Эсмеральда прикрыла глаза, и облизнула губы. Пальцы её были мокрыми - такими же мокрыми, как и всё, что находилось у неё между ног, потому что именно там пальцы и побывали. На мягкой кровати, откинувшись, юная девушка впервые ласкала себя, глубоко дыша, и время от времени издавала стоны наслаждения. Ноги Эсмеральды были широко раздвинуты, юбки задраны, и белые бёдра двигались в такт прикосновениям пальцев.
-Эсмеральда!!!
Дверь открылась, Эсмеральда запуталась в юбках, пытаясь прикрыться, и перевернулась на бок. На пороге стоял её гувернёр, и сейчас он просто кипел от возмущения.
- Что это ты делала перед тем, как я пришёл, а?! - он шагнул к девушке и схватил её за руку. От опытного взгляда не ускользнули ни поблёскивающие пальцы, ни мятое платье, да и в воздухе комнаты витал запах греха. Рывком мужчина перевернул девчонку и задрал подол. Рука его бесцеремонно проникла между ног, и одного прикосновения хватило, чтоб почувствовать - Эсмеральда трогала себя ТАМ! Как она посмела, девчонка?!
"Девчонка" тем временем отчаянно отбивалась, стараясь, тем не менее, не кричать - в доме почти все уже легли спать.
- Ай, господин воспитатель, отпустите меня!! Как Вы смеете! - возмущалась, извиваясь, Эсмеральда.
- Как ТЫ посмела сотворить этот грех?! Что теперь делать с тобою?! Позор, позор моей седой голове, что я не уберёг твою душу! Я растил тебя с пяти лет, Эсмеральда!!!
Эсмеральда, услышав эти слова, поникла. Её седой товарищ и вправду был вместе с нею одиннадцать лет, воспитывая и утешая, наставляя и оберегая. Словам его Эсмеральда привыкла верить, а теперь он говорит - то, что она сотворила - страшный грех! Возможно, её теперь сожгут на костре... О ужас! Эсмеральда перестала сопротивляться.
Воспитатель дёрнул юбку вниз, прикрыв голое тело, и сел, глубоко задумавшись. На лице его отражалась печаль. Эсмеральда тоже перевернулась и села на кровати.
- Меня...меня...меня теперь сожгут на костре?... - испуганно спросила она.
Как ни горько было старому слуге, но сейчас он рассмеялся.
- Нет...нет, девочка, что ты... - Воспитатель прижал Эсмеральду к себе и погладил по плечам. - Тебя не сожгут. Но что-то нужно решить. Нужно решить, что теперь делать с твоим телом. Ведь ты понимаешь, что твой проступок - очень серьёзный проступок.
Эсмеральда знала, что тело человека всегда отвечает за проступки и грехи - болезнями или смертью, а чтобы этого не случилось, нужно добровольно принять на себя другое наказание.
Другое.
Наказание.
Эсмеральда знала, что иногда этим другим наказанием может быть отшлёпывание ночной туфлёй, если проступок был мелким, или порка линейкой, если это касалось невыученных уроков. И даже когда это были розги, без счёту расходовавшиеся старым воспитателем, Эсмеральда всё равно знала, что пылающая задница спасает её душу от огня в аду.
И теперь, она знала, её тело вновь ответит за то, что она не удержалась, и в первый раз предалась недозволенному удовольствию.
Поэтому Эсмеральда укрепилась духом, оторвалась от тёплой мужской руки, и прошептала:
- Моё тело должно испытать боль, чтобы спасти мою душу...
Старый воспитатель поднял свою убелённую сединами голову, и грустно ответил:
- Да, девочка, ты права... Собирайся с силами, и жди меня здесь, а я пока всё подготовлю. Твоё наказание будет жестоким.
Эсмеральда вздохнула.