Солнце село, но жар не спадал. Он медленно вытягивал из утомленного тела живительную прохладу, пополняемую минеральной водой и мороженым. В голове плясали жаркие бредовые мысли, доведенные до каления августовской безвоздушной ночью. Казалось, что каждый предмет источает сладкий жар, усиливая марево. Сон не приходил, мысли приобретали все более фантасмагорический облик, перекувыркиваясь в полусонные видения, таявшие как прозрачная сладкая вата рядом с калорифером. Под утро сон победил отступившую ненадолго жару, провалом охватив покрытое испариной тело. Не приносящий освежения, он дал ему лишь способность продержаться еще один уже занимающийся на востоке день...