Биореактору имени Луговского посвящается...
[221x221]

            - Как у нас с пределом? – ехидно спросил злобный препод.

            - Ну… Вот, я вроде посчитал… - робко, обречённо ответил Иванов. За окном издевательски промаршировала рота солдат.

            - Три корня из двух! А не полторы бесконечности, как у вас! – прогрохотал препод – Вы хоть себе их представляете?

            - Нет, - осознав всё, ответил Иванов, уже почти бывший студент.

            - Именно. Третья переэкзаменовка. Кафедре мат.анализа вы больше не интересны, скорее деканату. Неуд! – отрезал препод, захлопывая зачётку.

            Это был конец. Полный. Иванов понимал это гораздо лучше, чем пределы. Фаина говорила, что из армии она ждать его не будет, да и не нужен ей человек без нормальной профессии. Так и оказалось. Она, конечно, по приходу успокоила Иванова, сказала, что вылет – это ещё не конец жизни, попутно передав очередную повестку в военкомат, но утром он проснулся уже один. За интернет надо было платить через три дня, а в кармане оставалось чуть больше тысячи рублей. Конечно, интернет был гораздо важнее чем пища и прочее, поэтому Иванов не раздумывая заплатил бы, но это укорачивало срок его возможно существования на имеющиеся деньги раза в три.

            Впрочем, а смысл жить? Сколько на сайте Дани Шеповалова он видел замечательных способов самоубийства. Они все так привлекательны! Суицид – это ж круто! Хотя… А что после смерти? Найдут ли его, похоронят ли? Да и вообще, там, говорят после смерти весьма неприятные вещи случаются, надо же сделать так, чтобы конвульсий не было, а то догадаются, что он не совсем спокоен, желудок очистить… Как всё это делать?

            Он уже собирался вытащить из компа сетевой кабель, чтобы на нём повеситься, как вдруг ожила аська. Пришло сообщение с незнакомого номера, хотя, Иванов помнил это точно, там стоял антиспам:

            «Не учишь матан – превратишься в метан! В современном обществе прогресса невозможно выжить человеку, имеющему что-то против него. А уж тем более совершенно невозможной является жизнь человека, который решил помогать прогрессу, но не справился с этим – он будет буквально раздавлен. И сразу после смерти моральной, придёт смерть физическая – зачем жить, когда внутри вы уже мертвы, суицид – это единственный выход. Но хорошо, мы даже исключаем из рассмотрения тех эмо, которые режут вены поперёк и вешаются на тонкой ниточке. Допустим, вы удачно совершили суицид. Но что будет с вашим телом потом? Похоронят? Ага, как же! Никогда! Надо всё продумать: самоубийство – это искусство, которое не терпит ни невежества, ни дилетантства. Никто о вас не позаботится. Никто, кроме нас! Биореактор имени Луговского  это первая в мире не загрязняющая окружающую среду альтернативная энергетическая установка, работающая на человеческом материале! Неиллюзорные топки Холокоста остались в прошлом. Биореактор имени Луговского – это современное высокотехнологичное предприятие, приносящее пользу планете, в отличие от топок крематория. Для тех сознательных личностей, которые решили добровольно отправиться в биореактор, у нас рядом с ним построен комфортабельный отель. Зная, что люди, не учившие матан, обычно оказываются на социальном дне, мы не устанавливаем чёткую цену за проживание – только всё то, что у вас есть. Найти нас не сложно - улица Маухуура, 13, проезд маршрутным газенвагеном 666 до остановки «Биореактор имени Луговского». Вы не первый клиент биореактора. Стране уже поставлено 119400 тысяч кубометров метана с 1 июня 2005 года.  Мы вас ждём!»

            Предложение было настолько заманчивым, что Иванов немедленно набрал в гугле «газенваген 666», и первая же ссылка указала ему, как туда добраться до ближайшей остановки. Маршрутный газенваген напоминал автоцистерну, опутанную трубами и проводами, в которой к тому же поставили окна и сделали широкий вход сзади. Ещё одно окно, как оказалось, было прорезано между цистерной и кабиной водителя. Там было, стекло, но оно не мешало жизнерадостному водителю болтать с пассажирами:

            - Ну что, горючее, поехали? – хохотнул он.

            - А почему горючее – угрюмо спросил какой-то гот из пассажиров.

            - Так мы же в газенвагене! Если не в курсе – то газенваген является предшественником биореактора. Вы сидите в атмосфере газа, который, соединяясь с вашими телами, превращается в хлорметан. Но в биореакторе получается гораздо более экологичный метан, поэтому газенваген используется только на мелких силовых установках типа этой – увлечённо рассказывал водитель.

