Автор: Erwahlt
Название: "Не верь ему!" или "Я уйду"
Фандом: Tokio Hotel
Бета: Evil368
E-mail: erwahlt@hotmail.ru
Категория: slash
Жанр: drama
Рейтинг: R
Пейринг: Йост/Билл, Том/Билл
Размер: midi
Дисклеймер: отказываюсь от всех прав на персонажей и извиняюсь перед всеми, чьи имена и образы использовала в своём фанфике.
От автора: Все права защищены. Свидетельство о публикации № 2810050160 Полное или частичное использование без разрешения автора категорически запрещено.
Посвящение: этот фик посвящаю ApondoХе. Без неё ничего бы не было! Именно она навела меня на сюжет и помогла найти правильную атмосферу. Спасибо тебе, Настя!



Вместо предисловия.


А мир всё равно обманул. Нет, уже не о чем жалеть, если только о том, что вовремя не поняли, не убили собственную глупость. И, вроде, остаёмся собой, но грязь не смывается, неважно, сколько дней прошло. Память иногда не очень услужлива и не позволяет стереть обрывки воспоминаний, которые попросту не нужны. Так думает человек, не жизнь…
Это будет убийством сущности. Прошёл урок – храни то, что смог из него вытащить, а если не увидел, не нашёл… Дело твоё, живи с этим, как можешь. Никого не волнует прошлое, оно ушло и больше не вернётся для других. Только мы помним всё, только твоя душа хранит боль. Молчим. Ни один человек не узнает, это зря… Ведь был же кто-то, кто хотел помочь, кто останавливал, мы просто не приняли помощи.
Потом доказываем, пожинаем плоды, так сказать. Старые фотографии сжигаются танцующим огнём, но жизнь не сжечь так же легко. Придётся ещё постараться, а первым делом - простить… Это так сложно: простить тех, кто изменил и поломал нашу судьбу. Но, не пройдя этот этап, мы не шагнём в следующий, а мало найдётся людей, желающих стоять на месте и давиться воспоминаниями.
Трудно прокручивать всё в сотый раз с мыслями: «…Надо было сказать не так… Надо было отказаться... Надо было пойти другой улицей…» Надо…Судьба думает иначе, было бы, может, даже хуже. Перешагнул – прими и иди дальше…
Это называется Будущее.
Никто не заклеймён, тебе только кажется. А для мира вообще ничего ужасного не произошло, так страшно лишь в твоей маленькой Вселенной, где ты один, и помощи там нет. Просто нужно раскрыться для этой поддержки. Постоянно сидя в раковине, никто никогда не придёт к чёткому решению. А зачем все метания и вопросы, не имеющие ответов? Усложнить ситуацию гораздо проще, чем разобрать весь хлам. И сбежать легче. Но когда источник не устранён, всё равно рано или поздно наткнёшься на него, и будет ещё хуже и больнее.
*****
Ещё один взрыв хохота оглашает номер. На полу полно всякой всячины: фантики, обёртки, пустые бутылки. Билл загибается на полу, прижавшись спиной к краю столика, который больно впивается в спину. Парень выгреб из кучи сладостей плитку шоколада и облизал её, пробуя на вкус. А через секунду Георг почувствовал, как по щеке скользит этот злосчастный шоколад.
- Билл!
Густав, позволивший себе сегодня серьёзно напиться, лежал на диване, держась за живот и отворачиваясь иногда.
- Георг, тебе идёт! – в Тома полетел подтаявший кусочек. – Загар на щеке! Быстро и качественно!
Последний концерт был отыгран, завтра они едут домой. Небольшой недельный отдых ребята решили провести с родителями. Вообще-то Дэвид обещал две недели, и было задумано потом рвануть на какие-нибудь острова, далеко-далеко от Европы. Но, увы, как часто бывает, работы прибавилось.
- Ну, всё!
