Начало тут http://www.liveinternet.ru/users/garfield27/post134827085/

Лечение длилось уже пол года. Полуснегодождь исправно глотал перед сном свои положенные две таблетки, получал поцелуй от мамы в лоб и с ехидной улыбкой притворялся, что ему лучше. Обычное детское поведение, тщательно отрепетированное, с целью убедить родителей не трогать его с лишними расспросами. Чем старше он становился, тем больше понимал, что показывать свою "странность" на люди крайне нежелательно и тем более вредно. Приходилось улыбаться, признаваться в любви и даже выучить пару вежливых фраз: "Я так рад тебя видеть", "Как жизнь?", "Очень интересно" и т.п. Мальчик повзрослел. Искусно научился врать, а как же без этого, наступал возраст, когда девочки уже сами не обходили его стороной, а в общении с ними не врать никак нельзя. Цинизм и наглая ложь, как никто прошли с ним в то время закалку. Его голубые глаза врали на столько хорошо, что, будучи обманутым, его хотелось еще и пожалеть. Именно умение врать, неискренность, делает из детей взрослых, остальные признаки - вторичны.

Срок зимы подходил к концу. "Наверное где-то есть человек, который также вычеркивает поры года из своей записной книжки. Зима 1999г. - вычеркнуть, Весна 1999г. - вычеркнуть. Работы, конечно, не так много, но она более ответственная. Весь мир ждет одного движения карандашом по бумаге. Чирк – Ура, потеплело!!! - думал он. Открыв окно, Полуснегодождь свесил ноги на улицу, укутался пледом и не спеша принялся ждать, когда же уже этот кто-то вычеркнет зиму и впустит на улицы города весну. Красивую, в легком платьице, с длинными белыми волосами легкомысленную дуреху весну. А пока туман жадно пожирал грязный снег, оставляя под ногами горы щебени и песка, он давился апельсинами, стараясь заполнить свою внутренность Солнцем и оранжевым настроением. С каждой долькой в его организм попадал лучик Солнца, бережно согревающий его изнутри, как нежный поцелуй, дарующий тепло. "Каждый порядочный мужчина должен съедать по одному апельсину в день!" - таково было его золотое правило.

Над головой пролетали облака со скоростью маршруток, перевозя на своих пышных плечах небесных пассажиров. Куда же вы мчитесь, души несчастных небесных астрономов? Там, на гребне облаков, вы звезды трогаете руками, вы и есть сверхновые, разрывающиеся от тоски до размеров своей внутренней Вселенной. Познав гораздо большего, Полуснегодождь не верил в астрономию. Это была очередная лженаука в противовес лженаучной религии. Никогда человечество не имело понятия, что же там происходит за облаками. В давние времена оно придумало Религию, как представление того, что находится за границей облаков. Со временем, разуверившись в своей же лжи, Человечество придумало астрономию, дабы объяснить устройство заоблачных просторов в противовес, исчерпавшей свои плоды фантазии, религии. Люди придумали космос, звезды, и силу земного притяжения. Неведомую доселе глупость. Даже Бог со всей своей призрачностью казался более реальным. Все это глупость. Все эти полеты на Луну, выход в открытый Космос, еда в тюбиках - масштабная компания по развешиванию лапши. Все таки католическая церковь в свое время дала хорошее зерно по всемирному облапошиванию простых смертных. А таким Полуснегодождь себя не считал. Его имени не было в том самом списке, он не мог вычеркнуть сам себя из него, он знал, что его судьба в руках небесных астрономов, они последняя инстанция. И нет за облаками звезд, и нет ваккума, и нет черных дыр и белого рая. Выше облаков только небесные астрономы, уставившие свои телескопы вниз, наблюдая как резвится и по-тихоньку вымирает муравейник. Полуснегодождь знал - он всего лишь инструмент в их руках, но для людей он был Бог, ведь Боги - это тоже марионетки. Полуснегодождь доел последнюю дольку апельсина и залез назад в комнату. Весна не настала и он решил подождать её завтра.

