Задвинутые шторы. Полумрак комнаты. Телеканалы, шустро бегающие с одной передачи на другую. Глаза, впитывающие и осознающие целый мир. Понимание всей простоты обстановки приходит с каждой секундой все яснее и яснее. Стада баранов, дерущихся между собой за свежий кусок травы. Такая безжалостная грязная борьба, что не понятно за что такие блага достались всем им. Всего лишь скотский мир. Мир эгоистов и лжи. Они все лгут.
Каждый день ты видишь это. Тебе лгут. Лжешь ты. Но самое страшное, что ты лжешь сам себе. Создавая илюзии относительно мира, относительно себя и всего, чем тебя связывает.
Стремление, поиск, но к чему? К очередным благам и утехам?
Им всего лишь нужна помощь. В этот зыбкий момент грани начали размываться. Джим выводил свои формулы и решения. Направляя сотни-тысячи людей на «путь истинный», следя за всеми изменениями.
Тошнота подкатывала к горлу, резкие запахи этих чувств поражали в самый центр мозга, словно тысячи игл.

«Было подписано соглашение о перемирии…», «Тысячи заключенных были выпущены и тюрем, под честное слово…», «Уровень преступности резко падает…», «Люди нашли лекарства от болезни, которая вот уже сто лет…» - разглагольствовал телевизор, бегая с одной передачи новостей на другую.

Мир менялся. Джим создавал его таким, каким он его видел. Благо не для мира, а для себя, что бы избавится от вечных шумов, которые ему не давали покоя, и заполонили всю голову. Но становилось не столько легче, сколько тяжелее. Усталость накрыла его. И Морфей забрал его в свою страну снов.

Открыв глаза, он увидел у себя под ногами снег, он был теплым и пушистым. На нем лежали лепестки роз. Где-то неподалеку раздавалась детская песенка. Ему показалось это все очень знакомым. Но кто пел эту песню, было непонятно. Туман был довольно густым. Решив следовать звукам, Джим отправился на поиски.
В паре шагов перед ним стоял силуэт девочки. Она играла в мячик, и напевала ту самую песню.

-Папа? – спросила она. Но, не дождавшись ответа. Она медленно начала двигаться в противоположную сторону. Затем, набирая скорость, она бросилась наутёк в пелену тумана. Крича что-то, и прося о помощи.

Джим побежал за ней. Просил остановиться и подождать его. Но в ответ лишь доносились обрывистые крики. Побежав навстречу им, он вскоре не слышал ничего. Из тумана выхватывались разные силуэты, знакомые и не очень. Из прошлого и чужих воспоминаний. Но той девочки не было видно.
Пройдя ещё несколько шагов, он рухнул от усталости. И решив немного передохнуть, присел. Обернувшись, Джим заметил, что сидит под массивным деревом. Он почувствовал, что кто-то есть помимо него. Не успев об этом подумать, раздался голос.

- Привет Джим старина! – этот голос, был таким знакомым… это был его голос.

Обернувшись, чтобы рассмотреть оппонента. Глаза Джима встретило его же лицо. Тусклое, со впавшими глазами болезненного цвета, с мешками под глазами. Дистрофичный, с проглядывающимися чертами черепа, и каким то дьявольским огоньком в глазах.

- Посмотри наверх, старина… - с ухмылкой прошипел он.

На самом большом суку висело тело девочки, подвешенное, живот был вспорот. Все платье из белого превратилось в алое. Глаза были широко раскрыты, и стеклянно смотрели на Джима. Это была Молли. Он смотрел на неё, и казалось, что в нем умерли последние чувства, и частички человечности.

Усмехаясь, оппонент дотронулся до плеча Джима и прошипел на ухо.

«И ты сукин сын получишь свое, я в этом посодействую».

После этих слов, словно разряд прошиб насквозь Джима, и он тут же проснулся в холодном поту.
Где то внутри, сердце тревожно билось, и он отгонял любые плохие мысли относительно Молли. Страх овладел им и тянул его с каждым шагом куда-то вниз, пока он бежал до её дома. Забежав в подъезд, он мигом ринулся в лифт, двери которого уже закрывались. Долетев до самого верх, он надеялся, что это всего лишь дурная иллюзия… но, завернув за угол, он увидел полицейских который обтягивали её квартиру желтой лентой. В этот момент началось самое большое падение, он чувствовал, как внутри утих последний крик. Он просто придушил его своими руками. И весь мир в этот момент разделил его скорбь…

Как оказалось позже, Молли повесилась. Просто и эффективно. В руке она крепко сжимала записку, в которой было написано:
«Я тебя люблю. Прости меня за все. Я видела тебя ты ко мне приходил… Я не могу этого больше выносить в своей голове…»
[384x553]