После удушающего сна, в каждодневном мраке квартиры, он проглатывал шесть таблеток коделмикста, запивал их минеральной водой и возвращался обратно, на испачканные простыни. Долго смотрел потолок, ощущая приливные волны эйфории, иногда заставлял поднять свою руку и занимался онанизмом. Наступало позднее утро, часов одиннадцать, когда он напрягал своё иссохшее тело, и на тонких ногах, качаясь, двигался к кухне. Съедая пару бутербродов, оставляя крошки на лакомство мухам, принимал ещё пару таблеток вкупе с терпенкодом, и отправлялся на кровать, в то время как его сознание, на часа четыре отправлялось в неизвестные миры. Вечером, стоя на балконе, любуясь очаровательными закатами, он пил водку, принимал ещё таблетки и шёл смотреть телевизор до тех пор, пока его ноющий организм не ввергнет мозг в сон. Так проходил почти каждый его день, не считая тех, когда он выходил за продуктами или в аптеку. Но сегодня, его удушающий, наполненный психоделическими видениями сон прервал стук в дверь.
За мокрым окном шумел дождь. Набухшие грозовые тучи заслоняли солнце, покрывая город противными каплями, неустанно теребящим по крышам, тротуарам и дорогам. Иногда раздавался гулкий гром, от чего стёкла в квартире дребезжали, а весь гул дождя растворялся в его эхе. Судя по тому, что дороги уже были частично затоплены, а во дворе появилось озерцо на месте ямы, то гроза началась минут двадцать назад.
Стук в дверь повторился.
-Сейчас. – Он прохрипел, потёр глаза и попытался встать. Получилось только с третьего раза. Голова болела, ноги тряслись, а в желудке словно скопилось болото с миазмами, рвущимися наружу. Сдерживая тошноту, он, опираясь о стену, словно немощный старик, зашагал к двери.
Тёмный сгусток неопределённой формы стоял в коридоре, преломляя лучи лампочки. Они калейдоскопом холодных тонов ложились на стену сзади абстрактной гущи. Пространство вокруг искажалось, пульсировало, словно было живым организмом, с качающим кровь сердцем. Края сгустка, почти прозрачные ленты, рвались и вновь склеивались с невероятной скоростью, некоторые её части исчезали в искажённом пространстве.
-Привет. – Сказало что-то мужским голосом изнутри этой странной субстанции. Уверенности в том, что сгусток обладает хоть какой-либо плотностью, не было, но тёплый воздух, повеявший от него, рассеял всю пыльцу сомнения. Тем более, голос раздался не внутри головы, а опять же изнутри этой странной формы.
-Можно я войду, Андрей?
Тот, постояв в замешательстве несколько мгновений, оглядывая своего раннего гостя, отступил в сторону. Казалось, что он ещё спит, хотя, может, это таблетки дают о себе знать? Но от них никогда ничего не было, кроме лёгкой эйфории и тошноты. Сгусток двигался медленно, не производя ни малейшего шума, и Андрей решил, что это – призрак давно умершего хозяина квартиры.
Когда призрак “переступил” порог, и достиг непосредственной близости с ним, произошло нечто невообразимое. Не имеющий чёткой формы, он вдруг резко брызнул грязной оболочкой в окружавший воздух, где та растворилась, и перед Андреем появился силуэт мужчины. Такого же роста, как и он, но с красивой спортивной фигурой, силуэт уверенно шагал вглубь квартиры. Как только расстояние между ними снова увеличилось, вокруг силуэта образовалась та же грязная чернь, окутывающая его в коридоре.
Дождь припустил ещё сильнее. Капли ожесточённо хлестали по стеклу, заглушая крики неудачливых прохожих, заставших грозу. Даже гром не мог пересилить грохот этой жидкой шрапнели.