Георг вскочил с места и кинулся на расслабленного Тома. В шуточной драке они опрокинули столик, отчего две бутылки разбились, и все, как по команде, прекратили смеяться и обернулись. По бежевому ковру растекалось живописное пятно. Музыка из динамиков кричала уже в полной тишине, сразу стало как-то не очень весело. Сквозь грохот рока раздался настойчивый стук в дверь.
- Горничная, наверное. Как раз кстати! – обрадовался Билл и бросился открывать, но Том перехватил инициативу.
- Младшенькие сидят!
Билл обиженно надул губы, но послушно сел обратно на пол. Том, нацепив кепку и одёрнув футболку, распахнул дверь. За ней стояла невысокая брюнетка лет восемнадцати, и весь её вид выражал ярость и обещал, что сейчас будет жарко.
- Какого чёрта тут происходит?
Том окинул её оценивающим взглядом и, не найдя в худенькой фигурке ничего привлекательного, пренебрежительно откликнулся:
- Если есть претензии, обращайтесь к администрации, - и попытался захлопнуть дверь.
Девушка упёрла тонкую ручку в косяк двери и гневно оглядела присутствующих.
- Сейчас, между прочим, ночь, так что выключите этот ужас!
- Что? – возмутился Георг. – Это - ужас? Своё мнение по поводу музыки попрошу держать при себе.
Густав нашарил пульт, погребённый подушками и убавил звук.
- Так лучше?
Девушка поняла, что спорить здесь бесполезно и, процедив: «Спасибо и на этом», гордо удалилась. Веселье пропало окончательно. Билл грустно улыбался, прижимая к себе уцелевшую бутылку, и всё твердил, что нужно позвать горничную.
Разбрелись уже под утро, когда тягаться с утомлённым организмом не представлялось возможным. И этим самым утром безмолвие заполнялось непрерывным потоком слов Дэвида, который списывал молчание группы на обыкновенную усталость. Есть у некоторых людей способность портить другим настроение.
*****
- Мам!
- Мальчики!
Симона обняла сыновей и усадила их напротив себя, не переставая разглядывать и улыбаться. Билл и Том в свою очередь осматривали кухню, в которой они сидели, и кидали ласковые взгляды на мать. Подумать только, как истосковались братья по дому, по этому родному запаху. А на лице у мамы появились еле заметные морщинки, о которых даже она сама, наверное, не подозревает. После долгого расставания всегда бросаются в глаза малейшие перемены. Можно прожить с человеком три года и не увидеть тот момент, когда в нём что-то изменилось, ведь изменения текут так медленно, неторопливо.
Том взглядом выхватил пустое место на стене над головой Билла. Раньше там висела картина, написанная Симоной, теперь перекочевала куда-то, а он и не знает.
- Мам, а где картина? – опередил Тома Билл, случайно обернувшийся и увидевший пустующее местечко. - Там висела! - он указал на стену позади себя.
- Рамка раскололась, а новую купить - руки не доходят, - словно извиняясь, ответила Симона.
Красивый пейзаж леса ранней осенью располагался здесь с незапамятных времён, успокаивал и просто напоминал о том, что здесь живёт художница.
- Как раскололась? Висела, висела и решила вдруг треснуть?
- Упала. Я случайно задела, - отмахнулась женщина.
Не живёшь в доме, не знаешь, что в нём происходит, и как течёт жизнь. А потом видишь, что что-то меняется, и грустно становится, тебя тогда не было. Даже пыль могла бы напомнить о прошлом, иногда не очень радостном, но всё же.
- А где Гордон? – спросил Том.
- На работе. Где ещё? Лучше расскажите о себе! Давайте-ка. Может, в гостиную пойдём?
Билл встал и отошёл к окну. Сад. Как был, так и остался, только деревья подросли. Всё в этом мире не стоит на месте, растёт, двигается вперёд.
