[показать]Можно извлечь из "Лолиты" некую символику, только вот я ее туда не вкладывал. Если же люди все-таки проделывают это – что ж, значит им так удобнее. Но если серьезно, "Лолиту" нужно воспринимать как бесстрастное упражнение интеллекта. Не надо лить над ней слезы. Наслаждайтесь ею с легкой дрожью в позвоночнике…

Cornell Daily Sun. 1958. September 25.

"Лолита" – патетическая книга, рассказывающая о печальной судьбе ребенка: вполне обыкновенной маленькой девочки, захваченной отвратительным и бессердечным человеком. Но из всех моих книг больше всего я люблю именно "Лолиту".

Niagara Fall Gazzette. 1959. January 11, p.10-B.

Если этот роман содержит какой-то нравственный урок, благослови Бог тех, кто сумеет его найти! <…>

Мои знания о нимфетках не выходят за пределы научного интереса, уверяю вас. Я равнодушен к маленьким девочкам.  <…>

Лолита умерла. Я не собираюсь оживлять ее. <…>

Мое определение порнографии – это «совокупление клише», где автор вводит читателя в привычную обстановку, а затем пытается прямо спровоцировать в нем самый низменный отклик. С «Лолитой» дело обстоит иначе. <…>

American Weekly. 1959. October 4, p.13.

Я думаю, как и наш друг Флобер, что человек – ничто, а его творение – всё. Я ничто, "Лолита" – всё.

Paris-Soir. 1959. Octobre 21.

Теперь мне не нужно зарабатывать на жизнь; у меня есть девочка, которую зовут Лолита – она зарабатывает за меня. Я старый сводник, и у меня есть девочка, которая ходит на панель – нет, не пишите так! А, ну да ладно…

Arts. 1959. Octobre 28- Novembre 3, p. 4.

Что огорчает меня больше всего, так это убеждение, будто "Лолита" – сатира на Америку. По-моему это просто смешно. Не представляю, как люди могут находить это в книге. С другой стороны, мне не нравятся люди, которые рассматривают роман как нечто эротическое. Еще больше мне не по душе те, кто, не прочитав "Лолиту", считают ее непристойной.

Не думаю, что "Лолита" – религиозная книга, но я уверен, что она нравственна. И я убежден также, что в заключительной сцене Гумберт Гумберт – высокоморальный человек, поскольку понимает, что любит Лолиту так, как и нужно любить женщину. Но уже слишком поздно – он разрушил ее детство. Конечно, в книге содержится именно такого рода мораль.

National Observer. 1964. June 29, р.17.

Работа над сценарием "Лолиты" немало меня позабавила, а пребывание в Голливуде навсегда останется прекрасным воспоминанием. С самого начала мне казалось, что фильм получится хорошим… Разумеется, я не вполне согласен с тем, что вышло, но, признаюсь, в какой-то мере я этого и ждал. И сознательно пошел на риск.

Journal de Genève. 1965. No. 60, p. IV.

Если бы у меня была дочь, то я сделал бы Гумберта педерастом. <…> Сначала я написал небольшой рассказ на эту же тему. Главного героя звали Артуром. Они путешествовали через всю Францию. Но я не опубликовал ту вещь. Девочка была неживой. Она едва говорила. Постепенно я смог придать ей подобие жизни. Однажды, взяв рукопись, я уже направился к мусоросжигалке, но Вера сказала: "Подожди немного". И я послушно вернулся к работе. <…> Но труднее всего было заставить себя… Вы же видите, я нормальный человек. Я заходил в школы под предлогом устроить туда свою дочь. У нас же нет дочери. Для Лолиты я брал у одной маленькой девочки, заходившей в гости к Дмитрию, руку, а у другой – коленную чашечку.

Vogue. 1966. Vol.148. №10 (December), р. 280.

Единственный автобиографический элемент в "Лолите" – череда мотелей, схожих с теми, где в сороковые и пятидесятые годы мы с женой останавливались во время нескольких летних отпусков, которые мы провели, проехав по Америке тридцать тысяч километров в поисках бабочек. Подобных совпадений нет в "Аде", может быть, за исключением разведения диковинных гусениц, чем я весьма прилежно и успешно занимался в детстве.

Panorama. 1969. № 8, p.54.

http://www.philol.msu.ru/~tlit/texts/nm21.htm