Lento.

С шоссе я свернул на девятом километре. Дальше мой путь шел через поля. Дорога была пыльная. Пыль была мягкая и горячая. Я лег в неё и уставился в небо.
Очень высоко в небо.
Где-то впереди, почти над лесом висело большое облако. Я стал смотреть на него. Южное облако. Как будто смотришь на него с большой высоты, а за ним море. Где-то в траве запела птичка. Шевелиться не хотелось. Потом я подполз к краю дороги посмотреть на неё, но порезался о траву. Чёрт с ней. Солнце уже начало садится, когда я, наконец, встал. Отряхнулся. Пыль медленно оседала. Я посмотрел, как она медленно легла на траву, и двинулся дальше. После долгого отдыха показалось, что я слишком быстро иду. А я не хотел торопиться. Я сбавил шаг.
Я дошёл до небольшой рощицы, никого не встретив. Снова поля.

Потом я вышел к лесу. По краям торчали ржавые остовы какой-то сельскохозяйственной техники. Заросшие травой, они давно забыли своё предназначение. Брошенные. Я свернул, чтобы посмотреть поближе. Разбитые стёкла, промасленная ветошь. Ржавчина. На крыше одной из машин проросла маленькая берёзка. Лес принял в себя переработанный плод людского воображения. Я вышел обратно на дорогу.
Пыль кончилась, начался прохладный гравий. Лес сомкнул свои своды над дорогой, не давая солнцу высушить встречающиеся грязные лужи. Потом была речка и бревенчатый мост. Я спустился к воде. Мелкий лесной ручей. Очень хотелось пить. На вкус вода казалась немного затхлой. Вверх по течению было болотисто.
Такой вкус.

И опять пыльная дорога, поля. Я обходил деревни.
Пару раз мне встречались люди. От них пахло спиртом и потом. Они были пьяны. Один ехал, завалившись, на телеге, даже меня не увидел. Мне показалось, он спал. Лошадка, запряжённая, понуро шла, видимо хорошо зная дорогу. Когда я поравнялся с ней, она испугалась, и я прибавил ходу.
Потом никого. Второго я встретил часа через полтора. Он меня увидел, но ничего не сказал. Просто встал и проводил меня взглядом. Я не оборачивался. Мне кажется, он смотрел на меня, пока я не скрылся из виду. Вряд ли. Но я ещё долго чувствовал его спиной.
Солнце так и палило.

Потом я заснул. Прямо на дороге. В пыли. Во сне на меня смотрели все. А мне было не страшно. Я не чувствовал неудобства. Сотни глаз, со всех сторон. Я был у всех на виду. Облака внизу. Я крутился в потоке воздуха. Как сам ветер! Высоко высоко! Никаких невообразимых па, просто я смотрел на себя, смотрел вокруг и ощущал пространство. Я ощущал себя в нём как желаемую часть. Как будто я последняя составляющая вселенской гармонии.
Потом я начал падать.
Не вниз. А как будто падаешь с огромной приставной лестницей, ускоряясь. Я падал вперёд. Было совершенно не страшно. Дух захватило, и я скатился по песчаному склону к воде. К морю. Даже во сне я почувствовал запах соли. И проснулся.

Я остановился и решил осмотреть это место издалека. Идти дальше не надо. Там был тупик. Несколько ржавых вагончиков, наскоро сбитые сараи серого цвета, цветное бельё на верёвке. Дальше лес. Постройки располагались друг от друга на значительном расстоянии. Вся площадь перед ними была плотно распахана автомобильными колёсами. На пороге одного из вагончиков сидел пожилой человек.

* * *

Я медленно вышел на площадь. Земля здесь пахла соляркой и бензином. Когда начнутся дожди, всё вокруг превратится в непроходимую грязь. Но сейчас, выжженная солнцем, пыль, с каждым шагом поднималась вверх оставалась висеть в воздухе. Я бесшумно ступал, каждый раз уходя в неё почти по щиколотку. Человек заметил меня почти сразу, как я сошёл с дороги. Не шелохнувшись, он остался сидеть. В руках у него дымилась сигарета. На нём был выгоревший синий комбинезон, в жирных пятнах. На голове грязная бейсболка. Я подошел и встал напротив. Я не знаю, как долго мы смотрели друг на друга. Он испугался меня. Я почувствовал это. Сигарета так и истлела у него в руке.
Ему было за шестьдесят. Загоревшее лицо, борода. Глубокие морщины через всё лицо. Глаза выцвели. Казалось, что солнце спалило и их. Из под бейсболки, в разные стороны топорщились жидкие остатки волос. Тяжёлые рабочие руки. Пепел с сигареты падал ему на ботинки. Комбинезон был расстегнут до пояса. К мокрому от пота телу прилип дешёвый крестик, со стёршимся изображением.
Испугался. Увидел во мне хищника. Мне вдруг стало жаль его. Захотелось успокоить. Я подошёл к нему и сел рядом. Он немного подвинулся.
А потом отлегло. Он что-то спросил. Я кивнул. Он отодвинул плотную занавеску, вместо двери, и скрылся в вагоне. В нос ударил запах пережженного масла. Он вынес мне хлеб. Немного затхлый, но свежий.
Мы сидели рядом. Старик привык к моему обществу и больше не боялся. Даже попробовал поговорить со мной. Задавал мне какие то вопросы. А я просто смотрел на него, слегка улыбнувшись. Он тоже начинал улыбаться и замолкал недоговорив. Сам убеждался в бесполезности слов. В отношениях всегда всё ясно без слов.
Когда начало темнеть, пришли ещё люди.
Мой старик пошёл их встречать. Они разговаривали негромко. Мужчины и женщины. Все чувствовали, что в лагере чужой. Опасливо косились в мою сторону. А мне не хотелось уходить. В этой грязи и пыли ощущалось, что-то такое, что не давало мне уйти. Чьё то тепло. Так пахнут щенки.
Душ из ржавого бака. Женщина собрала бельё. Все расходятся по вагончикам. Разговоры. Я смотрел на них и тихо, про себя улыбался. Такая простая и нехитрая жизнь.

