Ветер был довольно сильный и порывистый. Ветки деревьев под его дыханием сладострастно изгибались, сбрасывали листья, тянулись вслед. Но ветер, как и многие кумиры молодежи, мало обращал внимание на своих фанаток Лавандовое небо равнодушно наблюдало за его метаниями. Рыжеватое солнце ласково приглаживало взъерошенные деревья. Луг был похож на море, песочное море пустыни – трава была нездорового желтоватого цвета.
Вся листва и деревья с каждым годом становятся все желтее. Что поделаешь, наше солнце стареет, а вместе с ним и наша планета. И только в наших силах что-то изменить. Тонкий покров тишины легко соскользнул с моего личного пространства. Голос всколыхнул магические потоки творения, подчинил их себе и начал выплетать свой собственный, новый узор.
Ветер встряхнулся, как цепной пес, почуявший незнакомца, и набросился на меня. Он рвал мою одежду, волосы, крылья и с каждым новым звуком становился все сильнее. Вскоре я уже стоял, широко расставив ноги, чуть-чуть наклонившись вперед и ухватившись за дерево. Мир противостоял вмешательству в его жизнь, но сила творения била в моем теле и голосе была все мощнее и мощнее с каждой каплей адреналина, попавшей в кровь.
На дальнем краю луга виднелась небольшая на таком расстоянии тонкая фигурка: белое платье, черные смоляные волосы, белые с золотистым отливом крылья. За шумом ветра, за течением своего голоса я не слышу, но знаю: на ее тонких руках звенит множество золотых браслетов, и под их музыку Айна танцует. Она держит свою точку в огромном магическом поле нашего мира. Своим вдохновением, своим талантом, своим Огнем вписывая изменения в картину судьбы мира.
Где-то за поворотом проселочной дороги, на правом от меня краю луга сидела юная Найра. Она могла петь, или танцевать, или играть на своей чудесной флейте. Я видел внутренним взглядом ее худенькую, подростковую фигурку, тонкие, изящные пальцы музыканта, невзрачное личико, короткие рыжеватые волосы. Но когда она отдавалась творчеству.. ее глаза сверкали как молнии, волосы развевал невидимый ветер, и весь ее вид завораживал. Да что там… У нее были самые большие крылья, какие я видел.
И на последнем участке поля, по левую руку от меня, находился Той. Он был бескрылым – ему были не нужны крылья. У него не было визуального таланта. Он не умел писать, не обладал какой-либо выдающейся пластикой тела или голосом, не имел художественного Дара. Но как он мечтал! Какой потрясающий Дар воображения! Он мог сплетать свое воображение так, что кожу покалывало от силы… даже не творчества, а Творения. К сожалению, а может, и к счастью, даже из нас, Творцов, немногие чувствовали его силу. Простые люди завидовали нам до озлобления. Творцы уходили в свои собственные духовные миры, и им некогда было оглядеться вокруг. Нет крыльев – и ладно, не соперник. Увидеть огонь в его глазах они не захотели. А крылья? Нет, ему не нужны были крылья. Он просто мог изменить мир так, чтобы Той смог пройти по воздуху как по земле.
Наша общая сила вплеталась в магическое поле Земли. Все нужно делать аккуратно: не прорвать эту тонкую пленку творения, чтобы из нее не выскочили все демоны нашего мира, которых мы придумали сами. Легкие касания моей песни, и мир оживает. Листва и трава зеленеют. А порывы ветра бьют меня по лицу, пытаются не дать песне выйти. Песня забирает всю душу… И вот, потрясающей силы поток подхватывает меня и несет вперед, пьянит, и я готов сорваться в Творение. И я знаю, что остальные сейчас так же стоят на этой грани, за которой кроется Творение. Но это знание уже не существенно, оно существует отдельно от меня: в моем горле вместе с песней клокочет Сила, сметающая все на своем пути. И, как и все остальные, я видел перед собой тонкую структуру мира, прикосновениями своей мысли и песни менял облик своего мира. На глазах листья и трава наливались силой, распускались цветы… Разве это не стоит того, чтобы жить, творить, восторгаться? Разве эта красота не стоит души?
В какой-то момент я отпустил дерево, за которое держался, распахнул крылья и взлетел над лугом. В воздухе уже кружилась одна крылатая фигура – Айна, – а над ней в позе лотоса сидел на воздухе Той. Спустя мгновение взвилась в воздух рядом с нами Найда. Глаза девушек смотрели в пустоту, они видели творчество. Но если взгляд Найды был неподвижен, он следил за танцем музыки ее флейты где-то в другом мире, то глаза Айны постоянно двигались. Казалось, танцуют даже они, подчиняясь ритму золотых браслетов. Глаза Тоя были мечтательно прикрыты, на губах блуждала легкая улыбка. Его воображение задавало направление для всех наших усилий.