«В принципе, беспокоит меня лишь одно, – начал писать Мишутка, всё-таки убеждённый Тяпою в том, что ему стоит попробовать стать писателем – почему если в метро мы встречаемся с кем-то взглядами, но не отводим глаза первыми – это со стопроцентной вероятностью означает, что на нас посмотрят снова?»
Медвежонок немного погрыз карандаш и продолжил: «По всей видимости, этот вопрос, со всей очевидностью, является лишь одним из бесчисленных отражений другого: зачем мы здесь?» Его пасть снова непроизвольно открылась и столь же непроизвольно он снова сунул в неё карандаш, не в силах противиться набежавшим к нему в мозг размышлениям, насколько его плюшевая Муза действительно требовала три секунды назад непременного сосуществования в одном предложении какой-то там всего лишь видимости (хотя и «всей») и такового же качественного свойства «очевидности».
Когда эти размышления его утомили, в его квартире зазвонил телефон. На сей раз он точно знал, что это звонит Тяпа, но решил подумать, что это не она. Поэтому-то когда он поднял трубку и услышал её голос, выяснилось, что он был неправ.
– Ну и таки что мы будем с этим делать? – спросила Мишутку его любимая обезьянка. «Зачем ты спрашиваешь об этом меня?» – подумал он, но вслух спросил так:
– Не думаю, что об этом надо знать всем.
– Кого ты имеешь в виду в первую очередь?
(«Господи, как же они надоели со своей непосредственностью, проистекающей от одной лишь лености мысли, сколь бы трогательно это не выглядело! С другой стороны, мы не умеем рожать, конечно».)
– Угадай с трёх раз! – предложил он.
– Ты о Ване? – попыталась уточнить Тяпа.
– Хотя бы. – ответил Мишутка, подумав, «почему бы, в самом деле, и не о Ване?»
– А Парасолька? – всё не успокаивалась обезьянка.
– Парасольке, в принципе, надо сказать, но мне кажется, будет лучше, если это сделаешь ты.
– Но я же с ним почти не общаюсь.
– Именно поэтому в этом есть смысл! – нашёлся Мишутка.
– Когда в гости придёшь? – сменила вдруг тему Тяпа.
[307x443]
Продолжение следует...