Утром ко мне подошел Плутарх и спросил,что я умею делать полезного для революционой борьбы. Я ответил,что умею делать бомбы. "Отлично,-сказал он,- хоть какая-то польза от вас будет. К тому же у нас нет хороших специалистов в этом деле. Был один, Михалыч звали,но он попался недели две назад." "Кстати,а где тот паренёк,который был с Антоном и Серёгой,когда те нападали на людей с ящиком?- спросил я,- он так и не объявился?" "Ха,лучше ему и не объявляться!-многозначительно сказал Плутарх,- Но давайте не будем сейчас о нем. Дело в том,что мы собираемся сегодня отбить у коммунистов Гадюкино. Неплохо бы было что-нибудь там взорвать перед началом штурма. Ну,знаете ли так,для устрашения. Как психологический фактор. Поэтому я к вам и обращаюсь собственно. Мне говорил Антон,что вы якобы умееете делать бомбы,но я решил убедиться в этом,спросив у вас лично. А то мало ли,может он опять что-нибудь не корректно понял. С вами,товарищ, вообще сложно что-нибудь понять однозначно,то одно говорите,то совсем другое,то хотите вступить к нам,то говорите что не собирались никогда." "Ну вообще-то я действительно пока что ещё не собирался вступить в Черную Поебень. Послушайте,мы вчера об этом уже говорили. Давайте прекратим бессмысленный разговор. Я сказал уже,что пока не собираюсь. Что вы ко мне привязвлись,в конце-то концов!? Давайте ближе к делу. Что там насчет Гадюкина?",-ответил я. "Ну ладно,ладно, на счет Гадюкина...Мы хотим отбить Гадюкино у врагов. Не думаю,что мы сможем там долго продержаться,и возможно придется в скором времени отступить,так как коммунистов в этих местах намного больше,чем нас,но взять Гадюкино необходимо для того,чтобы народ знал,что мы есть,чтобы не отчаивался,понимаете?",-продолжал Плутарх. "Да знаете,по-моему народ совсем и не отчаивается,ему что вы есть,что вас нет...",- отвечал я. "Да что ж вы такой нигилист-то?! Вы всё отрицаете! Ладно если бы вы отрицали существующий порядок,так вы отрицаете ещё и все теории переустройства общества,в том числе и анархизм! Во что ж вы тогда вообще верите-то?!" - закричал Плутарх. Кажется,я начинал его бесить. "Я не отрицаю анархизм,как теорию,- спокойно сказал я,- анархизм - очень неплохая теория,пожалуй что одна из самых удачных на сегодняшний день. Дело в том,что вы - идеалист,а я реально смотрю на вещи. А то,что вы делаете сейчас - это вообще абсолютно бесполезно и по сути не имеет никакого отношения к анархизму. Вот если бы вы пришли в Гадюкино,выбили бы оттуда коммунистов,прогнали бы председателя управы и организовали бы в Гадюкино Вольный Совет Трудящихся,тогда это имело бы хоть какой-то смысл. Однако, вы не сможете сделать ничего из этого потому что,во-первых, вы сами говорите что собираетесь уйти из Гадюкина почти сразу после победы (если она вообще будет),а во-вторых народу нафиг не нужен ваш совет. Народ не готов к новым отношениям так как он не знает,что это вообще такое. Думаете вон тот мужик,который копает сейчас картошку (я указал ему на какого-то деревенского мужика из крайнего дома,который что-то копал в огороде),думаете он знает,что такое система вольных советов,может вы ещё и думаете, что он читал Кропоткина или Прудона?" Тем временем мужик закончил копать и я увидел,что выкопал он вовсе не картошку,а банку с зеленоватой жидкостью. В этот момент из дома вышла женщина (видимо его жена) и громко заорала,так что даже нам с Плутархом,сидевшим в кустах на окраине леса метрах в 50-ти от села, были отчетливо слышны слова: "Что,скотина?! Опять к Кольке намылился,свинья?! Опять нажретесь,скоты?! А за домом кто следить будет?! Вон крыша вся развалилась уже к чёртовой бабушке!" "Ну вот,а вы говорите анархия, -продолжал я,- какая уж тут анархия-то? Вы бы лучше разъяснительную работу среди вашего населения проводили,объясняли бы,что к чему,книжки бы умные дали почитать,а не с пукалками по лесу бегали". Вдруг у меня зазвонил мобильный телефон. Это звонил Укурок в кедах. "Да,-ответил я,-слушаю" "Миколка! Кто-то убил Бэмби!" - испуганным голосом сообщил он. "Как это?"