1  сентября  я  приступила  к  занятиям  в  своей  новой  необычной  школе,  где  учились  только  ученики  9-х  и  10-х  классов.  И  тех,  и  других  было  по  семь,  я  попала  в  9-третий.  Поскольку  школа  была  математической,  то  в  ней  преимущественно  учились  лица  мужского  пола.  Например,  в  нашем  классе  было  22  мальчика  и  только  12  девочек,  в  то  время,  как  в  обычных  школах  в  старших  классах  наблюдались  совершенно  обратные  пропорции.  Разумеется,  в  нашей  особой  школе  девочки  были  в  почете,  поэтому  между  собой  они  общались  исключительно  доброжелательно  и  поголовно  дружили. 

      Мои  новые  одноклассники,  в  основном,  оказались  незнакомы  друг  с  другом,  поскольку  съехались  в школу  со  всех  концов  города.  В  первый   же  момент  моего  появления    в  классе ко  мне  подскочила   бойкая,   спортивного  вида,  черноволосая  девушка  Галя,  которая  усадила  меня  за  одну  парту  с  собой.  А  потом  состоялись  выборы  старосты  класса,  и  по  Галиному  предложению  все  проголосовали  за  меня.  Таким  образом,  я  сразу  же  стала  авторитетом  в  новом  коллективе,  поскольку  в  обязанности  старосты  входило  перед  каждым  уроком  подавать  учителю  рапортичку  с  фамилиями  отсутствующих.   

     Конечно,  мне  сразу  понравилось  в  этой  школе.  Форма  одежды  была  свободной,  учителя  обращались  к  учащимся  на  "Вы",  и  сама  атмосфера  была  какой-то  студенческой.  Старинное  здание  бывшей  гимназии  было  совсем  непохоже  на  типовые  советские  постройки,  и  зто  настраивало  на  своебразно- романтический  лад.

     Через  пару  дней  на  переменке,  когда  я,  прилежно  исполняя  свои  обязанности  старосты,  мыла  доску  перед  уроком,  в  дверь  заглянули  двое  очень  веселых  юношей  не  из  нашего   класса.  Они  пришли  познакомиться  со  мной,  но  задав  мне  пару  вопросов,  так  же  весело  удалились.  Как  потом  выяснилось,  это  были  известные  плейбои  школы  братья  Маслобоевы.  Их  папаша,  доблестный  адмирал,  по  традиции,  всех  своих  четверых  сыновей  поочередно  отдавал  в  нашу  школу.  Со  мной  предполагали  познакомиться  двое  последних.  Это  были  типичные  представители  "золотой"  молодежи  того  времени,  благодаря  которым  я  впервые  в  жизни  увидела  джинсовые  костюмы.  Эх,  джинсы,  джинсы!  В  70-80-е  годы  в  Советском  Союзе  вы  стали   атрибутом  престижности!  Вас  рискованно  выклянчивали  у  заносчивых  иностранцев  фарцовщики,  вас  взволнованно  покупали  жены  моряков  на  "боны"  в  магазинах  "Березка",  вас  одержимо  тачали  в  подпольных  мастерских  портные-самоучки...  Чтобы  потом  загнать  за  баснословные  деньги  студентам  и  молодым  специалистам,  которые  пижонили,  надевая  вас  на  танцы,  на  свиданья,  на  свадьбы  и  просто  так.  Вы,  джинсы,  как  ни  странно,  стали    неотъемлемым  компонентом  морального  разложения  советского  общества,  которое,  в  конечном  счете,  и  привело  к  развалу  нашей  великой  страны!

     Итак,  я  приступила  к  учебе.  Но  оказалось,  что  учиться  совсем  непросто.  Математику  очень  наукообразно  и  запутанно  вел  преподаватель  с  иконописной  бородкой,  ранее  работавший  в  известном  своими  экспериментами   математическом  интернате  академика  Колмогорова.   Учительница  физики,  молодая  приятная  женщина,  была  больше  озабочена    экспериментами  с  беременностями,  нежели  своим  предметом.  Химию  экспериментально  преподавали  бесконечно  сменявшиеся  студенты-практиканты  из  педагогического  института  им. Герцена.  С  информатикой  экспериментировал  над  учащимися  забавный  еврей (я  ничего  плохого  не  хотела  сказать!).  А  литературу  преподавали  так,  словно  мы  все  потенциально  собираемся  на  филологический.

     До  этого  я  достаточно  ровно  и  хорошо  училась  по  всем  предметам.  Но  теперь  сбывалось  предупреждение  моей  скрипичной  учительницы:  я  чувствовала  себя  полнейшим  гуманитарием! 

      В  первую  неделю  я  настолько  была  переполнена  новыми  впечатлениями,  что  совершенно  забыла  про  свою  личную  жизнь.  К  тому  же  в  школе  оказалось  так  много  разных  мальчиков,  что  просто  глаза  разбегались!  Но  однажды,  спускаясь  вниз  по  лестнице  после  уроков  и   случайно  на  секунду  перегнувшись  через  перила,  я,  к  своему  ужасу,   увидела,  как  снизу  по  этой  же  лестнице  поднимается  наверх  Сережа!