В их спальне за прошедший год ничего не изменилось, кажется, что сюда вообще не заходили, а пыль боялась опускаться на предметы и даже не забредала сюда. Комната пустовала столько времени, и вот её блудные жители вернулись.
Билл рухнул на свою кровать, подмял под себя подушку и затих, не подавая признаков жизни. А Том рассматривал фотографии, статуэтки на полках, диски и другие мелочи. Они оба словно окунулись в прошлое, воспоминания о котором лежали на дне сознания и дожидались, когда же их потревожат.
Близнецы сразу забыли, что теперь они мировые звёзды, а не обыкновенные мальчишки. Тяжёлая взрослая жизнь слишком давит на плечи, и иногда о ней лучше не думать. Всё потом, сейчас они лягут спать, некоторое время будут смотреть друг на друга, улыбаясь, а потом заснут, понимая, что самый близкий человек рядом, напротив, только открой глаза.
*****
Дни отдыха всегда пролетают быстро, и неделя дома прошла совершенно незаметно. Ничегонеделание – замечательная штука, жаль, что это занятие когда-то нужно сворачивать. Билл и Том уже попрощались с мамой, с отчимом, в последний раз окинули стены тёплым взглядом и, не оборачиваясь, сели в присланную за ними машину. Том стал смотреть в окно, а Билл всё махал рукой, пока автомобиль не скрылся за поворотом.
*****
Билл устало, но удовлетворенно вздохнул и сел на кожаный диванчик. Отличная запись, все довольны, и теперь можно отсыпаться двадцать четыре часа в сутки целых три дня. Для кого-то жалкие три дня – это не отдых, но не для них.
- Дэвид, мы можем идти? – спросил Том.
- Да, конечно, только… Билл, останься, мне нужно с тобой поговорить!
Билл удивлённо поднял брови, но кивнул ребятам и опустился обратно на диван. Обычно дела группы всегда обсуждали вместе, значит, разговор не об этом… А о чём им ещё говорить? Не о погоде же! Том крикнул: «Дома меня не будет!» и, попрощавшись, удалился вместе с остальными.
- Ну-у-у… - выжидательно протянул парень.
- Билл, у меня к тебе дело личного характера.
- Это я уже понял, - стараясь выглядеть уверенным, ответил Билл, но вся ситуация ему уже не нравилась. Он всё больше хмурился, а взгляд становился пронзительней.
Дэйв сел рядом с Биллом и небрежно положил левую руку на спинку дивана, прямо за своим подопечным. Кажется, он был немного смущён, но улыбался и держался легко. Билл покосился на него и снова уставился в точку на стене.
- А знаешь, что ты очень привлекательный, притягиваешь взгляд и завораживаешь? Знаешь, что заставляешь не сводить с тебя глаз, отчего в голове поселяются не совсем «традиционные» желания, слишком «нетрадиционные»? – Йост придвинулся близко до невозможности, так, что Билл просто вдавливался в подлокотник.
- Дэвид, ты чего? – он вскочил и уставился на продюсера сумасшедшими глазами. – Тебе отдохнуть надо! С бабой!
- Правильно, я хочу отдохнуть. С тобой!
Билл нервно сглотнул, живо представив, как Дэвид собрался с ним отдохнуть, и скривил губы.
- Я с мужиками не сплю! Да и ты, вроде, не педик, хотя после таких заявлений можно усомниться…
- Билл! Ты ещё таким же серьёзным тоном заяви: «Я – чистый натурал!», - засмеялся Дэйв.
Лицо перекосилось окончательно.
- Заявлю! Тебе точно нужен отдых! – Билл дёрнул дверь и молнией выскочил в коридор, хватит на сегодня шуток.
