МЕДЬ


Он был слепой. Просил милостыню на улицах. Сидел с жестяной кружкой в руке. В неё кидали иногда монеты. Обычно медяки, мало кто разжалобится настолько, чтобы подать серебряник. Он отличал монеты по звуку. Медяки всегда падали глухо, но дольше перекатывались с боку на бок, а редкий серебряник падал важно – одним громким ударом, от него стенки кружки легонько вздрагивали. Но обычно в его кружке была только медь. Металл в меру ценный и не благородный. Металл обыденности, серости, суеты и базарных площадей. Его жизнь. И он жил её просто – тратил всегда все монеты: заносил одну хозяйке за ночлег, покупал еду, кормил голубей, если оставалось что-то. Он любил кормить голубей – он не всегда был слепым и помнил, как они выглядят. Хотя он видел их слишком давно – поэтому они представлялись ему красивее, чем есть в действительности. Он тихо жил свою жизнь и умер тихо – растворился в большом городе. Никто не заметил – хозяйке было лень, и она решила, что он просто ушел, такие люди ведь должны уходить очень просто. А голуби… помнят человека, только пока он их кормит. Мерзкие птицы, по мнению людей. Зато честные. И абсолютно беспристрастные.

Когда он умер, даже прохожие не заметили этого, в его кружку так и падали медяки до вечера - тогда полицейские увезли его прочь. Он собрал свою жизнь по мелочи, прожил её на мелочь и любил сожалеть об этом, сожалеть о том, что когда-то согласился с тем, что ему хватит малого, испугавшись трудностей. Кружка стояла на теплом еще от дневного солнца асфальте, полная уже никому ненужных монет. Медяки. Чужая разменянная жизнь.