- не понял я. "А вот так! Я сейчас не могу разговаривать! Тут такое творится! Потом! Пока!",- всё так же испуганно прокричал он и положил трубку. Я был ошеломлен известием. Плутарх отошел от меня и направился к остальным. Они обсуждали план нападения на Гадюкино,а я продолжал сидеть в стороне и тупо молчал. В голове крутились бессвязные мысли. "Началось,- подумал я,- оленёнок убит". Что будет дальше не возможно было предположить. Я попытался абстрагироваться от случившегося и решил пойти обсуждать штурм со всеми,чтобы хоть как-то успокоиться. Говорил Плутарх. Он предлагал напасть на Гадюкино сразу с четырех сторон и зажать коммунистов в кольцо. По данным,полученным вчера от одного из товарищей,находившихся в Гадюкино, там распологались красноармейские части под командованием майора Зюганова. Коммунистов было около 35 человек. Но часть из них должна была сегодня в полдень отправиться в село Мухосраниха. Именно после полудня предполагалось начать штурм. Все были согласны с планом Плутарха кроме бывшего курсанта военного училища Петьки Смирнова. Он говорил,что нападать с четырех сторон и окружать красных ни в коем случае нельзя ,потому что тогда у нас нет никаких шансов победить. "Нас всего 26 человек,-говорил он,- если мы зажмем их в кольцо,то у них не будет никакого выхода кроме сопротивления до конца,а тогда мы вряд ли сможем победить. Их намного больше и они намного лучше вооружены. Если же мы нападем с одной только стороны и сделаем это внезапно,то они могут в панике отступить из села и тогда вы сможем его занять. Потом они конечно сообразят,в чем дело,перегруппируются и нападут,но к этому времени село будет уже наше и у нас будет преимущество в обороне". "Молчи,сраный вояка!,-закричал в ответ кто-то,- тебя никто не спрашивает. Мы будем делать так,как говорит Плутарх,потому что он наш командир,а ты глупый вояка,который служил государству в своё время,так что сиди и помалкивай". Они явно недолюбливали этого парня из-за его прошлого. Когда-то он поступил в военное училище и неплохо там учился ,пока его не замели с травой. Тогда вся его учеба закончилась. На допросе в коммендатуре он пытался объяснить,что курил марихуану для того,чтобы приблизить пришествие Джа на Землю и в целях скорейшего падения Вавилона,но ему никто не поверил и его отправили в психиатрическую клинику. Там его признали абсолютно вменяемым и в итоге из училища он попал в дисциплинарный батальон,но пробыл там недолго, вскоре убежав с автоматом, и вот теперь он был здесь,среди этих людей. Его не любили за то,что он был военным,причем добровольно был им,так как поступил в училище по собственной воле,однако он был один из немногих здесь,кто хоть что-то смыслил в военном деле. Я решил поддержать его. "А ведь он дело говорит! - сказал я,- послушайте лучше человека,который что-то в этом смыслит! Вот вы его упрекаете,что он был военным. Так вы только рады должны быть,что среди вас есть люди,знающие военное дело. Он ведь говорит умные вещи! А Плутарх ничего в этом не смыслит!" Плутарх со злобой посмотрел на меня. Вдруг заговорил Антон. Он тоже сказал,что Петька говорит дело и что действительно лучше напасть с одной только стороны. Среди собравшихся начался долгий спор,но в итоге план Петьки признали верным. Плутарх был очень зол на меня,на Петьку и на Антона. Потом стали обсуждать,что бы взорвать. В итоге пришли к выводу,что взрывать будем старый заброшенный колхозный сарай,в котором когда-то хранились удобрения. Дело в том,что,взорвав старый сарай мы сможем избежать ненужных жертв среди мирного населения,к тому же его будет легче взорвать ,так как он не охраняется и вообще его не жалко.
Всё время до полудня я посвятил изготовлению зарядов для бомб,которые мы решили разместить по периметру сарая. План был таков. Я и ещё четверо ребят подъезжаем на грузовике к сараю,ставим заряды, включаем таймеры,которые я изготовил из будильников,спертых хлопцем Алёшей из села, и уезжаем в сторону оврага в поле,где нас уже ждут все остальные. Когда прогремят взрывы,мы начинаем атаку.