Ещё и Тома не будет. Разумеется, рассказывать об этом он не собирался, но нужна какая-то моральная поддержка. А что может быть лучше присутствия брата рядом? Билл шёл по длинным коридорам, пребывая в полной прострации от разговора с Йостом. Этого он от него не ждал никогда, не замечал никаких таких желаний от Дэвида, а вышло вот как. Если он ещё и домогаться его станет…
Ситуация глупа до безумия, больше похожа на страшный сон на нервной почве. Парень остановился у лестницы и с силой сжал виски. Нужно всё обдумать, сделать выводы и забыть. Оставаться наедине с Дэйвом после произошедшего будет очень проблематично, но нельзя же вечно его избегать! Дурацкое положение.
Билл медленно стал спускаться по лестнице, пытаясь отвлечь себя мыслями о записи, о Томе… Надо как-то развлечься, чтобы забыть этот идиотизм, сходить куда-нибудь. В кармане раздалась жизнерадостная трель телефона, отвечать не хотелось, но рука по инерции потянулась за мобильником. «Йост» - замечательно! Билл уже хотел нажать «отбой», но одумался, решив сделать вид, что ничего не было, и принял вызов.
- Билл, мы не договорили! – раздражённый голос в трубке.
- По-моему, ничего существенного ты мне сказать не хотел, так что… Не вижу смысла!
- Зато я вижу, возвращайся сейчас же!
- Я спешу, Дэйв, извини.
Разговор не окончен, он понял это сразу. Но момент «продолжения» нужно было оттянуть как можно дальше, слушать бред продюсера Билл не намеревался. И это был именно бред, просто у него что-то случилось, ведь два года никаких дебильных нападок не было. Захотелось человеку развлечься, вот и стал нести первую пришедшую в голову чушь, со всеми бывает.
«Не у всех проходит…» - обычная мысль, но она зацепилась за сознание и прочно там засела. У входа ждал Саки, бессмысленно листал газету и, видимо, не знал, чем себя занять. Заметив Билла, он привычно сел в машину и сразу включил зажигание.
- Что-то случилось? – что-что, а угадывать состояние человека он мог с лёгкостью.
- Нет, устал просто, спать хочу! – никакого намёка на правду, всё хорошо, отлично. И вообще, мир – сладкая конфета, неважно, что начинка горькая.
Автомобиль зашуршал шинами по асфальту, и жизнь за тонированными стёклами потекла быстрее. Наверное, хорошо, что люди не способны увеличить темп своей жизни, иначе можно очень испугаться и потерять всякое желание жить. Билл наблюдал за свободными прохожими, одни из них спешили, другие – наслаждались прогулкой. Так обыденно для них – выбраться из дома и прогуляться по улице, не принуждая себя забывать недавнее прошлое или заморачиваться какими-то проблемами. «Живи секундой!» - поёт, убеждает он, а сам… Не в состоянии радоваться каждому моменту, такое возможно лишь на сцене, где мыслей нет, одни чувства и эмоции, полная отключка от всего земного, и ничего больше не интересует, кроме музыки и чувства какого-то экстаза.
- Саки, купи мне колы! Парочку бутылок, - попросил Билл, когда они проезжали мимо очередного заведения «Фаст фуд».
- Сейчас, сиди!
Хлопнула дверь, и тут же все остальные защёлкнулись, оставляя Билла на манер пленника. «Сиди»! Нет, смоется, перебьёт всё здесь и выберется наружу. Даже воздухом подышать спокойно нельзя, везде требуется разрешение, ещё бы подпись запросили! Естественно, он привык, но в душе кипело негодование, Билл не был готов к такому резкому повороту событий, а точнее, желаний, предъявленных ему.
Саки вернулся с тремя бутылками колы и разблокировал двери, словно открывая клетку, но зверь сбегать не собирается, настроения нет. Да если бы и было, идея ненормальная, как и всё. Шоу-биз… «Переспи с продюсером!» - самый распространенный совет. А кто-нибудь знает, как этого избежать, не потеряв карьеру? Да, мысли покатились куда-то в кювет, карьере Дэвид как раз не угрожал. Или не успел, хотя не в его полномочиях это делать, невыгодно.