            Действительно, к концу поездки все пассажиры ощущали сильную усталость и лёгкое головокружение. Сам биореактор был очень странным сооружением: он напоминал Эйфелеву башню, Московский кремль, Волгоградскую статую Родина-мать, Братскую ГЭС, Лондонский Тауэр, большую бочку, свинарник на 20 тысяч голов и лабораторию безумного учёного одновременно. Его соединяла с отелем толстая гофрированная труба. Отель, построенный в виде мухомора, на фоне реактора не казался таким уж странным. В холле, напоминавшем готический космодром, построенный в викторианско-классическом стиле с уклоном в античное барокко, Иванова встретил дружелюбный портье, заломивший ему руки за спину и повёдший к стойке. Портье дал ему две бумаги – чистую и с какими-то надписями – и велел всё переписать кровью, желательно, своей. В бумаге значилось:

«Я – мусор. Я – ничто. Моя жизнь бессмысленна. Я мешаю научно-технической революции. Хотя я знаю великую истину: на НТР имеешь зуб – в реакторе сгорит твой труп! Всё, что я могу сделать – это превратиться в метан, так необходимый для техники. Я - _______________________________ - добровольно отдаю себя в биореактор, зная, что мой труп поможет прогрессу». Иванов тщательно, с большим удовольствием всё переписал. После этого его провели в его номер – 66613. Номер был выполнен в стиле склепа. Кровать была на удивление мягкой, хотя представляла собой глубокую гладкую ванну, с плоской, явно держащейся на петлях, прилегающей к стене комнаты стенкой.

            День подходил к концу, поэтому Иванов лёг спать. Ночью он иногда слышал странные звуки, напоминавшие смыв унитаза, только громче, после которых следовал сдавленный крик, а затем – лёгкий гул из трубы, идущей к биореактору. Проснулся Иванов от громкого стука в дверь.

            - Кушать подано, иди жрать! – сказала вошедшая без разрешения горничная – А, мужик… Эх, все вы такие. Слабые. Чуть что- сразу сдохнуть. И посмотрите – некоторые даже убить себя не могут. Эх, ни одного нормального! Ладно, раз уж решил сдохнуть – в соседнем номере есть интересная девушка, авось развлечёшься напоследок…

            Зайдя в соседний номер, Иванов действительно увидел красивую молодую девушку. «Кошмарно! – подумал он – Как такое прекрасное невинное создание могло навредить прогрессу?!» Но вслух сказал другое:

            - Просыпайся, матанщица недоделанная!

            - А с чего вы взяли, что я интересуюсь математическим анализом?

            - А что, нет?

            - О, нет! Я здесь по другой причине. Знаете ли, всю жизнь мечтала стать баянисткой. Окончила музыкальную школу, пошла в консерваторию. А однажды пошла на курсы владения компьютером в Бауманский. Там проявила себя так хорошо, что меня пообещали зачислить на третий курс без экзаменов и оказывать всяческую поддержку. Ну я и забрала документы из консерватории, принесла в Бауманский, а мне ответили: «Мы же пошутили, дура, ты мышь от монитора не отличаешь!». Можно подумать, они чем-то существенным отличаются… В слезах я пошла возвращать документы в консерваторию, но ответ был однозначен: «А хрен тебе!». Это был конец. Вот так я оказалась здесь. А вы?

            - А я завалил сессию в техническом вузе.

            - А дальше? В чём суть истории?

            - Да всё вроде. Вся суть.

            - Завалил сессию – и сразу в биореактор?!

            - Ага…

            - Слабон! Идиот! Впрочем, ты правильно сделал, что решил себя убить – должен быть какой-то естественный отбор. Есть же куча девушек, любящих строителей, ассенизаторов… Да и из армии многие готовы ждать, да хоть меня взять! Впрочем, к чему это. Всё, вы тут. Ладно, пошли уже жрать.

            За завтраком они познакомились с двумя молодыми девушками из Караганды. У девушек оказалась очень печальная история: они создали секту, приносившую неплохой доход. Но потом в секту случайно попал бывший депутат Госдумы,  который благодаря своим навыкам быстро сместил их на посту Великих Жриц Всего. А потом они узнали о биореакторе.

            После завтрака Иванов со своей новой знакомой пошёл гулять по помещениям биореактора. Она оказалась очень интересной собеседницей. Он подумал, что жизнь не так уж и плоха.

            - А что, давайте обратимся в ислам! Вот Вас как зовут?

            - Шура.

            - Отлично, станете Шехеризадой. Так вот, станем мы террирористами, и остановим нафиг этот прогресс! По-моему отлично…

            - Точно! Так и сделаем!

            Вечером Иванов пошёл к директору отеля и попросил отпустить его на волю. Упросить оказалось непросто, пришлось даже пару раз удариться головой об стену, но в конце концов директор согласился. А после ухода Иванова он вызвал какого-то техника и сказал: «Сегодня же ночью смывайте номер 66613!». Потом позвал Шуру.

            - Отлично сработано, Шура, хвалю! Тот, из 66613, отпросился на волю.

            - Да он вообще странный. Решил почему-то в ислам пойти, чтобы с НТР бороться, странно, правда?

            - Да, обычно всё-таки хотят стать художниками, музыкантами, реформаторами – а тут террористом… Странно. Но неважно, всё равно помирать.

            - Ты жесток. Сразу как человек понимает, что НТР – это не единственная радость в жизни, ты его убиваешь.

            - Жесток? Напротив! Они мучаются сомнениями, правильно ли они поступают, что при всей любви к НТР идут на смерть, а я их успокаиваю, доказываю, что нифига они НТР не любят.

            - Ладно. Хрен с ними, с покойничками, деньги давай!

Директор дал Шуре её долю, после чего вычеркнул из списка фамилию Иванов. Биореактор продолжал работу и снабжал страну необходимым ей метаном.