я никогда не верила в смерть близких. думала, это не может произойти, не сейчас, по крайней мере,
не в ближайшем будущем. наверное, моя семья проходила через все, и я думала, что что бы ни случилось,
мы преодолеем. потому что всегда все преодолевали.
а что-то, оказывается, все-таки сильнее нас. и это что-то самое страшное для тех, кто остается.
оно душит, кромсает и заставляет ненавидеть и винить себя.

каждую ночь он останавливался в дверном проеме моей комнаты и желал мне спокойной ночи.
и я боюсь посчитать, сколько раз я отвернула голову от монитора компьютера, чтобы посмотреть на него
и улыбнуться при ответе.

он все время просил меня найти шнур от магнитофона, чтобы он мог на нем послушать кассеты с военными песнями.
я не нашла.

недавно я подарила ему два диска с документальными фильмам о войне.
он посмотрел половину первого, сказал, чтобы на следующий день я включила ему остальное.
на следующий день я ушла гулять, и вернулась поздно.

когда кто-то ругался, он ужасно расстраивался и кричал всем, чтобы они замолчали.
мы продолжали кричать.

он очень любил выпить и петь песни, просил нас петь с ним.
мы редко пели с ним, просто смотрели и смеялись.

у него 4 внучки. он мечтал о правнуке, чтобы рассказывать ему о войне.
3 месяца назад в новосибирске появился правнук.
он не успел его увидеть.

моего деды больше нет.

а я ненавижу себя.