Андрей поёжился. В квартире было холодно и сыро. Закрыв дверь, он прошёл за призраком в спальню, где холод немного разбавлялся необъяснимым теплом, исходившим от сгустка, стоявшего у кровати. Внезапно, болото внутри желудка вспенилось, и Андрей еле сдержал поток рвоты. Схватившись за живот тоненькими руками, он сконцентрировался на полу, думая о незавершённых делах на этом свете. Обычно, это помогало при неврозах или чудовищных галлюцинациях.
-Я нашёл тебя. – Сказал призрак, продолжая глядеть в окно.
-Что ты? – Справившись с кислотой подступившей к горлу, Андрей сел на пол, вытер потное лицо и уставился туманными глазами на гостя.
-Ты разве не знаешь? Ты разве не помнишь? – Голос его дрожал, а полупрозрачная прослойка двигалась ещё быстрее. Пространство пульсировало с огромной частотой, и Андрей вдруг подумал, что это сердце того силуэта-призрака бьётся и искажает окружение фигуры.
-Нет, не помню. Почему ты так рано? В это время нужно спать.
-О, бедный мой Андрей. Как же я скучал по тебе. – Он повернулся. – Я так надеялся, что ты образумишься. – Изнутри сгустка веяло теплом. – Сейчас все мои надежды рухнули, испарились, превратились в сентиментальные мыслишки тринадцатилетней девочки,…но знаешь мне всё равно. Ничего в жизни не стоит нашей разлуки. Я очень скучал по тебе.
Качая головой, Андрей пытался уловить суть, но тошнота не давала ему это сделать. Его тело покрыл холодный пот, руки дрожали, челюсти сомкнулись. Всё, что он желал, это справиться со спазмами.
-Уходи, - выдавил он – приди потом.
-Нет. Ты уж меня прости, наркоман ты несчастный, но я тебя люблю. Видать, считаешь меня эгоистичным, наверняка лицемерным и бездушным. Ох, поверь, Андрюшенька, я столько раз проклинал себя за тот поступок. Тебе знакомо одиночество? Не то одиночество, в каком живёшь ты. Ты ходишь на улицу, говоришь по телефону, можешь заниматься сексом и видеть сны. Одиночество, в котором жил я всё это время – когда никто тебя не слышит, не видит, ты не можешь спать, когда ты скитаешься среди полутёмных аллей, видишь двоих на скамейке и бичуешь себя за необдуманность. Когда у тебя полное сердце чувств, но некому его подарить. Я очень скучал по тебе, Андрюшенька.
Пространство вокруг призрака бешено сжималось и разжималось, оболочка рвалась с такой скоростью, что походила на лопасти летящего вертолёта. Прогремел гром, и призрак вновь отвернулся к окну. Оболочка постепенно успокаивалась.
-Посмотри на этих беспомощных человечков. Они насквозь промокли и дрожат, стуча зубами от холода. Мне так их жалко. Тебе не их жалко?
-Мне плевать.
-Ох. Я не помню тебя таким. Что ты с собой сделал? Посмотри – зарос жиденькой бородой, спишь на грязных простынях. Ты вообще их меняешь? А это? – Он указал на холмик одежды возле стенного шкафа. – Джинсы с засохшей грязью, потные майки. Господи, да ты ужасен.
Андрей что-то пробурчал в ответ и упёрся головой в стену.
-Я представлял, во что ты превратишься. Я существовал, изо дня в день моля солнце, что бы ты осознал свою ошибку. Но что ты мог с собой поделать. Ты такой же низменный, как и остальное человечество. А вспомни, ещё подростком ты хотел стать учёным, читал много книжек, общался с интересными людьми. Мне было интересно с тобой.
Тёмно-зелёная струя ударилась о пол, разбрызгивая ещё не переваренное желудком содержимое. Ещё где-то пол минуты челюсти Андрея скручивало судорогой, а живот сводило. Теперь болото с миазмами разливалось перед ногами Андрея, и он мог лицезреть образ, мысли о котором так дотошно заполняли его голову.
-Вот так. Хорошо, теперь хорошо.
Призрак подошёл к Андрею, и оболочка мгновенно отделилась от него, словно змеиная кожа. Силуэт спортивного парня смотрел на немощного наркомана сверху вниз.
