Когда просят рассказать что-нибудь веселое и интересное, оказывается, что самые– самые истории нельзя рассказывать в принципе. Бывают истории, у которых просто не вышел еще срок давности... Из того, о чем можно рассказать - вот одна…

Сейчас поездки в Египет связаны с трудностями. Однако эта история случилась больше десяти лет назад, когда дорога в Египет был совершенно открыта. С пребыванием на Родине тогда случились проблемы, и я ездил в Египет - так часто, что в аэропорту Шарма меня, казалось, узнавали не только чиновники, но и верблюды...

Когда ты говоришь по арабски – это как верительная грамота. Любому человеку важно уважение к его ценностям. И если араб видит, что ты потратил много времени на изучение его языка – это лучшая рекомендация. И не только на востоке.

Если не останавливаться в звездных отелях, любая страна открывается полней. В небольших кемпингах часто можно было встретить необычных людей, поучаствовать в интересном разговоре. Случалось помногу дней провести с русскими студентами из ваххабистских университетов, с местными предпринимателями, которых сегодня тоже можно было бы признать за «боевиков», в конце-концов, познакомиться с пенсионерами, плывущими кругосветку на 10-метровой яхте.

Кемпинг, где я тогда жил, находился в бедуинском захолустье Синая. Это были полноценные «минус пять звезд: минус охрана, питание, кондиционер, балкон, окно с каким-то видом, чистый сортир и регулярная вода…» Словом, вполне сносное жилье для нормального человека, так как в стране с нормальным климатом не принято тратить на ночлег больше одного бакса в день.

Как-то подходит ко мне знакомый бедуин с вопросом: не хочу ли я купить то, что хотят все туристы, но вроде как нельзя? Когда ты начинаешь разговор с арабом, можно долго не понимать, о чем идет речь… Кто-то продает, что-то хочет? Отличный повод для беседы. Чай-кофе-все-такое…

Оказалось, у его брата скопилось много «товара», который в холодном и влажном февральском воздухе быстро портится. Сколько? Триста? Ты где такие цены видел? Пятьдесят. Побойся бога! Но Бог этого сам боится! А таких цен нет! Но и таких цен не бывает. Среди арабов торговля – сродни искусству. В ней как в игре, важнее процесс, а не результат.

Рассказываю анекдот на арабском про египтяна, который не знал слова «назад», потому что он разворачивается и снова «дугри»/ вперед. Когда египтянин слышит от иностранца классический арабский с вкраплениями местных диалектов, он симпатизирует... бедуин начинает сбавлять цену. Я начинаю добавлять. Цена останавливается на 110 баксах, когда я, наконец понял, о чем речь… Но когда ты договорился, отступать – это как терять лицо. К тому же, любое приключение хорошо именно тем, что оно случилось…

Этот его "брат" был ему таким же «братом», как я.

Черный Чероки на Востоке в любые времена говорит об особом статусе своего хозяина. Мой новый знакомый был выше бедуина на полметра, весил полтора центнера, его манеры говорили, что он городской житель, а в его речи были выражения, которые я раньше слышал в Эмиратах... Спросил об этом, мы разговорились, чай-кофе, чай-кофе, чай-кофе, оказалось, он из Янбо саудит… Если бы у него в багажнике вдруг оказался автомат, я бы тогда скорее удивился, что только один. Однако наши бедуины были людьми законопослушными, вни политики, и общались только с теми, кто был безопасен. «Мой новый брат» оказался экспертом по контрабанде.

Потом зашла речь про товар… Вы видели когда-нибудь холщевый мешок для картошки, куда влезает 5 ведер картошки? Мешок, который я получил посреди кемпинга, был таким же. Он весил больше 10 кило и был доверху забит тем, что в Москве изредка встречалось размерами со спичечный коробок… Передав деньги, я стал хозяином мешка и его содержимого – посреди пустого кемпинга.

