(навеяно в частности событиями в Южной Осетии)

...Бережно поддерживая стариков, держа за руки детей, они медленно выходили на искалеченную, взрытую танковыми гусеницами дорогу. Почти безумной, отчаянной решимостью горели на бледных осунувшихся лицах усталые, покрасневшие глаза. С плотно сжатых губ не срывалось ни звука, будто тот мог разрушить их собранное по крупицам мужество.Напряженные взгляды были направлены вперед по дороге, откуда в облаке пыли ползла навстречу людям массивная машина войны. Равнодушная ко всему, направляющаяся по строго заданному пути...
Ее туловище, сплетенное из человеческих тел и боевых машин, тонувшее в клубах дорожной пыли, медленно со скрежетом и грохотом продвигалось вперед. Отделенная от него многими милями голова пряталась под усиленной защитой. Хотя это и не мешало ей посылать команды и живо интересоваться результатами их выполнения куда больше, чем путями достижения цели.
Угрожающе ревя, бездумная машина надвигалась всей своей массой на преградивших ей дорогу людей... На соседей, друзей, знакомых, а, возможно, и родственников тех, чьи тела теперь составляли ее суть. На людей, закрывавших своими жизнями неведомые им страны, куда направлялось теперь созданное в их родной стране чудовище. Бывшее их частью, оно было призвано стать защитником, хранить от посягательств извне, но теперь само стало угрозой для окружающих,склонное скорее к атаке и агрессии, нежели к пассивной обороне.
Люди молча застыли перед надвигавшейся слепой массой. Кто-то не желал хоть косвенно быть причастным к тем бедствиям, что принесет в другие страны это чудовище. Кто-то боялся повторения ошибок прошлого и новой бойни. Кто-то думал о последствиях. Кто-то уже жалел, что вышел на дорогу, но понимал, что уйти нельзя... Но никто не проронил ни слова. Лишь дрогнули и сжали крепче удерживаемую руку чьи-то пальцы.
Чудовище замерло перед этим живым барьером, преградившим его путь. Остановилось, прислушиваясь к решению отделенной от него головы. Та напряженно размышляла, просчитывала какие-то ходы, что-то взвешивала... Но ответ пришел быстро. "Придерживаться первоначальных команд... Решения, принятые избранным главой не могут быть неверными. Те же, кто противится им, являются изменниками нашего народа. И подлежат уничтожению..." Ведомое ее волей, послушное любым ее командам, чудовище войны кровожадно взревело, срывая с плеча винтовку, и двинулось дальше по залитому кровью пути...