Везде твой запах – даже тут, у стекла, что я сейчас втягиваю носом вместе с рамой, а потом, скомканное, отхаркиваю на пол... Он сводит с ума, въедаясь под кожу, ослепляет, надевая на глаза мешок, заводит, туманя, но… ничего. У меня есть средство. Я уже вставляю дуло в ноздри, я уже выпрямляю руки, я уже загибаю палец на курке, я уже…

Я ничего не в состоянии больше требовать от собственной жизни, не надо, зря, просто не терплю больше, хоть она иногда по вечерам упорно постукивает в дверь эфирными мыслишками, в которых до прихода растворяешься, вспоминая, зачем, как ты надумал, сам по себе нужен… Но ничего, предательство одиноких мечтаний, уходящих под утро, сгинут вместе с ними – у меня есть средство. Через десять секунд оператор наберет тонально известный номер, а еще через чуть-чуть моя жизнь отбросит все ненужные ей мечтательные рудименты, сконцентрировавшись на размеренном догробном спокойствии…

Или мне говорить о «плохо», о «скучно», об «одиноко»?.. Мне раздумывать над тем, для чего имеются наработки, переделывать, ломать лень, доводить, филигранить их, обязательно выставляя напоказ как плоды минутной случайности?.. Мне идти к людям, договариваться о совместных идеях и игривом порядке их несмелой реализации?.. До куда, ведь второй лысины мне уже не заработать?.. И зачем, если у меня есть средство – раз использовал и забылся, а с новым смурным утром узенькая тропинка приведет к ежедневно долговым обязательствам, где взрастишься на недостатке времени и пепле нервных клеток во что-то гораздо более имеющее смысл, да и забудешь об этом думать.

Нужно бросать всё к чертям? Так страшно же!.. Нужно действовать? А ведь страшно… Нужно прекращать готовить ненужную каждодневную готовку? А страшно… Нужно выходить на улицу? Страшно… Нужно говорить с людьми? Боюсь… Думать? Зачем, если у меня есть средство – страх уходит, просто забывается, а о том, что нужно, позаботится кто-нибудь менее любящий себя, чем я сам.

А вот теперь мне действительно не по себе.