...." Я был подброшен младенцем,закутанным поверх одеяла в мешковину,на крыльцо детского дома.Отсюда моя фамилия-Крыльцов,которую мне придумали в детдоме.Назвали меня Андреем и отчество извлекли отсюда же-Андреевич.Крыльцов Андрей Андреевич.Произошло это печальное событие,как мне сказали,в конце 1942 года,в зимнее снежное раннее утро.Я то утро смутно помню,хотя никто,конечно,в это не поверит.Но что делать,я говорю так,как есть.А помню я жесткий скрип снега под ногами матери.Помню,как она быстро шла тем зимним утром.Помню,как она судорожно прижимала меня к груди,то и дело испуганно вздрагивая,и я слышал сквозь наши тела,как гулко и больно билось ее сердце.Она шумно дышала на ходу и все время что-то приговаривала торопливо,что-то шептала мне,какие-то слова едва не плача и силясь сдержать слезы.В тот час,когда она несла меня,чтобы оставить на крыльце детского дома,я видел сквозь щель одеяльца ее лицо,глаза с ресницами,запорошенными снегом,и вверху серое небо,падавшие хлопья снега.Снег кружил.И возможно,она шептала мне:"А ты заплачь,громко заплачь,чтобы тебя быстрее услышали!" Когда она положила меня на крыльце,я не сразу понял,к чему это.Мне было холодно,я мерз,и я ждал,что она вернется и возьмет меня на руки.Но она стояла в стороне,спрятавшись за кустами с сугробе,и не подходила.И тогда я заплакал,и потом открылась дверь,кто-то подошел,поднял меня на руки и унес.... А почему я говорю о сугробе,-потому что это единственное,что мне рассказывали потом:мол,обнаружили следы матери в сугробах и больше никогда никаких следов... Теперь я представляю,каково ей было там стоять ,за кустами,и не подходить на зов своего брошенного дитяти..И часто снится мне один и тот же сон-вот иду я по глубоким сугробам,ищу следы,а следы уводят в темный лес,и жутко мне,холодно,снегом заносит.И кричу я :"Мама!Мама!"-и просыпаюсь... (с)Тавро