранжевые георгины,
мой кот и розовый бантик, твои сильные руки и мои бессовестные глаза.
ты и я.
согласен?

у меня кончился белый порошок моего ночного счастья.
в Аптеке он назывался *аскорбиновая кислота*.
и отпускался мне без рецепта.
жаль что мой любимый аптекарь умер вчера от передозировки.

а мои дети [дети?!] спросят когда-нибудь, ЧЕМ и КЕМ я была в шестнадцать-семнадцать-восемнадцать
и как им объяснить правильно, что в свои шестнадцать-семнадцать-восемнадцать я предпочитала жить, а не думать.

мой винил догорает на страшном пожаре 10летней давности
вместе с инфляцией
люди меняют облики. превращаются в воспоминания
образы.
и счастье всего лишь кубик рубик, в котором на один черный квадрат больше
viva la Малевич!
культурная программа взаимоценностей
ответы на старые вопросы выносят в студию на кредитных карточках
можно, я сойду с ума?

нежность
слёзки в кулачёк и выбросить в окошко.
подсовывают фальшивую весну.
и влюбчивость.
а девочки сигареты мешают с виски. около барной стойки находят романтику.
нюхают кокаин и шляются по ночным клубам. а потом трахаются до вечера. без презервативов.
о какой нежности можно говорить.

[691x357]

[699x466]