Ты знаешь, я тоже устал и тоже сбился с пути.
Я тоже все потерял, не успев ничего найти.
И в крошечном сердце моем давно поселился страх,
Если бы он был огнем, то я бы рассыпался в прах.

Бессмысленность прожитых дней, безрадостность сделанных дел.
Казалось, что я сильней и что далеко предел.
Я тоже чертил черту, пытаясь шагнуть за край,
Но знаешь, я не могу, когда в глаза мои смотрит май.

Ты знаешь, я верил словам, я верил в их силу и страсть.
Они рвали меня пополам и не давали упасть.
Только слова как дым, тающий высоко.
А тем, кто их говорил, в общем-то, все равно.

Ты знаешь, я верил себе, пытаясь найти покой.
Как будто бы обо мне заботился кто-то другой.
Но все приходило к нулю, и я начинал себе врать.
Лишь те, кого я люблю, меня могли удержать.

Ты знаешь, трудно любить, проще всего ненавидеть.
Жаль только, что приходиться тем, кем хотят тебя видеть.
Жаль только, что надо питать силой своей чужие надежды.
И постараться не заблевать светлого чувства скупые одежды.

Дельфин
Июнь

---

Можно ли жить для себя, не помня других? Даже думать об этом не хочу.
Можно ли жить для других, не помня себя? Можно... только устаешь очень...
А дети прыгают вокруг Бонифация, хлопают в ладоши и кричат: "Еще! Еще!" Как им объяснить, что я конечен и даже не очень глубок? Как им меня понять, если я и сам на это до конца не способен?
Не хочу сейчас ни о чем думать. Не хочу ничего комментировать. Не хочу даже разговаривать. Все это потом, зайдите на недельке, а теперь я умер.
Устал. Мне требуется несколько дней состояния временной смерти, чтобы успеть нацедить из себя пригоршню огня - который потом снова можно разбрызгивать искрами и протягивать на ладонях желающим.