Вечная жизнь как состояние души

Бог есть любовь, и христианство, которое есть подражание Божественной природе, полагает высшее благо в любви. Высшее благо и добродетель - понятия, между собой тождественные. Сущность вечной жизни состоит в нравственном совершенстве, в действительном переживании в себе Божественного добра. Благо Божие, следовательно, не отдельно от нашей природы и не отстоит где-нибудь далеко от решающихся искать его, - оно в каждом, неведомое и сокрытое, когда заглушается заботами и удовольствиями жизни, и снова находимое, когда мы обратим на него внимание. Если же человек, по словам свт. Иоанна Златоуста, и создан для того, чтобы угождать человеколюбивому Богу и вкусить Царствия грядущего, если вне общения с Богом (в чем и состоит бытие в Царствии Небесном) постигает нравственная смерть, - то возможно ли представить себе вечную жизнь только как самый последний вывод из всей земной жизни человека, вывод, который достигается лишь после смерти? Нет, богообщение должно быть всегдашним, непрерывным состоянием человека, так что, коль скоро нет общения с Богом, коль скоро оно не ощущается, человек должен сознаться, что стоит вне своей цели и своего назначения. Если богообщение всегда может и должно быть присуще человеку, то, следовательно, и вечная жизнь не заключает в своем существе ничего такого, что препятствовало бы ее открытию здесь, на земле. Другими словами, вечная жизнь, именно как состояние души человеческой, не зависит от условий пространства и времени, не относится только к миру загробному, а зависит исключительно от нравственного развития человека и, следовательно, может начаться для избранных и в здешней жизни. Таким образом, потусторонность вечной жизни только кажущаяся. Христианин еще здесь, на земле, должен считать себя гражданином небесным, должен начать вечную жизнь, чтобы насколько возможно, здесь же предначать и вечное блаженство.

Архиепископ Владимирский Сергий (Спасский)