      Инстинктивно  я  рванула  назад  и  ничего  лучшего  не  придумала,  как  спрятаться  в  женском  туалете,  поскольку  дойти  до  гардероба  и  выйти  из  школы  можно  было,  только  спустившись  по  главной  лестнице.  Надо  сказать,  что   четырехместные  туалеты,  отдельно  для  мальчиков  и  отдельно  для  девочек,  находились...  в  служебных  квартирах,  где  проживали  школьные  уборщицы,  поэтому  учащиеся  в  них  чувствовали  себя  по-домашнему.  Переждав  в  женском  туалете  полчаса,  я  двинулась  на  выход.  Сложно  передать  досаду,  смешанную  с  непомерным   удивлением,  которую  мне  довелось  испытать  при  виде  Сережи,  сидевшего  на  бульварной  скамейке  прямо  напротив  школьного  подъезда.  Разумеется,  я  при  всем  желании  не  могла  проскользнуть  незамеченной.  Увидев  мое  несколько  удрученное  лицо,  он  расцвел  в  улыбке  и  встал  со  скамейки.  Он  жизнерадостно  сделал  несколько  шагов  мне  навстречу,  и  я  заметила,  что  Сережа ...  сильно  хромает.  Мало  того,  левая  стопа  у  него  была  в  гипсе!

     Отвечая  на  мои  расспросы,  как  это  случилось,  он  объяснил,  что  занимается  альпинизмом,  недавно  лазал  по  скалам  на  берегу  Ладожского  озера  и  вот   неудачно  подвернул  ногу,  повредив  при  этом  связки.  Почему-то  это  не  вызвало  у  меня  сочувствия.  Я  не  понимала,  зачем  нужно  подвергать  свою  жизнь  и  здоровье  неоправданному  риску.  Тогда  мне  претило  подобное  геройство!

     А  Сережа  продолжал,  улыбаясь  смотреть  на  меня.  "Может,  слазаем  на  Исаакий?",  -  вдруг,  как  ни  в  чем  не  бывало,  предложил  он.  И  правда,  ведь  мы  давно  собирались  это  сделать!  "А  как  же  твоя  нога?",  -  с  некоторым  ужасом  спросила  я.  "Пустяки!  Со  мной  еще  и  не  такое  бывало!",  -  весело  ответил  Сережа.  И  мы  пошли  пешком  от  станции  "Василеостровская"  к  Академии  художеств,  а  затем  по  мосту  Лейтенанта  Шмидта  к  Исаакиевскому  собору.  Стояла  прекрасная  солнечная  погода,  характерная  для  ранней  осени.  Конечно,  неплохо  в  такую  погоду  посмотреть  с  высоты  птичьего  полета  на  панораму  одного  из  красивейших  городов  мира!  Но  те,  кто  знает  Петербург,  вполне  представляют,  что  путь  нам  предстоял  не  близкий.  И  наверняка  Сереже  с  загипсованной  ногой  было  трудно  пройти  пешком  такое  расстояние,  а  потом  еще  и  подняться  по  длинной  лестнице  на  галерею  купола  Исаакия!  Но  он  не  показывал  виду,  пытался  шутить  со  мной.  А  я...  Я  стеснялась  его  хромоты  и  совсем  не  испытывала  чувства  жалости!  Только  досада,  что  он  все-таки  меня  подловил,  не  покидала  мою  душу  на  протяжении  всей  нашей  непростой  прогулки.

     Конечно,  вид  с  Исаакия  на  город  произвел  на  меня  незабываемое  впечатление,  спасибо  Сереже!  Но  присутствие  самого  Сережи  меня  изрядно  тяготило.  Я,  наконец,  поняла,  что  ничего  у  нас  с  ним  не  получится.  Во-первых,  я  не  доверяла  ему.  По  моим  тогдашним  представлениям,  основанным  на  романтических  фильмах  и  небольшом  собственном  опыте,  любовь  выражалась  в  постоянном  желании  общаться  с  предметом  своей  страсти.  А  Сережа,  то  неожиданно  возникал  на  моем  горизонте  со  своими  необъяснимыми  объятиями  и  поцелуями,  то  вдруг  после  этого  пропадал,  как  ни  в  чем  не  бывало.  Его  поведение  было  импульсивным  и  пугало  меня  своей  непредсказуемостью.  Кроме  того,  он  был  сыном  моей  бывшей  учительницы,  и  у  меня  возникало  ощущение,  что  я  должна  соответствовать  достойному  имиджу  примерной  ученицы,  отчитываясь  о  своих  успехах  в  школе.  Это  совершенно  претило  моему  все  более  независимому  характеру.

     Я  снова  вспомнила  про  Юру.  Интересно,  как  он  там?  Может  быть,  уже  расстался  со  своей  Олей?  Ну,  что  же,  позвонить  ему  опять  для  меня  не  представляло  труда.  Я  не  боялась  грубости  с  его  стороны,  со  мной  он  всегда  был  деликатен.  

     И  вскоре  мы   с  Юрой  довольно  регулярно  стали  встречаться .  В  качестве  места  для  свиданий  был  выбран  Каменный  остров,  находившийся  в  трех  остановках  от  нашего  микрорайона.