-Тебе хорошо? Ты доволен своей жизнью, гнида? Тебе нравится быть дерьмом, слабовольным и не на что не годным? Нравится? – Голос силуэта был спокойный, сдержанный. А может ты любишь блевать? Как же мне противно смотреть на тебя. Такого отвратительного…
-Хватит. – Закричал Андрей. Опустошение желудка явно прибавило ему сил, хотя руки до сих пор тряслись. – Ничего не хочу. Может, посмотрим фильм?
Он встал, покачиваясь, подошёл к пыльному телевизору.
-Ты всё ещё принимаешь героин, Андрей?
-Какой фильм будем смотреть?
-Пожалуйста, ответь мне. – Силуэт подошёл почти вплотную к нему.
-Нет.
-Нет… - он осмотрел комнату, и его взгляд остановился на упаковках лекарств возле кровати. – Принимаешь гликодин, чтобы не мучили ломки? Но тебе всё равно хочется, да?
Андрей включил телевизор. На экране высветилось дёргающееся изображение, которое иногда застилал белый шум. Звук так же подвергся изменениям – шипевший, он доносился словно с другой планеты.
-Вау.
-Выключи, Андрюша.
-Мне нравится.
-Это всего лишь электромагнитные помехи. Выключи. Пока я здесь, ты не сможешь посмотреть нормально своё кино.
Грубые удары грома вывели Андрея из забвения, и он выключил телевизор. Тепло от силуэта стало ещё сильнее.
-Я люблю тебя. Несмотря на все твои недостатки. Так тяжело ощущать себя одиноким, копить боль утраты и с каждым новым днём терять интерес к существованию.
-Что ты такое? – Он тупым взглядом упёрся в темноту перед ним.
-А ты меня даже не помнишь. Я твоя тень, Андрюшенька. Я был с тобой с самого рождения. Посмотри. – Силуэт развёл руками. – Ты был такой же. Спортивная фигура, отличное мышление…девушки по тебе просто с ума сходили. Но когда жизнь свела тебя с теми нехорошими людьми, мне стало страшно. Каждый день курение в подъезде, принятие каких-то препаратов. С каждым днём твой интерес к эксцентричным путям достижения счастья рос, и я мог только безучастно наблюдать за приближением неминуемого падения. – Голос его задрожал. – Когда первая игла вошла в вену, это было слишком больно для меня. Я пытался тебя образумить, но всё было бесполезно. Поэтому одной ночью я выкарабкался в окно и покинул тебя.
За окном тучи прекратили свои атаки на город, и теперь лишь тихо проплывали над затопленными дорогами, дворами, полными жидкой грязи, и мокрыми улицами, словно любуясь тем, что натворили.
-Не удивлюсь, что в своих героиновых фантазиях ты даже не заметил, что от тебя отрешилась частичка. Увлечённый психотропными веществами, ты стал как кустик возле подъезда, поливаемый бабушкой Зиной каждый день. Ты стал для меня олицетворением убогости души человеческой. Но, мой человечек, я всё равно хочу быть с тобой.
-Не переживай. – Андрей пересёк тёмную комнату, взял со стола упаковку гликодина. Силуэт возле телевизора покрылся мглистыми прослойками, и пространство вновь исказилось.
-Ты хочешь, что бы я вернулся? – Спросил он.
-А ты можешь?
-Иди и обними меня. – Он распахнул свои объятия. По бокам аморфной массы высветились очертания пальцев.
-И всё станет как раньше?
-Да.
-Без помех в ящике?
-Да, без всяких помех.
Поставив упаковку гликодина на стол, Андрей подошёл к телевизору и включил его.
-Я люблю тебя, Андрей. – Сказала тень так, словно была его мать. – А ты меня?
Тот стоял напротив и всматривался в белый шум. Потом внезапно прильнул к экрану и произнёс:
-Я люблю твои электромагнитные помехи.

Август 2010