И вот в 12 часов мы вышли на позиции. Часть красных действительно уходила из села и отправилась по направлению к Мухосранихе. Мы подождали,когда они скроются из виду, и начали действовать. Мне вручили пистолет,сказав что я теперь тоже полноправный участник штурма. Я,Алёша,Дмитрий,Стёпка и Вован сели в грузовик и поехали к сараю. При въезде в село нас остановил пухлый красноармеец с большой красной звездой на папахе. Он спросил,куда мы едим и зачем. Я сморозил какую-то чушь про то,что мы везем капусту на склад,указав на полуразвалившийся сарай для удобрений. Но чушь прокатила. Красноармеец пропустил нас. Мы подъехали к сараю,осмотрелись по сторонам. Никого не было. Мы зашли в сарай и начали устанавливать заряды. Через несколько минут вся установка зарядов была окончена,мы сели в грузовик и поехали обратно в поле. Алёша сказал: "Слушай,а вдруг сарай не упадет? Мы ж не профессионалы,мы ж чёрт знает как эти заряды ставили. Ну там,никакого направления ударной волны не рассчитывали...нихрена..." "Да знаешь,по-моему этот сарай упадет даже если его хорошенько пнуть ногой",- улыбнувшись сказал я. Алёша смачно захохотал.
Мы подъехали к оврагу. Там уже стояло всё "войско" в размере двадцати двух человек. Мы вылезли из грузовика и стали смотреть в сторону сарая. Скоро уже должно было рвануть. Секунд через 30 раздался первый взрыв. Сарай покосился и кусок крыши съехал на замлю. По направлению к сараю побежали красноармейцы с заставы.
Секунд через 5 раздались одновременно ещё 2 взрыва. Сарай упал. Раздался третий взрыв и во все стороны полетели доски и куски растрескавшегося шифера. Одному красноармейцу треснуло по башке таким куском и он,схварившись за голову, упал. Мы побежали к селу. Антон бежал впереди всех. За ним бежало несколько человек,в том числе и детина в камуфляжных штанах,который оказался очень живучим и к этому моменту уже выздоровел. Плутарх бежал сзади. "Вот ведь гад,- подумал я,- прячется за спины своих товарищей". Я бежал за парнем с флагом. Флаг был черный и на нам был изображен Веселый Роджер и написано "Чёрная Поебень". Я видел,как в селе засуетились красноармейцы. Они тащили пулемет. "Свобода или смерть! Анархия или носки!",- крикнул кто-то из наших. "Анархия И носки,идиот!",- попровили его. Вдруг все запели Варшавянку:
"Вих-ри вражде-бны-е ве-ют над на-ми..".
"Эй,это наша песня,долдоны!",-крикнул кто-то из красных. "Нихера подобного!",- закричал Алёша.
В ответ застрочил пулемет. Его грохот разорвал полуденную тишину. Из куста ивы,который находился шагах в десяти от идущего передо мной парня со знаменем, вспорхнули две маленькие птички и стремительно унеслись в бездонное голубое небо над головой...Солнце ярко светило на покрытое цветами и травами летнее поле,по которому шли люди...люди...Куда они шли? Зачем? Ради чего? Наверное,они и сами не до конца это понимали.
Первым упал парень,который шел прямо за Антоном,кажется его звали Василий. Кажется...звали...когда то звали...а теперь никто не вспомнит,что был такой,Василий. Во что он верил? О чем мечтал? Кого любил? Никто не вспомнит...Никто не узнает...
Пулемет продолжал строчить,люди продолжали падать. А солнце равнодушно смотрело на покрытое цветами и убитыми людьми поле,освещая его своими жгучими лучами.
Я достал пистолет и передернул затвор. В этот момент пулемет развернули в мою сторону. Пули ударялись о землю,бились в большой камень,лежавший передо мной, свистели над головой. Парень,несший знамя, дернулся и упал. Пуля попала ему прямо в лоб. Я прыгнул за камень. Мужик,который шел за мной заорал мне: "Чего спрятался за камень!? Давай,вставай! Вперед! Пошел! Чего,зассал!?" Но пуля,попавшая ему в грудь,заткнула и его.
"Братцы,бежим скорее! Они ж нас всех щас как бобиков!",-кричал кто-то позади меня.
Вдруг пулемет замолчал...
Я услышал крики красноармейцев: "Блять! Перегрелся! Твою мать! Семенчук,тащи воду!" "Где ж я её возьму?",- кричал Семенчук. "В колодце,мать твою! Там за углом! Идешь к соседней избе и поворачиваешь вглубь направо,там у них колодец. Давай,бегом!",-кричал кто-то. Я встал из-за камня. Анархисты,получив удачный момент для решающей атаки,устремилиль вперед. Антон опять бежал впереди всех. "За мной! Урааа!",- кричал он. Я тоже ломанулся за ним. Красноармейцы начали стрелять из автоматов. Анархисты отвечали тем же,правда автомата у нас было всего два: у вояки Смирнова и у Антона.