Юношеский максимализм постепенно покидал тело подростка, а с ним и пропадала навязчивая тяга к разрушению и к власти. Записная книжка доставалась все реже и приносила скорее не удовольствие, а бытовуху. Если уж тебе и доверили вершить судьбы, то будь добр, верши их. Окружающий мир оказался не таким уж мерзким, каким казался он в годы детства. Умея управлять душами неизвестных ему людей, он практически никоим образом не мог контролировать свою собственную жизнь и те обстоятельства, в которых ему все время приходилось вертеться. Рано или поздно от этого всего устаешь и начинаешь брать ситуацию под свой контроль. Полуснегодождь стал много путешествовать, знакомиться с людьми, правда, не более, чем на пару дней. Не было в мире человека, способного удивлять его больше чем пару дней. А посему Полуснегодождь находился в постоянном поиске. С Юга на Север, с Севера куда глаза глядят. Полуснегодождь любил маленькие города. Маленькие города позволяли в небольшой срок полностью погрузить его в свою душу, показать колорит аборигенов и также быстро и незаметно вытолкнуть его из себя, оставив внутри только то, что нужно и ни грамма больше. Полуснегодождь не любил большие города. Большие города, особенно те, в которых было метро, не говорили о себе ничего. Они появлялись на вокзалах, прятались от глаз в подземке и представали перед его глазами лишь в определенных, заранее продуманных общедоступных местах, по заранее заданному плану, в путеводителе. В итоге выходило так, что у всех приезжих в большой город оставались одни и те же воспоминания, как по шаблону. К тому же понять в большом городе, кто абориген, а кто такой же, как и ты искатель заблудших душ - было невозможно. Большой город - это просто большая свалка произведений искусства, от которой к тому же еще и воняет.

За время путешествий Полуснегодождь увидел много разных людей. Грязных приторможенных растаманов, добродушных жуликов с бегающими глазами, развратных малолеток, возомнивших из себя Мэрлин Монро, бескорыстных и добрых пидарасов, агрессивных и недалеких представителей власти. Все эти люди были вторичным секонд хэндом. Их уже кто-то когда-то давно испортил, прожевал и превратил их в это говно, заполняющее все социальные прослойки. В этом мире не осталось чистоты - так думал Полуснегодождь, наблюдая как небольшая группка парней его возраста раскуривали мокрый в привокзальной подворотне. Какой-то алкоголик едва стоя на ногах в 7 утра обсыкал соседний подъезд, а Полуснегодождь мысленно телепатировал небесным астрономам, мол, посмотрите что ж творится, но те молчали, протирали телескопы и пожимали плечами. Среди этой помойки Полуснегодождю удалось повстречать нетронутый экземпляр, девушку, чистота которой была уникальной. Её запах касался и ласкал его тело, её мысли были полностью её мыслями, её равнодушие было проявлением идеальной любви. Полуснегодождь навсегда оставил своё сердце между её ног, а она забыла его уже через пару недель. Не желая портить эталон, Полуснегодождь отправился дальше в путь, в поисках понять, для чего вобще существует весь этот мир и есть ли в нем что-то стоящее, что он сможет после себя оставить. Каждый человек, оставляя после себя что-то хорошее по сути не оставляет после себя ничего, если в итоге все человечество не удосуживается оставить после себя что-то глобальное и по истине стоящее. У любой системы есть не только отходы, но и результаты жизнедеятельности. Оставалось только найти их.

Вот так и небесные астрономы, изо дня в день разглядывали в свои телескопы муравейник в поисках, Того Самого. Каждую ночь, выключая в округе свет, они своими маленькими зеркалами впивались сквозь глаза в души и сканировали людей пробивая их жирные тела рентгеновскими лучами до самих костей. Раньше Полуснегодождь думал, что он смотрит на звезды, теперь он точно знал, что звезды смотрят на него. Выжигают в нем дыры совести, ведь знают о нем все, абсолютно все. Но и он знал о них все и с каждым днем приближался к ним, с нетерпением ожидая момента, когда его пригласят покатиться на облаке, выдадут свой персональный телескоп и он будет также рассматривать бездну душ в поисках черных дыр и таких сверхновых звезд.

to be continued..



[450x338]