Мы определяем моду как особый феномен психологии общества, основанный на критерии «модности», противостоящей «немодности», и на действии парного социально-психологического механизма заражения-подражания. Данный феномен иногда проявляется в виде стандартизированного массового поведения, а иногда и в совершенно иных формах, причем совсем не обязательно стихийных. С точки зрения психологии масс, мода — это яркое стремление к внешнему разнообразию, парадоксально оборачивающееся своей прямой противоположностью - как внешним, так и, особенно внутренним, единообразием.
Затем, правда, мода очень быстро начинает играть прямо противоположную роль, вначале заражая людей единообразием, она быстро порождает и предлагает потре¬блю новое весьма значительное многообразие того, что может считаться модным ерь уже вместо старого, модного ранее.
Моду в социальном плане считают феноменом конформизма, то есть определяю моду как последствие массового давления. В данном случае конформизм здесь проявляет себя как стремление к подражанию. В конечном счете, массовая мода и оказывается результатом добровольной податливости людей вполне определенному давлению, осуществляемого либо авторами моды, либо соавторами, либо просто очень известными и популярными людьми — ее распространителями, либо влиятельными группами, либо же значительными по масштабам общностями уже состоявшихся сторонников моды.
Как известно, большинство людей просто стремится одеваться, как все, и не хочет особенно выделяться из толпы. Можно сказать и больше: они потому и стремятся одеваться как все, что не хотят выделяться из толпы. Здесь конформизм носит своеобразный, защитный характер, а мода пополняет свою особую, скрытую роль, то есть помогает быть «как все». Люди часто прячут собственное, индивидуальное «я» за вроде бы вполне одинаковой для всех одеждой: особенно стимулирует такое стремление людей к анонимности сложная жизнь в условиях мегаполиса — между прочим, наиболее благоприятной среды для внедрения и распространения моды. Социологи убеждены, что одежда выступает средством невербального общения. Человек не всегда вступит в контакт с человеком, который, по его мнению, не принадлежит к его социальной группе, делая вывод по тому, как он одет. В этой ситуации одежда, костюм становятся легко читаемым внешним знаком социальной роли человека. Или, наоборот - они как бы «прячут» человека за массовой «униформой».
Разумеется, здесь следует четко разграничить два вида массовой одежды. С одной, стороны, это служебная униформа. Она никак не может быть модной или не модной — обычно она бывает просто обязательной для ношения «форменными людьми» - военнослужащими, полицейскими, почтальонами, пожарными, железнодорожниками, летчиками и т. д.. Это особый знак социальной роли, необходимый не столько для обезличивания сколько для функциональной узнаваемости людьми представителя той или иной социальной службы.
С другой стороны, в жизни действительно существует массовая одежда, выпол¬няющая вполне реальную камуфляжно-деиндивидуализирующую функцию. Такая одежда может быть массово модной потому, что деиндивидуализирует своего носителя, а может быть, наоборот, демонстративно немодной, потому что резко индивидуализирует его. В приличный ресторан, например, вас просто не пустят без обязательного галстука или даже смокинга - вам придется как бы закамуфлироваться под респектабельного джентльмена, срочно «спрятав» свое бунтующее «я» за модным (в данном случае обязательным, привычным галстуком). Противоположный пример: человек во фраке будет совершенно неуместно смотреться в «Макдональдсе» просто потому, что уже немодный и явно устаревший фрак будет слишком выделять его из привычной толпы посетителей этой забегаловки.
Второй вид конформизма - уже не совсем «слепой», а как бы избирательный, «референтный» конформизм. Любой человек, встречаясь с другими людьми, старается быть похожим на тех, кто ему нравится, вызывает зависть или желание быть хоть чем-то похожим на них, - он стремится подражать своей «референтной группе» хотя бы в том, что ему доступно. Особенно это распространено среди молодежи.
«Референтный» конформизм в моде достаточно часто может становиться «сле¬пым» - вспомним хотя бы массовую моду на кожаную одежду в первые годы совет¬ской власти. Напротив, «слепой» конформизм практически никогда не становится «референтным» — здесь действуют иные механизмы, связанные с разными социаль¬но-психологическими функциями массовой моды и, особенно, с разными элемента¬ми «цепочки» ее порождения и распространения.
«Модником» считается тот человеческий тип, который позволяет функциони¬ровать всей описанной выше цепочке. Это тот самый типичный, причем достаточно массовый человек, который с одной стороны совершенно уверен в том, что уж он-то точно выделяется из массы, но который, с другой стороны, как раз и делает моду мас¬совым явлением. Это он гарантирует ее быстро изменчивую и во многом парадоксаль¬ную природу.
Этот парадокс достаточно очевиден. С одной стороны, всякий модник стремится быть уникальным и неповторимым. В крайнем случае, он готов принадлежать к уз¬кой престижной прослойке «носителей моды». Поэтому он тратит деньги, время и силы на то, чтобы выделиться из окружающей среды. Он стремится быть инноватором. Он антисистемен. Он шокирует. И в этом заключается смысл его жизни.
С другой стороны, модник — всегда подражатель. Он не автор и даже, обычно, не соавтор моды. Он — ее носитель и распространитель. В значительной мере он оказы¬вается жертвой если не самой моды, то той психологической идеи модности, которая незаметно овладевает его сознанием.
Собственно, так и выглядит, в самом простом виде, парадокс модника. От выражения и мечты об уникальности своего наряда, идеи, образа жизни, он мгновенно пытается приобрести то же самое, тем самым уже подражая, а не создавая что-то новое. Самовыражение здесь легко подменяется «референтным» конформизмом, а последний, в свою очередь, сменяется конформизмом «слепым».
Мода далеко не сразу стала массовым феноменом, а также то, что она несет в себе два противоположных заряда. Один — это заряд отрицания, по сути, отрицающий саму моду как сколько-нибудь массовое явление. «Модник-ан¬тимодник» — фактический убийца массовой моды. Он ежедневно превращает ее в не¬что настолько быстротечное, неуловимое, меняющееся, за чем и угнаться невозмож¬но. И не надо считать, что только венценосные особы были способны творить такую «моду». Сегодняшняя мода «от кутюр» в одежде живет, в целом, по тем же принци¬пам, Она превращает моду в высокое искусство, тем самым отдаляя ее от массовой моды. Однако это является залогом того, что мода сохранится как массовый феномен в принципе. Если представить себе, что мода «от кутюр» станет общедоступной, то именно это и будет самоубийством для моды. Тогда каждый модник сможет носить, причем постоянно меняя, практически все, что он хочет. Тогда рухнет социальная функция одежды вообще.