Жил-был один Карусельщик. Он был старый-престарый, бородатый, страшный и злой. Звали его Карабас-Барабас. Говорили, что он приехал из Италии, что был он раньше директором театра, но всё это враньё, наверное. Он приехал в город как-то весною, привёз с собой деревянную карусель, арендовал землю и поставил на ней аттракцион. Лошадки на карусели были грустными и почему-то полосатыми, хотя они были не зебрами. Карусель крутилась, но пока на ней было пусто.
Вскоре на бывший пустырь стали прибегать девчонки и мальчишки.
- Дяденька, дяденька, а можно покататься на карусели?
- Нельзя! - грозно отвечал Карабас-Барабас.
- Дяденька, дяденька, ну пожалуйста!!
- Нет! - рычал Карусельщик, а когда дети особенно надоедали, доставал из-за пояса плётку и грозился ею. Дети бросались врассыпную, но скоро возвращались снова.
Наконец он сжалился:
- Ладно, детишки, просите у своих родителей по две монеты, и я покатаю вас! Но учтите, если кто-то из вас запросится отпустить его до того, как карусель остановится, я буду катать его целый день!
Ребятишки удивились такому странному условию - кто же будет проситься раньше времени с карусели! Наоборот, все захотят подольше покататься! И побежали домой, просить деньги у родителей.
Первая ватага детей вернулась, зажав в кулачках заветные монетки. Те же, кому денег на удовольствие не дали, толпились, чтобы хотя бы поглазеть.
Карусельщик запустил детей и рассадил по лошадкам. Опустил рычаг, заиграла музыка, которую заглушил хор восторженных детских голосов. Лошадки понеслись навстречу ветру, и в ту же минуту к радостным визгам добавились и вскрики: "ой! ай!" - это плётка загуляла по спинам! Карусельщик махал ею так, что каждый, пролетая мимо него, получал удар, карусель вертелась, и вскоре гул механизма стал смешиваться с рёвом. Тут дети и поняли, что за условие было у Карабаса Барабаса. Кто-то не выдержал и стал плакать: "Отпустииииите меняяяяя!", а Карусельщик дьявольски хохотал.
Карусель остановилась, и заплаканные дети сползли с лошадок, только девочку, просившую отпустить её, Карусельщик сдёрнул за волосы и запер в будке с карусельным механизмом, пообещав заняться ей позже.
Зрители притихли, стали принимать и отводить в сторонку покатавшихся детей. Потом начались расспросы, разглядывание следов плётки. Все были испуганы, но многие всё же хотели попробовать прокатиться. Так зашла и вторая, и третья партия. Когда же деньги у детей кончились, Карабас прогнал их, хотя кое-кто и обещал вытерпеть любую порку ради катания. Он вывел девочку из будки и пристегнул к лошадке кожаными ремешками так, что девочка почти лежала, опираясь на деревянную шею, а спина, попка и ноги были все готовы для ударов . Так и началась безумная порка и кружение, у девочки была возможность чуть отойти от удара, пока карусель проезжала мимо Карабаса, но вскоре лошадка снова равнялась с ним, и плётка вновь догоняла всадницу и её деревянного скакуна. Голова кружилась и девочке казалось, что она летит.
Карусельщик отпустил её после многих и многих кругов, и она долго шла по дороге, шатаясь.
На следующий день дети снова пришли, хоть и не все. Других развлечений в городе не было. Плётка, конечно, била больно, но ведь всё равно дома влетает кому раз в неделю, кому каждый день, а здесь хоть удовольствие можно успеть получить - на быстрой карусели не так много и попадёт. Карусельщик развлекался: иногда он стегал всех подряд, а иногда кого-то пропускал, иногда давал кому-то по два удара, а следующему не доставалось, иногда сажал двух ребят на одну лошадку и вытягивал одним ударом плётки обоих. Девочка тоже пришла через несколько дней... и через неделю... и через год...
Дети вырастали, становились юношами и девушками, но продолжали ходить на аттракцион: ведь так весело играла музыка, и так бил ветер в лицо, так заливисто смеялся Карусельщик, и так странно кружилась голова...