В салоне царило тяжёлое молчание, Биллу не терпелось остаться одному и подумать. Зачем по второму кругу проворачивать события, он не знал, но из него словно высосали абсолютно всё, оставив лишь Дэвида с его странной улыбкой. Наконец, они подъехали к высотке, и Билл, прихватив сумку и колу, рыбкой выскользнул на улицу. Саки, не глядя, нажал на кнопку на брелке, авто не замедлило ответить. Лифт поднимался как никогда медленно, надоедая миганием кнопок, когда сменялись этажи.
Но всё когда-нибудь кончается, и вскоре парень уже обессилено растянулся на диване, потягивая колу. Сначала Билл заглянул в комнату к Тому и убедился, что его там нет. Вещи были раскиданы в относительном беспорядке, вероятно, он спешил и вернётся теперь нескоро. Можно позволить сознанию расслабиться и пострадать. Но эта идея обломилась, потому что Билл действительно сильно устал и попросту заснул в обнимку с пультом под мерное урчание телевизора.
*****
Том, чуть навеселе, в нерешительности остановился у номера Билла. Было как-то нервно, хотелось поговорить. Конечно, брат может накричать и сильно разозлиться, что его разбудили, но… Ключ у него был, уж так повелось, что каждый из них мог зайти к другому, когда вздумается, они осваивались в гостиничной жизни. Том достал пластиковую карточку и решительно провёл ею в разъёме.
Комната встретила его приглушённым светом и работающим телевизором. Брат спал на диване на животе, свесив одну руку, пульт валялся рядом. Том выключил источник ненужного звука и подёргал Билла за плечо, тот вздрогнул во сне и попытался отвернуться.
- Билл, проснись!
Недовольный стон, и карие глаза немножечко приоткрылись, привыкая к неяркому свету.
- Что? Я проспал?
- Нет-нет, не волнуйся. Что ты тут спишь? Иди в постель!
Билл поморгал, всё ещё осмысливая ситуацию и сел.
- Том…
Вот оно. Этот странный тон, в котором еле различима какая-то затравленность, напряжённость, и поджатые губы. Том был не в состоянии что-то понимать, поэтому отложил разговор на завтра и повёл Билла спать. Он практически не шевелился, по-королевски позволяя себя раздевать.
Вырубить сознание хотелось обоим, и Том быстро смылся из номера брата, пообещав завтра же поговорить. Билл сразу сообразил, что он что-то заподозрил и постарался думать о чём-нибудь отвлечённом. Подумать толком не удалось, Морфей снова позвал его в своё царство…
*****
Том отпаивал себя водой после водных процедур, настроение было ни к чёрту. Георг сидел напротив в мягком кресле, Густав где-то шатался, а Билл, вероятно, ещё спал. Соображалось туговато, и отрешённость побивала все рекорды своих возможностей.
- Том, ты где завис?
- Я тут, не выспался просто.
Георг засмеялся и сквозь истеричный хохот удивлялся, как можно не выспаться, встав в шесть часов вечера. Он вообще казался всем довольным и радовался жизни и выдавшимся выходным. Ему уже не терпелось затусить в каком-нибудь клубе и снова нажраться в ноль.
- Ты сегодня Билла захвати, сидит там… Пойду разбужу!
- Я сам! – Том поспешно скинул с себя остатки сна и понёсся в номер близнеца.
Послушал у двери, никаких признаков человеческой жизни не наблюдалось. Том открыл дверь и огляделся, тихо, как в загробном мире. Билл спал, растянувшись поперёк кровати и счастливо улыбаясь сновидениям. Том без шума подошёл ближе и буквально набросился на брата, скинув одеяло и принявшись щекотать.
- А-а-а, убивают! – заорал Билл, моментально проснувшись. – Том!!! Нет!!!
