Я думал: всё кончилось… Закончилась боль, спрятанная где-то в районе сердца, закончились страшные сны, в которых ты всё время уходила от меня той ночью, закончились терзания : я виноват.
Но, как оказалось, всё только начиналось. Сегодня я увидел тебя вновь, впервые за три года с того момента, как ты появилась в обществе с моим же лучшим другом. Признаюсь, ваши улыбки, полные любви и нежности
, друг к другу, больно били. Только вот я им не поверил, а знаешь почему? У вас в глазах плескалось такое торжество, что в них не было места любви. К тому же я знал, как ты смотришь на любимого человека.
А вот сейчас всё более чем правдиво. Строгая, очень красивая ты стоишь посреди зала и кого-то ждёшь. Нервно сжимаешь скромную сумочку и что-то шепчешь. Что? Может быть, ругаешься, а может, и молишься. В лучах прожекторов ты кажешься античной богиней. Ну повернись же! Посмотри на меня, вздрогни от неожиданности. Ты не могла меня забыть, пусть прошло три года, да хоть сто! Ну же!
Но нет, к тебе подошёл какой-то слащавый блондинчик. Кто такой? Очередной друг? А как же месье ЗорькИн и Роман Малиновский? Вы очень неразборчивы в друзьях, милая моя. Или же ты каждый раз мне врёшь? Полагая, что меня это ранит, придумываешь какие-то дикие игры. А потом сама плачешь в подушку!

Андрей взял с подноса пробегающего мимо официанта бокал шампанского, кажется третий за сегодняшний вечер, и направился к Катерине. Она улыбалась какому-то блондину и совсем не замечала шагающего прямо на них Андрея. А его бесило всё: и её белозубая улыбка, и открытое платье, надетое не для него, и, главное, то, что она его игнорировала!

Опять…всё заново. Крепость, которую я строила три года рухнула, не оставив даже фундамента. Господи, помоги мне! От одного его взгляда, случайно брошенного в мою сторону, сердце готово вырваться из груди. Да что ж ты, несчастное, бьёшься?

Последний шаг больше напоминал прыжок – Андрей подскочил к мирно беседующей паре и резко схватил девушку за тонкое запястье.
-Позвольте с Вами поговорить, Катерина, - тоном не терпящим возражений прорычал Жданов, Пушкарёва лишь пискнула от боли и неожиданности. Её спутник остался стоять в полном одиночестве с раскрытым от удивления ртом.
-Как это понимать? – рявкнул Андрей и ещё больнее сжал девичью руку. Катя побледнела: неужели, он пьян настолько, что ударит? Она искала в знакомых и любимых глазах хоть каплю нежности. Но нет, только боль и ненависть. Страшно и холодно под тяжёлым взглядом тёмно-карих глаз…
-Я должна перед тобой оправдываться? Через три года? Не смеши! – а вызову-то вызову сколько! Вся такая неприступная и гордая, что хочется удавиться. Но ничего, милая, будем играть по твоим правилам.
-Да! Ты меня любишь, - спокойно, уверенно…да как он смеет?
-Нет! – врёшь! Я же знаю, что врёшь…
-Да! – откуда он знать может? ….
Он не стал спорить, а притянул к себе и поцеловал. Страстно, даже больно было от натиска этих любимых губ…но…так сладко было поддаваться ему, отдавать завоёванные позиции, всё отдать за один лишь поцелуй… Сильные мужские руки сильнее прижали к себе дрожащую девушку, нежные женские ладошки неубедительно попытались оттолкнуть от себя столь желанного мужчину.
-Да! – Андрей первый разорвал поцелуй, а Катя протестующее замычала.
-Ещё!
-Так да или нет? – он ещё и дразнится?! Да конечно же, да!
-Нет… - врёшь и не краснеешь, девочка моя.
-Проверим?
-Да…. - и вновь поцелуй... и ещё один…
-Да!
-Нет
Андрей…как же я скучала по твоим рукам, по губам. Думала, что бежать сумею от тебя, от себя, от любви…Но ничего не смогла, кажется, я люблю тебя ещё больше, чем раньше. Ну и пусть…только ты тоже люби меня…

Катюшка, девочка моя маленькая, гордая, надменная, а всё равно моя.

Кожа будто стала тоньше , или нервов стало больше? Каждое прикосновение обжигает сладкой мукой. Белые зубки закусили нижнюю губу, останавливая срывающийся стон… Глупая, да другой награды не надо…

Она думала, что так хорошо бывает только в романах, не знала ничего. Неужели, для подобной сказки надо было расстаться, три года искать чего-то нового? Да, надо было…

-Да?
-Да!