Еще  услаждал  слух  восторженных  поклонниц  своим  неотразимым  голосом  В. Ободзинский,  но  многие  женщины  и  девушки  с  неменьшим  восторгом  увлекались  бархитистым  баритоном  красавца  С. Захарова.  Воспользовавшись  либеральным  отношением  властей,  отбыли  на  родину  своих  пращуров  темпераментные  А. Ведищева  и  Л. Мондрус.  А  на  смену  нравственно-романтичным,  лиричным  и  патриотичным  Л. Сенчиной,  М. Пахоменко  и  Г. Ненашевой  уже  выходили  на  эстраду  новые,  но  пока  мало  известные  кумиры.

     Уже  застенчиво  давала  первые  интервью  симпатичная  черноволосая  колоритно-сдержанная  закарпатская  певунья  София  Ротару.

     Уже  разучивала  свою  судьбоносную  песню  "Арлекино"  бойкая  рыжая  солистка  ВИА  "Веселые  ребята",  получившая  при  рождении  неудобное  имя  Фаина  Боруховна  Певзнер,  которое  ее  шустрый  отец-бухгалтер  вовремя  успел  переменить  на  ставшее  впоследствии  культовым  -  Алла  Борисовна  Пугачева.

     Уже  сидела  на  диете,  готовясь  к  сольной  партии  в  первой  отечественной  рок-опере  красавица  и  студентка  Ленинградской  консерватории  Ирина  Понаровская.

     Уже  вовсю  распевала  в  одесских  ресторанах  джаз  молодая  энергичная  певица  Лариса  Кудельман,  в  будущем  звезда  российской  эстрады,  известная  миллионам,  как  Лариса  Долина.

     А  в  "далеком  туманном  Альбионе"  уже  вышел  первый  квадрофонический  альбом  группы  "Пинк  Флойд"  под  загадочным  названием   "The  dark  Side  of  the  Moon",  который  в  Советском  Союзе  прослушать  пока  могли  только  единицы  избранных.    

     Но  в  тот  момент  все  это  было  мне  неведомо  и  неинтересно.  Я,  как  матрос,  смытый  безжалостной  волной  с  палубы  корабля во  время  шторма,  вдруг  оказалась  во  власти  всемогущей  стихии.  А  корабль,  на  котором  оставались  мои  друзья,  мои  мечты  и  надежды,  благополучно  уплыл,  предоставив  мне  призрачную  возможность  уповать  на  чудесное  спасение. 

     Итак,  я  должна  была  срочно  найти  работу, чтобы  предоставить  необходимую  справку  в  свой  институт.  Конечно,  в  советское  время  проблем  с  вакансиями  не  было,  но  мне,  выросшей  под  строгим  присмотром  и  лишенной  какой  бы  то  ни  было  самостоятельности,  предстояло  в  одночасье  из  инфантильного  слабохарактерного  существа  превратиться  во  взрослого  ответственного  человека.  Родители  помогать  отказались,  они  считали  позором  для  себя  тот  факт,  что  я  учусь  на  вечернем  отделении.  К  тому  же  мать  на  зависть  всем  своим  сотрудникам  уже  раззвонила  о  том,  что  я  якобы  поступила  на  дневное  отделение  ... Ленинградского  университета  и  почему-то  на  матмех.  А  тут  еще  классная  руководительница  позвонила  мне  по  телефону  и  строгим  голосом  стала  расспрашивать  о  моем  поступлении,  выражая  сомнения  по  этому  поводу.  Видимо,  до  нее  дошли  какие-то  слухи,  ведь   несколько  ребят  из  нашего  класса  тоже  поступали  в  ЛЭТИ.  Я, собрав  в  кулак  всю  свою  волю,  стала  что-то  оправдательное  мямлить  ей  в  ответ.  "Ну,  теперь  все  в  порядке?",  -  холодно  спросила  она,  ей  надо  было  поставить  галочку  и  отчитаться  перед  директрисой.  "Да!",  -  жизнерадостно  ответила  я,  натренированная  матерью  врать  о  своих  успехах.  Круг  замкнулся.  Мне  предстояло  жить  во  лжи,  обманывая  всех  своих  друзей,  знакомых  и  дальних  родственников.  Причем  врать  нужно  было  по-разному. 

     Я  чувствовала  себя  изгоем.  Я  хотела  правды,  но  стыдилась,  что  кто-нибудь  ее  узнает.  Родители  убедили  меня,  что  я  совершила  чуть  ли  не  преступление.  Хотя  в  чем  была  моя  вина  перед  миром?  Да,  мне  не  повезло,  да,  я  просто  усложнила  себе  жизнь,  но  при  желании  это  еще  можно  было  исправить!  Однако,  мать  с  отцом  отказались  дать  мне  этот  шанс,  погрузив  в  пучину  отверженности  и  безысходности.  Ни  о  какой  возможности  поступать  на  следующий  год  снова  речь  не  шла,  они  не  собирались  заново  экспериментировать  с  моими  экзаменами  в  другой  вуз.  В  тайне  мать  чувствовала  некое  удовлетворение  от  того,  что  мне  предстоит  трудная  учеба  в  вечернем  техническом  вузе,  ведь  тем  самым  я  буду  ничем  не  лучше  ее.