Три дня была на свадьбе Димы в деревне. Принимали хорошо, разместилась я в небольшой комнатке, отгороженной от других помещений занавесями. Когда Дима вскользь сказал о том, что кому-то придется спать с ним из-за нехватки кроватей, мне стало невыносимо досадно из-за того, что свое персональное ложе я уже получила.
День свадьбы выдался погожим. Неясное солнце было слегка укрыто тонкими облаками, уберегающими от палящих лучей. Жених получил благословление матери, и, облаченный в шикарный кофейного с молоком цвета костюм, направился к невесте. Та, суетливо собираясь, краснела и бледнела, когда поглядывала на часы, ожидая появления суженого. Наконец, выкуп состоялся, их нежные объятья заставили меня отвернуться и выйти покурить.
Долгая дорога в церковь растрясла тело и растревожила какие-то глубинные душевные струны, от чего мне стало казаться, что я участвую в сновидении. Огромное здание собора из красного кирпича с легкостью вместило стайку родных и близких, я встала чуть поодаль и с грустью внимала монотонным запевам хористок.
«Господи, помиииилуй… господипомилуйгосподипомилуй….господи, помииилуй»
Священник речитативом возносил господу мольбы о помиловании рабов божиих и даровании мира всем. Свидетельница трясущейся от усталости рукой с большим усилием держала венец над головой невесты. Наконец, батюшка, обвязав руки венчаемых, провел их трижды вокруг аналоя и направил обоих к царским вратам.
Трудно судить, почему, хоть я никогда не была религиозна, у меня навернулись слезы и перехваченное от пафоса происходящего горло не давало дышать. Я вышла.
Дальше были уже только радостные вопли гостей на свадебном пиру, букеты пожеланий и цветов, танцы, конкурсы, алкоголь, ор застольных песен по дороге обратно в деревню. Ощущение одиночества и нереальности происходящего не покидало меня.
Утро было поздним. Я особо и не хотела вставать, просто потому что заняться было не чем. Какое-то время спустя, на кровать ко мне присел Дима, тихо пробравшийся в мой «будуар». Заметив, что я не сплю, он сконфуженно отстранился, но уйти ему я не позволила. Я сама чувствовала легкое волнение, хотя было очевидно, что пришел он всего лишь спросить всякие банальности о крепости моего сна или «не нужно ли чего».
Наступил "день второй". Ближе к обеду утомленные широкой свадьбой гости постепенно приобрели человеческий облик. Гораздо более скромный стол, но все тот же неизменный самогон на глазах преображали гостей, переводя их настроение из угрюмо-сумрачного в расслабленно-хмельное.
Исподволь, я бросала взгляд на смуглокожего друга жениха, который шире всех улыбался и строил глазки городским девицам. День сменился вечером, веселье шло своим чередом, а когда совсем стемнело, я тихо попросила этого сельского ловеласа показать местные достопримечательности…ведь танцы, это только лишь предлог, как известно…
Достопримечательностей оказалось не так уж много, вся экскурсия закончилась в стогу сена, а красивое чистое небо, полное звезд, стало единственным свидетелем того, за что многие экскурсоводы теряют свои рабочие места.
Пару часов спустя, я, оставив безымянного деревенского гида мирно спать, вернулась к уже закругляющемуся застолью и никем незамеченная отправилась в баню, к единственному источнику горячей воды. В четыре утра я уехала домой.