Мы живем в пыльном и жарком Белграде, где ничего не растет, кроме винограда. У нас в саду тоже есть виноград, не дикий, а настоящий, сочными, белыми кистями спускающийся с самого неба.
Мы живем на втором этаже,а на первом - злобный сосед, который имеет право на пол нашего сада.
С самого утра я убегаю к винограду, дотягиваюсь до его ягод, срываю кисти и засовываю их в свои безразмерные карманы в штанах,а сосед зорко следит за мной из окна и грозит пальцем, как только я начинаю оглядываться в поисках кисти побольше и посочнее. Я совсем не боюсь соседа, он мне ничего не сделает, но вот нажаловаться сможет. Тогда мне не дадут пару гривен на новый календарик с фильмом Титаник на обложке и не отпустят на карьер вместе с другими ребятами.
Я младше всех в их компании, мне десять,а им двенадцать и четырнадцать, но я все равно хожу с ними, больше то не с кем. Я почти всегда обыгрываю их в карты и лучше сшибаю каштаны с огромного дерева в центре сада. Под деревом стоит небольшой стол, выпиленный кем-то из родителей ребят для игр в домино. Но стол стоит,а в домино на нем не играют - слишком жарко. Поэтому под столом живет большая черепаха без имени. Мы сначала звали ее Тортилла, но потом вспомнили, что настоящая Тортилла жила в воде,а эта только ползает от одной ножки стола к другой и скрывается в тени у корней дерева в полдень.
Я точно знаю, что один мальчик, Герка, из нашей компании,в меня влюблен. Но он хулиган, а я нет, поэтому я чисто принципиально с ним не вожусь, хотя он милый и красивый и даже подарил мне котенка. Правда, котенок дворовый, потрепанный собаками и не приученный к дому.
Мы сидим после обеда в саду с виноградом - я и котенок. Котенок просто греется,а я выжидаю момент, когда сосед отойдет от окна, чтобы сорвать очередную кисть винограда. Когда у соседа звонит телефон, я это прекрасно слышу, он отрывается от созерцания меня и сада, а я встаю на шаткую табуретку, чтобы привести свой план в жизнь. Но табуретка слишком старая и уже не выдерживает ничего, кроме тазика с водой, поэтому она крякает, когда я на нее встаю, и через секунду подгибает свои ножки. А я лечу вниз, не успев зацепиться даже за самую маленькую веточку винограда.
Я падаю на колени и чувствую, как что-то шкрябает их, раздирает верхний слой кожи. Я подставляю руку под поврежденную коленку и смотрю, как небольшая капля крови набирается, нависает над рукой, чтобы через пару секунд упасть. Когда кровь падает на ладонь,я говорю "кап", а кровь говорит "блямс". Такая жуткая неблагодарность, думаю я, ведь я ее холила, лелеяла, берегла в себе, а она даже не попрощалась, а только сказала "Блямс" и оставила на ладони красные брызги.
Котенок лениво потягивается, медленно подходит ко мне и обнюхивает запачканную красным ладонь. Потом удивленно поднимает на меня свои огромные пуговки-глаза и говорит:
-И вот этим ты пожертвовала ради ветки винограда?
Я вздыхаю, зажимаю коленку все той же испачканной ладонью и предлагаю котенку:
-Пошли домой?
-Нет, - отвечает котенок, - я дворовый,я к домам не приучен, написаю тебе на коврике,а ты разозлишься и выкинешь меня.
-Не выкину, - обещаю я. - Пошли домой?
Котенок долго сидит в раздумьях, чешет ухо и говорит:
-Ну пошли. Я хотя бы проконтролирую, чтобы ты к своему Герке с незалеченной коленкой не побежала.
Мы встаем и направляемся к подъезду. Я иду впереди, немного прихрамывая, потому что никто не видит моей трагедии, и хромать я буду сильно уже с перевязанной коленкой при ребятах, а котенок чуть сзади, потому что он любит свободу и никак не хочет ни к кому привязыватся.
У дверей квартиры я пропускаю котенка вперед, чтобы он обнюхал все углы в поисках мышей или съестного, а сама направляюсь в ванную, чтобы промыть коленку от грязи. Я уже включаю воду, когда котенок заходит ко мне и говорит:
-А у тебя на столе стоит виноград. И на подоконнике виноград. Даже на кухне виноград. Колбасы не найдется?
Я грожу котенку пальцем, чтобы он не мешал мне промывать коленку, а потом горестно вздыхаю и иду на кухню, оставляя мокрые отпечатки ступни на паркете.
В холодильнике у нас есть колбаса, но она не такая, как в Москве, не Докторская и даже не Любительская, она "настоящая", как говорит моя мама, завернутая в настоящую кишку и без вредного крахмала. Я отрезаю кусок и кладу котенку прямо перед носом.
-Ешь, - говорю я и ухожу обратно в ванную.
Когда я возвращаюсь, котенок сидит на столе и деловито доедает оставленный мной батон колбасы. Я не сгоняю его, а стою и наблюдаю, как его живот все увеличивается и увеличивается с каждым укусом.
-Зачем ты столько ешь?, - спрашиваю я.
-Впрок, - отвечает сквозь чавканье котенок. - Я же не знаю, кто и когда меня отсюда выгонит, да и вдруг вы питаетесь одним виноградом, а колбаса у вас чисто случайно появилась?
-Не случайно, - зеваю я. Меня совершенно разморило от этой жары, и винограда уже не хочется, хочется лечь и лежать, смотреть в потолок и представлять себе свой героический выход с перевязанной коленкой в люди.
-Пошли спать? - предлагаю я.
-То домой, то спать, то есть, - ворчит котенок, хотя я вижу, что он тоже хочет спать. Я забираю у него недоеденный огрызок и кладу в холодильник, а котенка сажаю на плечо и прижимаюсь ухом к его боку.
-Спать, - повторяю я. Мы добираемся до кровати, залезаем под тоненькую простыню и смотрим в потолок. Глаза у меня начинают смыкаться и, засыпая, слышу довольное мурчание котенка, который потихоньку привыкает к дому и к винограду на столе.