Когда мне было 3 - мы поселились в большущей коммуналке. На 11 линии Васильевского острова. На 4-м этаже. Вместе с алкашами.

Кто сидел, кто откинулся, а кто так - просто беспробудно бухал в обнимку со сторожевыми собаками.
По пьяни, да и на трезвую - хватались за ружьё и тесак.
Потому что "развелось интелихэнтов, мать их, как вшей в манде".

За то и получила моя тогда ещё молодая маман. Авоськой с консервными банками по лицу.
За морду "интелихэнтную". Ну и вообще. За всё.
От старухи. Хотя ей лет 60 тогда было, самое большее.
И отчим долго вытаскивал осколки близоруких совиных очков из её лица.
И нос ей всё-таки не сломали. Повезло. Только лицо разбили.

Часто приходили ДНД-шники. По вызову. Из народной дружины. Но сделать ничего не могли.
На ружьё разрешение было, собаки - а что собаки? Их же и запереть иногда можно.
А старуха с дедом - и вовсе блокадники. Нельзя их трогать.
Вот когда убьют кого - тогда и заведём дело.
А угрозы - ну мало ли. Люди такие. Беспокойные. Дерутся - а кто видел?

Потом эта бодрая женщина-блокадница, мы ещё с её внучкой в один детский сад тогда ходили,
пока маман отвернулась от каши моей манной на кухне - порошка туда сыпанула.
Стирального. 3-х летнему ребёнку. Меня, конечно, увезли и откачали.
А бабка расстроилась дико, что "отродье ихнее не сдохло".

А после сын её собак на нас натравливал.
Отчим с сестрой на руках стоял, им нормально. А я внизу.
Но - слава советской лёгкой промышленности!
Такие неуклюжие, толстые и тяжёлые детям пальто-шапки и валенки выпускали,
что даже собаки не сразу добрались до тела. И ни фига не покусали.
Только одежду пришлось купить новую. Проделав изрядную дыру в и без того нищенском бюджете.
Но пальто, ядовито-зелёное, с лисёнком на кармашке, кое-как сами заштопали.
И шапку цигейковую. Колокольчиком.

А потом дети в детском саду смеялись. Говорили, что у меня платье "бабское".
Потому что самое дешёвое было. И уродливое.
Воспитательницы что-то такое между собой говорили. А мы все слушали. Правда, не всё понимали.
Но что платье - говно полное - это все точно поняли.
А мне нравилось. Розовое такое. Байковое. Со слонятами.
Валенки не нравились. Неудобно в них было. И калоши с них постоянно слетали.
Синие такие. Тонкие, как воздушный шарик почти.

И на детский утренник родиели мне ничего на общий стол с собой не дали.
Я и не ела. Стыдно было. Сказала, что не голодная.
А когда отчим пришёл - вынесла ему самое большое и красное яблоко - угостить.
Воспитательницы тут же хором, в голос: "Нет, ты посмотри, а! Голодранцы!
Ни печенюшки не принесли, а смотри - папочке своему яблочко потащила".
И от этого ещё стыднее стало. Как будто украла чего.

На самом деле и украла как-то. Пупса маленького целлулоидного.
Из-за чехольчика с капюшончиком, в который он одет был.
У меня дома такой же пупс был. Только без чехольчика.
А просто одёжку снять с детсадовского я не додумалась.
Спёрла как был.
Дома радостно на своего переодела.
А детсадовский ещё долго потом валялся голый среди игрушек.

А в тихий час нянечка с тех, кто не спал - одеяла сдёргивала и била.
Пластмассовыми кеглями тяжёлыми . По ногам голым. Больно.
Но избирательно. Не всех. Дочку свою не била. И других - смотря чей ребёнок. Меня вот била.
Потому что у нас в семье тогда 96 рублей отчимовской зарплаты на четверых было.
А потом родителям говорила, что я хулиганка, никого из взрослых не слушаюсь,
лезу куда ни попадя, вот и хожу в синяках вся.

А как-то я домой с заплывшим глазом пришла. И синяком чернущим на половину лица.
Потому что нянечка - за то, что мы с подружкой Настей в тихий час на пальцах игрались -
подняла раскладушку вместе со мной и всеми простынками - и со всей дури швырнула в угол.
Ничё так швырнула. Я потом 3 недели ходила красавишной. Заживала.
Родителям сказали - хуллиганила опять, упала. Сама. Непонятно где.
Мне ещё и влетело. Обидно было ужасно. И дома никто, конечно, не поверил.

Поэтому детский сад я не любила.
Мне гораздо больше нравилось болеть дома. А болела я часто.
Меня тогда запирали одну в комнате. До позднего вечера.
Давали пачку цветного картона, клей, на сопли похожий даже запахом, и ножницы.
И я клеила. Весь день. Домики. Как в книжках со сказками.
Правда, мои были не такие красивые.
А потом ещё приходилось долго отковыривать с пальцев противные клеевые корочки.
И мечтала. Что когда-нибудь у меня тоже будет свой дом. Такой же красивый, как в книжке.

И скучно мне ни разу не было. И страшно тоже не было.
Потому что всегда можно открыть книжку и представить, что ты там живёшь.
И у тебя много-много друзей-животных, которые умеют говорить.
И вы все вместе там живёте. Дружно и весело. Как в сказке про Теремок.