Из-за крайней избы выскочил красноармеец Семенчук. Он крикнул: "Тут ведро того,спиздили! Воды не достать!" "Ну и валим тогда!",- крикнул кто-то у пулемета. Красноармейцы кинулись врассыпную в глубь села.
Мы вошли в село. На дорогу выскочили несколько красноармейцев и начали стрелять по нам. Я поднял пистолет,прицелился и нажал на курок. Один красноармеец упал. Остальные побежали. Я подошел к лежащему на дороге красноармейцу и понял,что я его убил. Все товарищи анархисты уже ушли дальше,вглубь села,а я сидел рядом с убитым и не мог понять,правда ли всё это...Я только что убил человека,который не сделал мне ничего плохого...Надо же,столько потрясений в один день. Сначала я узнаю,что убит Бэмби,потом сам убиваю ни в чем не повинного красноармейца...Я взял его автомат и пошел по дороге вглубь села. Оттуда доносились звуки выстрелов. Я вышел к большому зданию. Видимо это была сельская управа. Там уже толпились анархисты. Они скинули с крыши крыльца государственный флаг и уже повесили на его место чёрный. На крыльце сидел Плутарх. Странно,но я не замечал его до этого. Куда он пропадал,не понятно. Во время боя я видел только Антона,который мелькал то тут,то там,а Плутарха не было видно. Теперь же он сидел на крыльце и давал распоряжения. Красные из села были выбиты и выстрелы звучали только вдалеке,на противоположном краю села. Появился Антон с группой бойцов. Он подошел к Плутарху. "Ну что же,неплохо,вот мы и выбили красных из села,- говорил Плутарх,- Всё как я и говорил. Мы наступили с одной стороны и вот село наше. Я был прав. Видите,а вы всё:"Не получится,не получится",-паникёры. Они отступили,как я и предполагал, и теперь у нас есть преимущество в случае если они попробуют атаковать нас,потому что село наше. А теперь надо собрать жителей и устроить митинг. Мы объявим им о создании Вольного Совета. Я уже говорил на эту тему с товарищем Вяземским и в этом разговоре я высказывал эту идею,а иначе то,что мы заняли село,становится бессмысленным. Не правда ли? Мы должны установить тут свою власть." "Как же он умеет врать,-подумал я,- И ведь все верят. И как он ловко подстроился под ситауцию. Ему значит теперь достались все лавры победителя,а Смирнов ,например, и ни при чем. И про вольные советы он тоже не упоминал раньше...Он вообще хотел сразу оставить село". Но у меня не было ни сил ,ни желания спорить. "Чёрт с ним",-подумал я. И ещё в эту минуту я твёрдо решил,что ухожу. Я поеду в город. Мне надо узнать,кто убил Бэмби. И зачем он это сделал. Уйти я решил сразу после митинга. Мне итересно было послушать,что будет говорить Плутарх.
На площади перед бывшей управой собрался народ. Плутарх залез на кабину старого ржавого грузовика и начал вещать. Он говорил много красивых слов,явно вычитанных в книжках Бакунина и компании,при чем половина из того,что он говорил, была абсолютно неуместна в данной ситуации. Народ слушал и безмолвствовал. Вдруг какой-то дед вышел из толпы и начал говорить с сильным украинским акцентом: "Ну шо ты тут мне говоришь,хлопец? Ну цэ ж не дело. Пришли,значит эээ,нашумели,стёкла побили,а мне надо между прочим морковь сегодня сажать! Ну цэ ж не дело,верно ведь говорю?" "Верно!" - закричали из толпы. Тут из толпы вышел необычно одетый молодой человек в кожаной куртке, с зелеными волосами,торчащими во все стороны, и в потертых грязных штанах. Он начал говорить: "Я,блять нахуй,сельский панк. И я,блять нахуй,считаю,что анархия,блять нахуй,это,блять нахуй,круто! И,блять нахуй,не позволю,блять нахуй,чтобы всякие тут,блять нахуй,личность,говорили,что это,блять нахуй,не круто. И вообще,блять нахуй,анархия,блять нахуй,это вам не какая-нибудь,блять нахуй,шляпа голимая! Вот ты идешь,блять нахуй,по лесу и ,блять нахуй,орешь. И тебе,блять нахуй,никто ничё за это,блять нахуй,не сделает,блять нахуй. Или,блять нахуй,ты