Михаил Семенович Новинзон – заведующий отделом зоогеографических экспозиций Московского зоопарка. В десять лет пришедший в Московский зоопарк юннатом, сорок пять лет он работает со зверями.

Привожу выдержки из беседы с Новинзоном, опубликованной в «Новой газете»(Ежемесячное обозрение, октябрь 2005 года).

«Он не любит энтузиастов борьбы за права зверей, которых называет обидным словом «гринписки». Этих «гринписок» он приглашает в зоопарк чистить клетки. Но они не идут: «Коллоквиумы у них все, симпозиумы… В Южной Африке!»

Вопрос о том, ощущает ли волк свою несвободу в зоопарке, поджигает Новинзона так, словно он не человек, а банка с керосином. И кажется, что языки раскаленного огня вот-вот появятся из его круглой лысой головы. «Ему абссссо-лю-тно на это наплевать!», - говорит он так смачно, что делается ясно: это не только волку наплевать, это им вместе, волку и Новинзону, наплевать. «Живет себе зверь и живет! У него тут его логово, его самка, его территория. Почему-то все решили, что жить нужно обязательно в тайге и иметь вокруг десять тыщ квадратных километров. Вот тогда он чувствует себя хорошо!», - провозглашает он с пародийной важностью.»Да везде в природе звери себя чувствуют пло-хо! Там у животных стоит несколько задач. Первое: размножиться. Второе: пожрать. Третье: чтобы тебя не сожрали. И практически это все его интересы».

«Это всем кажется, что волк утром проснулся, - гневно грохочет он, ударяя тяжелой ладонью по столу, - выпил кофэ, - он так и произносит: «кофэ», - и пошел прогуляться до Елисеевского магазина. По дороге купил себе газет, посмотрел афишу Большого театра, решил, что вечером пойдет на спектакль «Жизель», потому что там покороче действие и можно не поздно быть дома, чтоб на улице не укокошили. Пришел домой, включил телевизор, запустил радиоприемник, положил ногу на ногу, закурил сигару и сидит. Да нет этого ничего! Он зимой трясется от холода, несмотря на всю свою приспособляемость! Потому что все равно, как ты не верти, белому медведю холодно на севере, и только дураки могут считать, что ему там хорошо!»

«Пожрать? – спрашивает он сам себя, чуть успокаиваясь. – Пожрать здесь приносят каждый день. Обоснованную научную норму мяса. Он сыт. А там надо несколько дней не жрамши гоняться за этим несчастным оленем. Поймаешь ты его или не поймаешь – это еще вопрос, но даже если поймаешь, надо, чтобы другая часть стаи его не сожрала. Наелся? Он в театр-то не идет, он ложится и лежит, потому что ему надо до следующей охоты сохранить энергию И в это время следи, чтобы тебя не сожрали, потому что враги в лесу и у волков есть, и между делом успей размножиться. Вот практически и все. А здесь его кормят, поят, народ ходит. Волку на народ посмотреть интересно. Я не знаю, чем жизнь там лучше, чем здесь». – сердито заключает он.

Мысль о том, что зверю не очень-то нужна свобода, может показаться странной, но только до тех пор, пока не ознакомишься с рационом волка в зоопарке. Если так его кормить, то он, может, действительно в лес не побежит. Зимой волк каждый день получает три килограмма говядины с костями, летом – два. Каждый день съедает пачку творога. Иногда выпивает сырое куриное яйцо и время от времени уминает тарелку овсяной, перловой или гречневой каши. И еще: каждый день грозный зверь с аппетитом съедает большую морковку».

Статья большая, приводить ее здесь целиком – не имеет смысла. Основной лейтмотив понятен и так.

Когда-то давно Некто создал мир и человека. Но человек изменил себя и мир настолько, что возвращение к исходникам стало крайне затруднительно. Полагать, что животные, выпущенные из неволи в нынешний мир, будут жить так же, как когда-то могут либо очень наивные люди,  либо циничные функционеры от природоохранных организаций.