Возможно, точнее даже скорее всего, казалось бы, огорчительный факт моей бездарности в области науки на самом деле весьма приятен. Ведь он дает мне утешение - от моего беспросыпного безделья наука не только ничего не теряет, но, наверное, даже и выигрывает. И, таким образом, моя совесть может взять небольшую передышку.

Вчера я пыталась с головой уйти в формулы, почитать очень умную и полезную книжку научного руководителя, ну и всякими прочими способами снискать повод для самоуважения. Вместо этого, однако, я целый день с полнейшей самоотдачей размышляла на тему взаимоотношения полов. Точнее, думала, куда своими корнями уходит извечный страх мужчин перед женщинами, ставший причиной обеднения генофонда Европы в Средние века, а так же заставляющий отцов запирать подрастающих дочурок в высокие в той или иной степени метафорические башни без окон и дверей. Ну, и культ целомудрия туда же.

Разумеется, ответа на этот, как ни крути, исконный вопрос, я не обнаружила. А вот промежуточные результаты размышлений уже несколько размылись потоком времени. Кстати, время, то, каким мы его знаем, все эти секундочки, сбегающие от нас в небытие прежде, чем мы успеем их помыслить - оно присуще миру павшему, миру после грехопадения. По крайней мере, я не могу себе представить как могло бы существовать такое время, синонимичное смерти, в райских кущах в непосредственной близости Творца, в бесконечном и безначальном с Ним соприкосновении. Простите, если кто это читает, я сейчас говорю какие-то пафосные глупости. Но говорить с собой, когда понимаешь собеседника без единого слова - это одно, но порой попытка запечатлеть мысль в мраморе речи оказывается провальной, все равно как пытаться высушить в книге цветок, не изменив его формы.

Прежде чем ты, мой вымышленный и не существующий читатель, прочтешь мои дальнейшие бредни, считаю своим долгом тебя предупредить о своей дикой необразованности, в силу которой я зачастую с интонацией эдакой здоровой деревенской самоуверенности начинаю нести ахинею. Хотя ты же вымышленный. Будем считать, что я выдумала тебя понимающим и всепрощающим. Итак, извинения принесены и приняты. Продолжим.

У меня есть подозрение, что восприятие женщины как сосуда греха, источника всяческой мерзости и так далее, лежит где-то очень глубоко в сознании, даже не в сознании, а в самом естестве мужчины. Страх перед таящим неизвестно какие ужасы и мерзости чревом, усиленный осознанием того, что из этого чрева все мы выходим, и, таким образом, невольно этим ужасам и мерзостям сопричастны, и так же чисто физиологическими особенностями полового акта, настолько глубок, что даже в наш, пардон, просвещенный в области репродуктивной системы человека век, он все еще копошится своими щупальцами в мужских мозгах. Может быть, уже не столь активно. Но не потому, что искоренен, а потому, что как-то все скучно становится. Непоэтично и неволшебно. Но это отступление от основной, ускользающей от меня мысли.

Мысль же эта вот в чем. Похоже, что суеверный страх мужчины перед женщиной, не имеющий противоположного аналога (ужас трепетных дев, невинных аки фиалки, на альпийских склонах взращенные, перед первой брачной ночью не в счет - он внушенный, а не врожденный) инвариантен относительно вероисповедания и идеологии. Возможно, я не права, так что юр велкам приводить контрпримеры. Хотя где уж тебе, мой вымышленный друг, почерпнуть познаний, не обретающихся в моем мозгу? Ну так вот, дабы довести бредовость всего моего словоблудия до кульминации, не является ли это обстоятельство косвенным доказательством библейской версии о сотворении мира? Да простит меня Господь. Аминь.