Настроение сейчас - тяжело...

Яркий свет проник в его сон. Пробрался через щели тканых жалюзи, отразился от зеркальных поверхностей и, накинувшись на утренний сон, прямо через закрытые веки стал проедать в нем дыры, Они росли, соединялись, шипели. В них исчезали лица, события, образы. Он проснулся. В голове что-то шевельнулось, ударило в висок. Надавило на затылок и непонятно как дотянулось, пнуло желудок. Это было оно. Похмелье куражилось. Боль накатывала равномерно и неотступно. Как морской прибой. Постоянный, печальный и неизбежный. Он набрался мужества и открыл глаза:
- Грёбаная жизнь, восемь.
Лучше бы он не просыпался. Или умер во сне. Совсем даже не страшно это - умереть во сне. Но раз жив, или почти жив, то минералка с аспирином. Причем немедленно. Он осторожно сел на диване, прислушиваясь к ощущениям. Холодный линолеум приятно обжигал ноги. Он прошел на кухню и занялся приготовлением спасительного эликсира. Большая белая таблетка зашипела, затравлено заметалась по дну кружки с теплым кипятком и, издав последний вздох сотней маленьких пузырьков, замерла. Он залпом осушил стакан. «Скоро полегчает. Надо верить. Говорят, вера лечит не хуже лекарств. Лечит даже душу. Но где взять такую веру? Таблетки в отличие от нее можно купить. Ничего. Скоро будет лучше. Все лучше. И голова тоже» Струя холодной воды ударила в ладони. Он сложил руки лодочкой, наполнил их холодом и погрузил в него лицо. Хорошо. Боль и жар отступили, оставляя место сладким воспоминаниям вчерашнего вечера. Да, он был хорошо* этот вечер. Был коньяк и кальян, Было мясо и закуски. Но это лишь кружева, украшения стола. Все было много - много раз лучше. Были и танцы, и поцелуи в губы на кружащем вокруг танцполе и нежные страстные пальцы, прикосновения. Мелкая дрожь возбуждения. Ее волосы,

запах, упругое, свободное, готовое безропотно подчиниться тело. Ее
глаза, из которых смотрел восторг и удивление. Любовь
растворялась в неоне и темноте, кружилась, окутывала самую красивую пару на танцполе.
Да, он
был. Этот вечер. А потом его сменила ночь. Не менее прекрасная и незабываемая. Он посмотрел в зеркало:
- А теперь вот утро. Тоже незабываемое...
На кухне затрясся, забулькал закипающий чайник. Щелкнул выключателем. Из носика нержавеющего Filiphs валил пар. Наверно он мнил себя паровозом, готовым отбыть по первому свистку.
Крепкий кофе. Его аромат моментально заполнил пространство, не оставляя сомнений - жизнь налаживается. Голова больше не болела, но предательская вибрация в конечностях ясно давала понять: Пить надо меньше! Он взял чашку и пошел в комнату, смешно шлепая по линолеуму босыми ногами. Она проснулась и лежала, рассматривая потолок. Ее удивительно милое, такое детское лицо обрамлял нимб разметавшихся по подушке золотых волос. Надо же, такая чистота и невинность! Еще 5 часов назад эти глаза светились желанием и страстью. Руки, губы, тело - все жило в танце похоти. Сейчас ее взгляд излучал нежность и такую тихую, глубокую любовь. Она прекрасна в своих перевоплощениях. Он ее очень любит, и, кажется, это не все... Он поставил чашку и вскочил на диван:
- Любимая, я вернулся...
Он склонился над ней. Поцеловал теплые, еще пахнущие сном губы. Она обхватила его шею и привлекла к себе... На пол, бесформенной кучей, упало одеяло.

[699x659]