Разбегаемся…
От афишы нитками. Разноцветными. Я знаю, где чья. И знаю, кто за сколько добежит, если позову. А пока прислонившись к объявлениям, ловлю последний самый лист в ладонь. Так доверчива ладошка клена. Примчался незнакомый, искал телефон, не нашел. Сел рядом, расплакался. Снял феньку зеленую, распустил лето ленточное, очертил треугольник. Говорит:
- Вот лето, хочешь - ступай туда, ещё место есть, а мне объявление клеить нужно. Понимаешь, я ищу так ищу. А сам не пойму что… Как думаешь, может написать « ищу того, кто ищет меня» ? Поймут?
Киваю. Конечно, поймут. Они ищут того, кто ищет их – такой узелок.
А сама в лето ограниченное прыгаю. Я рыба, золотая, с волнистыми плавниками и огромными синими глазами. Мне место в летней луже. Мимо ходят, желания бросают. Желайте, желайте. У меня ещё осталось сто двадцать семь золотых чешуек. За все платить, за все. Не задерживайтесь, бегите, бегите, ваш желания доставят на дом.
Баламучу воду хвостом. Неспокойно мне, неспокойно.
А кто-то голосом властным:
- Ты, что ж тут делаешь, весенняя? А ну-ка кы-ыш! Вон у тебя уголки губ даже рваные.
Отвечаю:
-А это я по утрам так сильно отражению улыбаюсь, вот они и…
- Врешь! – шипит голос, – срываешься ты. Как рыба самая обыкновенная с крючка.
- И не скучно всё – то знать? – ухмыляюсь, а самой грустно. Отчего крючок сердце не зацепляет. Я была бы пустой дурой рыбой, но такой счастливой. А кто-то сжимает в кармане часы, на «не скучаю» осталось семнадцать минут.
И вновь у афишы, наматываю ленту лета на палец. Домотаю, и кто-то придет. Кто-то придет. Спрячусь в этой тумбе афишной, там секретная дверь есть, за моим объявлением на ватмане «ищу того, кто выдумал». И буду слушать, о чем говорят с объявлениями и дрожащими цветными нитями, сидя на перевернутой консервной банке – арене.