Ужинали они на улице. У самого леса был построен навес. Рядом горел костёр. Когда все расселись на брёвнах, уже стемнело. Люди волновались.
Когда я подошел, они замолчали. Затравленные взгляды. Кто с испугом, кто с явной неприязнью смотрели на меня. Я оглядел их. Странное зрелище. Я не хотел им портить ужин и ушёл в сторону. Через некоторое время разговоры возобновились. Они кого-то ещё ждали. Мой старик сидел с самого краю. Он неспешно доел, попросил для меня. Тяжело поднялся и пошёл в мою сторону. Ему было немного неловко за недавний испуг. Теперь он держался молодцом. Краем глаза, я заметил устремлённые ему вслед недовольные взгляды. Никто не хотел, чтоб я здесь задерживался.

Он не успел донести мне еду, когда раздался крик.
Метрах в трёхстах от лагеря, из леса выбежала женщина. Она бежала по полю в нашу сторону. Побросав еду, люди устремились к ней.

Её плач скорее походил на вой. Она донесла его до тех в кого верила, донесла в горле. Клокочущим, сдавленным, и выпустила наружу, чтобы обмякнуть на сильных руках. Она была не молода. Она долго бежала. Падала. Джинсы были в грязи, из ссадин на руках, медленно текла кровь. Вокруг её обступили люди. А она не могла вымолвить и слова. Её рыдания так долго ждали, когда их услышат, и остановить их, она была не в силах. Её усадили и дали пить. Захлёбываясь, речь вернулась к ней. Она указывала на лес. То громко причитала, то принималась плакать, закрывая лицо руками. Я повернулся и посмотрел туда, откуда она появилась. Узкая тропинка. Уже совсем стемнело, лес стоял чёрной громадой, холодный, готовый поглотить в себя любую тварь. И вдруг женщина смолкла.
На какой то миг, вокруг воцарилась тишина.
Заложило уши.
Стало слышно, как в костре потрескивают сухие ветки. Я повернул голову и увидел, что она смотрит на меня. Полные ужаса глаза. Я увидел в них своё отражение. Невольно, я сделал шаг назад. Шерсть на холке встала дыбом. Я зарычал. Все глаза. Все взгляды.

Он так и стоял, не дойдя до меня десяток метров. Я не знаю, откуда появилось оружие. Щёлкнул затвор. И все сердца забились быстрее. Старик обернулся и посмотрел в мою сторону. Он же знает, я был здесь, с ним. Он начал им что-то говорить. Я не разбирал слов. Только слышал, как стучит его сердце. Чуть-чуть быстрее. Он почти спокоен. Повернулся ко мне, присел на корточки и поманил меня. Я сделал ещё шаг назад. Он поставил миску на землю. Я знаю, почему он спокоен.

Я побежал. Пока разворачивался, подставил бок. Раздался щелчок. Самого выстрела я не слышал. Только как пуля рассекла воздух.

Мне было достаточно всего несколько секунд, чтобы растворится в темноте. Попали в живот. Я чувствовал, как теряю кровь. Люди похватали огонь из костра, зажглись фонари. Если бы в лес. Но передо мной было поле, а трава была не настолько высокой, что бы укрыть меня. Слабею. Я выиграл немного времени и незамеченный, кинулся к серым сараям. Забежал за один и прислонился боком к стене. Кровь меня выдаст. Когда люди были уже близко, я нырнул под доски. Запах сырого сена ударил в нос. Здесь было прохладно. Я уже ничего не видел. На слабеющих лапах я добрался до противоположного угла и уткнулся мордой в сухую траву.

Как будто падаешь вместе с высокой высокой приставной лестницей. Дух захватило, и я скатился по песчаному склону к воде. К морю. Я почувствовал запах соли.

Написано: Boo "Jane Air"