По желанию трудящихся, вторая глава...

Глава II Смерть Врагам! Или «Твою мать, беги – Берсеркер!»

Солнце медленно стекало в пасть чудовищного волка там, за горизонтом. Он поглощал его, а по утру снова выка… хм… выплевывал и новый день начинался снова. Осада также угасла, и вокруг царила милая тишина, ибо все готовились спать… пока столь прекрасную тишь не разорвал могучий залп орудия на кануне плотно пожиравшего вражеской печенки в собственном соку Рагнара. Стоит ли говорить, что четверть вражеских войск мощной когеренцией сдуло к ядреной матери, и разрушительная волна пошла на крепостные ворота обреченной деревушки.
Это был конец, причем как врагам так и всем остальным, когда пошатнувшиеся от мощного залпа ворота разбросало мелкими щепками после удара нечеловеческого молота. Уже смеркалось, а он унесся в золотую даль заката, круша укрепления поседевших защитников… и лишь трое знали, что он всегда возвращается…
Следом пронеслось, сцуко, бревно. Это могучий Алексон щелкнул тетивой и уже треть вражеского полка, словно нанизанные члены команды гонок на банане, крича и подвизгивая в предсмертном азарте, пытались обогнать молот. Интересно, кто же придет первым?
Оставшиеся вражеские силы, оправившись после шока, ринулись на трех неизвестно кем изрыгнутых героев.
«Все рыбята! Крандец этим вафелям!» - проворчал старое заклинание облегченный Рагнар.
«Ик! Тру метал вил невер дай!» - эту непереводимую молитву прокукарекал Михель.
«Устроим здесь ацкий фьюжн!» - сам не поняв что, предложил Алексон. Хотя он всегда знал, что это значит что-то вроде: «тут ноги и руки, тут головы, тут чужие, тут, твою мать, свои, здесь остатки крепости…».
Они всегда так настраивались перед битвой – ибо считали, что это древние рунические заклинания и молитвы, которые всегда помогают им в бою.
Солнце вылило последние лучи на красную землю. Первые удары приняли на себя Рагнар и Алексон, один бился чудовищным топором, круша направо и налево, второй орудовал мечем. Многие уже пали смертью храбрых идиотов, когда на Михеля снизошла Святая Ярость Берсеркера. С пеной у рта он оттолкнул друзей и ринулся в самую сечу всей подоспевшей оравы, надо сказать не слабых и весьма разъяренных викингов. Пиндык стоять с ним рядом, когда у него еще и молот! Это жопа. Честно! И оба это знали.
Но не знали полсотни смертничков, коих как веточки ломал своими лапами Михель. «Какое изысканное имя для этой морды!», - всегда удивлялся прогрессивный Алексон. И правильно делал. Ибо не успев опомниться и ринуться вслед «Бегемоту», друзья уже бежали по мокрым тушкам северных варваров. Меч и топор рубили направо и налево, но ему было хрен успеть за Михелем. И тот внесся как раненый в жопу кабан в стан союзников, причем с жутким гаком: «Дез ту фолс метал!». Добежавшие в этот момент друзья успели только крикнуть: «Вашу мать, бегите – Берсеркер!», как все жители и охрана деревушки кинулась куда глядели их офигевшие от ужаса глаза…
Ночь уже накрыла покрывалом звезд угасшую от битвы землю, Михель пришел в себя, спросил, был ли он достаточно ТРУ, как обстоят дела с «фолс металом», куда все разбежались и недовольный как всегда заворчал, что не дают пожрать.
Трое довольных выполненным долгом викингов отправились дальше – на новые подвиги и помощь обездоленным и нуждающимся…
А оборонявшие деревню жители медленно шли по пути назад, когда со страшным звуком мимо них пронесся нечеловеческий молот… надежда в их глазах потухла тогда, когда он, проломив последнюю оборонительную стену, разнес ко всем чертям все устоявшие от осады дома и унесся в даль…
Там, в дали, гулким эхом, бороздя просторы тихой ночи, до остолбеневших людей донесся довольный вопль: «Блин! Я ж говорил – всегда возвращается!».
[700x525]