Настроение сейчас - праздничное чтоли?

Я хотела бы написать песню о том, что нельзя бояться. А если и боишься, надо всё равно идти вперед, даже если коленки дрожат, если впереди ничего не видно, если холодно или неудобно. О том, что надо помнить о том, чего тебе действительно хочется, потому что это то и есть самое главное, единственно важное. О том, что надо верить в свои мечты, даже если другим они кажутся сущей ерундой или чем-то совершенно недостижимым. О том, что можно запрещать себе думать только об одном: о том, что ничего не выйдет. О том, что ты постоянно пытаешься казаться лучше себе и другим, не имея смелости принять себя таким, какой есть. И тут бы пошел припев, рассказывающий о том, что у каждого из нас есть свой мир, в котором нам тепло и уютно и из которого мы, порой, боимся даже высунуть нос, чтобы помочь кому-нибудь заплутавшему. И это неправильно, и надо создавать вокруг себя восхитительную жизнь, не забывая прислушиваться к звукам вокруг, чтобы вовремя услышать крики о помощи. И нельзя воздвигать вокруг себя стену счастья таким образом, чтобы другие, важные и любимые и просто живые люди, оставались за её пределами. Второй куплет повествовал бы о том, как важно сидеть вечером в собственном доме и попивать какао, почитывая любимую книжку. О том, как здорово знать, что на земле полно талантливых людей и замирать от счастья, прикасаясь к ним, слушая гениальную песню или просматривая потрясающий фильм. Еще в моей песне обязательно была бы строчка на английском, на чистейшем английском с вздыхающим, британским акцентом. И, пожалуй, одна тягучая строка на французском. Также, в песне пелось бы про Лас-Вегас, про Лондон и про Швецию. Про горячие бублики с маком и храбрых, притворяющихся надменными эгоистами, добрых парней. И про красивых девушек, замерших на фотографиях. Ещё вы бы услышали в ней про войну, про старинные туфли и кружевные зонтики, про пыль и раскаленное добела солнце. На этой ноте она бы закончилась.
Вот жалость, писать песни я не умею.