Приключения между тем только-только начинались…

Переполненный адреналином и ужасом от совершенной сделки, в своей комнате, я стал раскладывать «гербарий» сушиться. На запах сразу пришли соседи. Оставив себе пару заначек, я принялся раздавать неправедно нажитое, давая себе зарок, никогда впредь не работать на этом рынке и не заниматься благотворительностью…

Раздав к вечеру меньше 10%, я стал лучше понимать саудита. В февральском влажном воздухе приморского Египта - товар стремительно сырел, портился, занимал собой все пространство... голова раскалывалась от смол, которыми пропитался воздух. Затащив в комнату электрическую плитку, я принялся сушить «сено» на сковородке. Запах усиливался, и стали заходить соседи все более и более издалека… Следовало принимать меры, ведь наверняка найдется пара прохиндеев из местных, которые решат, что теряют на мне доход.

Если бы среди туристов действовал фондовый рынок или какое-то подобие биржи, то мои акции на несколько недель взлетели бы до максимума. За несколько часов я сумел избавиться почти от половины, но к вечеру все равно пришлось найти отдельный дом и договориться с полицией. Холодильник в новом доме забился сверху до низа пакетами с надписями 1-й сорт, второй, третий,…

Примитивной классификации не хватило, образцы на дне были все лучше и лучше, пришлось создавать для них «минус второй» сорт и «минус третий»…

Дом был на отшибе. Вечерами его стали заполнять малознакомые люди. Русские, арабы, иностранцы, иногда совсем странные. Среди них попадали довольно колоритные фигуры, всевозможные знахари, шаманы, увешанные камешками шизики и полудурки…

Иногда случались представления с разводом туристов, которых порой везли за сто километров. Наверно, подобным образом создаются политические партии и организуют бордели.

По любому южному городу проходит незримая линия фронта: местные – против чужих. Одни хотят у вторых деньги забрать, побольше и побыстрее, другие должны деньги отдавать: поменьше и подольше. Война, фронт, игра, рынок… эту «линию» называют по–разному. Я оказался на стороне, о существовании которой не подозревал. Чужая жизнь меняет и тебя. Вокруг шли интересные процессы и «новая жизнь» стала затягивать. "разводы туристов" на позитив меня не интересовали. Но медитации с посещениями разного рода "духов" и "прото-духов" до добра не доводят...

Несколько лет спустя я, наконец, смог вернуться на работу в Москву, и увидел совершенно таких же «шаманов» в банке. Там они проводили полумистические службы, семинары и ритуалы. Топ-менеджмент разводили на всевозможные программы осознания миссии, продвинутый менеджмент и "коучинг".

С приватизацией в российский банковский бизнес пришло большое число харизматиков. И в руководстве того банка на тот момент число привокзальных шарлатанов намного превысило число профессионалов, и тот банк иногда чаще походил на секту, чем на собственно банк. Но это отдельная история, а пока вернемся на Синай, где на два месяца мой «бедуинский дом» стал туристической достопримечательностью, а я вернулся в кемпинг.

«Ботаническая» эпопея развивалась и шла уже сама-собой - совсем без моего участия. Высушенное сено не кончалось, а часть продукта слежалась и «зацвела». На местный рынок попал новый совершенно «убойный» продукт. Репутация этого дома тоже не останавливалась, она росла и туристы с шарлатанами слетались с удвоенной энергией уже на настоящую плесень.

Это было еще за пять лет до первого теракта и полицейское внимание к "бэк-пакерам" было очень либеральным. Когда полиция явилась на порог за подарками в следующий раз, они предупредили аж за сутки.

Но постоянные эксперименты со здоровьем, кармой и досугом - подорвали иммунитет. Разнообразные медитации, камлания, ритуалы, сомнительные и просто заблудшие души вокруг - иногда действуют, как "вирусы". Организм слег. Я пожелтел и стал походить на песок вокруг. В буквальном смысле «приобрел недвижимость». Хорошо, что только на две недели… Сильная инфекция поразила желудок, печень, ноги - и отступила только после убойной внутривеной дозы местных антибиотиков.

За две недели болезни я полностью протрезвел. Вернулся домой на те же 10 кг похудев, сколько когда-то приобрел. Как говорится, купил чужое и ненадолго, а потерял свое. Настолько, что несколько лет опасался даже вспоминать об этом... Как говорят о таких ситуациях нормальные люди: нуегонах...

Чтобы круг замкнулся – с чем-то приходится расставаться. Это не показушное нравоучение, это занимательный опыт. Есть области, просто за проникновение в которые, приходится платить и принимать любую цену, не торгуясь.
Мой "Амстердам" закончился.