Говорю честно, это не я писала, это писала моя мама. Ну ладно, ловите:


Ну и ну, я как-то… изменился,
В чём-то согласился сам с собой –
Всё послал, неделю пил, не брился
И к друзьям мотался на постой,
И впервые отпустило сердце,
Когда я пропил своё пальто,
Я проснулся как когда-то Герцен,
Только не будил меня никто.
Я теперь иду куда желаю,
Сплю почти со всеми с кем хочу,
От судьбы пинков не ожидаю,
Хотя точно знаю – получу.
Мне бы чуть пораньше это знанье,
Что так всё изменится внутри.
- А что случилось?
- Было с Ней свиданье…
Разошлись…
Как в море корабли…
***
Идёт по улице поэт,
За ним крадётся мир беззубый,
Своею прозой зримой, грубой
Ему пророча сотни бед,
А он от мира отрешённый
Не замечая прозы той
Своею рифмою хмельной
Почти летит завороженный
Нам недоступной красотой –
Весной, в самом нём заключённой,
Весной, рождающей полёт.
По улице поэт идёт
Мирской, но в небо устремлённый…
***
И вот я опять разбит,
И вновь незнакомый вид
Из окна.
И вновь дым чужих папирос,
И в горле всё тот же вопрос –
Где ОНА?
И вновь полупьяный друг
Своих обругает подруг
Сгоряча.
И вновь внутри пустота,
И смотрит Христос не с креста,
А с плеча.
***
И вновь я устал как пёс
И даже в тепле промёрз
До нутра.
И вновь в моём пьяном сне
Она будет грезиться мне
До утра.
И снова, и снова, и снова, и снова,
И снова, и снова,
И вновь –
Надежда да Вера,
Да пьянство без меры.
- Какая же это холера – Любовь!?
***
По дороге, у которой нет конца,
Я иду, не снимаю маски.
Пусть под маской даже нет лица,
Мне плевать, ведь я не принц из сказки.
Я такой как есть, не измениться.
Сто ошибок на пути моём.
Я наверно как та самая синица,
Ч то не в силах взвиться журавлём.
Отчего же, мне ответствуй, Боже,
На хрена не нужен никому
Я такой как есть? «Себе дороже». –
Мне ответишь ты… И я пойму...