бутылки бьёшь,блять нахуй,от пива,блять нахуй,и ,блять нахуй,тебе какая-нибудь,блять нахуй,сраная бабка,блять нахуй,говорит,что это,блять нахуй,не хорошо,блять нахуй. Вот это,блять нахуй,- это не анархия,блять нахуй. Короче,блять нахуй,я считаю,что,блять нахуй,анархия - это круто,потомоу что,блять нахуй,анархия - это то,что любят панки,блять нахуй. А ещё,блять нахуй,когда Юра Хой жив был,то мы,блять нахуй,говно ели,блять нахуй. Вот это была анархия,блять нахуй. А ща,это блять нахуй хуйня всё уже. Но всё равно,блять нахуй,анархия - это круто. Вот,блять,блять нахуй,я всё сказал нахуй,блять нахуй." Все доблестные анархисты были в замешательстве. У Антона отвисла нижняя челюсть. Наступила гробовая тишина,которая продолжалась несколько минут,потом народ стал расходиться. Минуты через две на "площади" у управы уже никого не было,кроме лидеров "Чёрной поебени",меня и того злополучного говнаря. Молчание продолжалось ещё минуты три,после чего Антон вскочил со скамейки,на которой сидел всё это время, и влепил страшного пинка "панку",который отлетел в сторону и упал в лужу. "Ты чё?,- удивился "панк",- Ты,блять нахуй,охуел чтоли?" Антон пнул его ещё сильнее. Тот застонал и пополз из лужи к обочине дороги. "Вот ,блять,я ведь вам отомщу,блять,- бормотал "панк",- я ведь ,блять, соберу всех панков,блять, окрестных,а потом ещё из Москвы у меня знакомые есть. Это человек 200 будет,а если ещё и московских,то это ваще несколько тысяч. Я ведь блять,не какая-нибудь,блять нахуй,шляпа голимая. Я между прочим на Чистых Прудах был с пацанами. Мы туда ездили специально. Из всех соседних деревень собрались и поехали,блять нахуй,на электричке. И ,блять нахуй,так там бухали,блять нахуй,как ты,блять нахуй,со своим князем Кропоткиным,никогда,блять нахуй, не бухал. И вообще,кто он,ваш Кропоткин? Он блять нахуй не анархист нихуя,блять. Он ,блять нахуй, хоть раз,блять,в помойку залезал и жрал оттуда говно? Нет,блять,не думаю. Ну и всё,блять,вот и молчите,блять,вот и заткните свои ебала,блять. Панк нот дэд,блять! Анархия - мать народа,блять!" Антон стукнул "панка" прикладом по голове и тот заткнулся. "Эй,поаккуратнее!,-крикнул Плутарх,- а то ведь нас потом будут обвинятьв том,что мы мирное население мучаем. Ты его не убил хоть? Живой он?" Антон пощупал "панку" пульс. "Да не,всё нормально. Панк не умер!" - захохотал Антон. Но Плутарху и остальным было не до смеха. "Агитационная работа с населением" позорно провалилась. Никаких Вольных Советов не будет. Антон тоже перестал смеяться. "Короче,уходим отсюда,ребята,- сказал он,- ничего у нас не вышло. Сейчас наберем автоматов,которые красные побросали,покушаем хорошенько еды нормальной тут и опять в лес. Ничего у нас не вышло."
Настал вечер. Мы сидели возле костра в лесу. Плутарх сидел в стороне и молчал. Он был очень зол. Я вспомнил,что пора уходить,я и так слишком задержался. "Эх,братцы,вот что я вам сказать хочу,-заговорил я,- ухожу я,вы уж меня простите. У меня дела в городе. Конечно,понимаю,что не в лучший момент вас оставляю,но вы меня тоже поймите. Надеюсь,что ещё свидимся когда-нибудь." Все молчали. Я встал,пожал руку Антону и направился в сторону дороги. "Стой,Вяземский!- крикнул Антон,-пистолет-то верни." "Слушай,Антон,а можно я его себе оставлю, уж очень он мне нужен сейчас будет?",- спросил я. "Хм,ну ладно,так уж и быть. Потом вернешь. Спасибо что помог нам,Миколка!",-говорил Антон. "И тебе спасибо,- сказал я,- и всем вам. Хорошие вы ребята." Вдруг засуетился Плутарх: "Куда пошел,собака! Стой!" "Плутарх,не кричи!"- ответил я. "Стой я сказал!"- опять закричал он. "Плутарх,успокойся!- сказал Антон,-Пусть идет. Он имеет право." Я повернулся и пошел. Я уже удалялся от костра,как вдруг услышал сзади голос Плутарха: "А щас я его,как врага революции!" Я услышал,как за спиной у меня щелкнул затвор.