Он отбрыкивался и пытался взять верх в этой явно неравной схватке, чего у него не получилось. Том смилостивился над ним и отпустил, приказным тоном велев встать и привести себя в порядок.
- Если ты хочешь куда-то меня потащить, я – пас! – предупредил Билл.
- Нет, я тебе вчера разговор обещал!
Память услужливо подкинула парочку воспоминаний, а мозг сию же секунду стал прокручивать возможные варианты лёгкой лжи. Можно было бы сказать какую-нибудь глупость типа «устал – не могу», но Том не поверит. Между ними всегда было полное доверие, но темперамент Тома может призвать его к неправильным действиям. Так всегда водилось в детстве: «Кто обидел моего брата? Сейчас я хорошенько надаю этому сво!» Драться с Йостом он, конечно, не будет, но ничего хорошего тоже не выйдет. Эту историю вообще лучше замять!
- Да, я помню, Том, – Билл закусил губу. – Говори!
- Я думал, ты мне расскажешь что-нибудь.
Строить дурака легче, но хватает ненадолго.
- У меня, вроде, ничего нового не произошло.
Том закатил глаза и снова упал на брата.
- Ты когда-нибудь напросишься на свою смерть! – вполне серьёзно сказал он, а Билл глупо хихикнул. – Задушить, или предпочитаешь холодное оружие? – Том ребром ладони провёл по шее Билла.
В глазах Тома читалась игра, но смешно почему-то не было.
- Перестань!
Том ещё пару секунд удерживал серьёзное выражение, но по его лицу уже медленно расползалась улыбка. Может, показалось? Вон Билл, вроде, весёлый, надо его действительно вытащить в свет!
- У тебя точно ничего не случилось?
Правая бровь удивлённо взлетела вверх, как на какой-нибудь фотографии, но тут же вернулась обратно.
- Нет! – Билл не верил, что так легко отделался.
- Тогда марш в ванную!!!!!!!!!! – закричал Том и скинул одеяло вместе с подушками на пол.
Билл резко поднялся и бросился «приводить себя в порядок», пока Том не передумал и снова не пристал с расспросами. Сегодня явно хороший день, если он начался так легко, хотя для большинства людей сейчас уже вечер. Контрастный душ окончательно поднял настроение и помог выбросить из головы все глупости, которые ещё смела хранить память.
Том тяжело вздохнул и вышел из номера Билла. В коридоре сновали туда-сюда горничные, возвращались или уходили постояльцы. В клуб! Парень одарил наглым взглядом какую-то блондиночку и скрылся у себя. С Георгом уже сидел Густав, который вдруг решил к ним присоединиться. Говорили о всяких пустяках, на вопросы Том отвечал как-то отстраненно, на автомате. С Биллом что-то происходит, пусть он отнекивается, это неспроста точно!
Через полчаса хохота и нервных постукиваний пальцами по столу в дверном проёме показался Билл собственной персоной и оповестил всех, что готов идти хоть на край света.
- Ну, так далеко не нужно! – ответил ему Густав.
Шумной четвёркой вышли из отеля и отправились «искать приключений на собственные жо». Конечно, этих приключений им не найти, но порою очень хотелось просто избавиться от тяжёлой ноши и стать простым рядовым с кучей бытовых проблем. В ближайшем будущем это не светило, поэтому они учились выжимать их своей жизни всё, от чего можно получить хоть минимальное удовольствие и порадоваться.
В клубе ждал VIP, много выпивки и красивые девушки. Сначала пили, а потом все, кроме Билла пошли в оборот, он сослался на головную боль и полную недееспособность. Это стандартная фраза, но было понятно, что он никого в постель тащить не собирается, вот и всё.
Именно в ту секунду, когда ребята рассосались, Билл увидел Дэвида и пошёл теряться в толпе. Что здесь делал продюсер - одному Богу известно, да это было и неважно. Со всех сторон парня окружали люди, но Йост всё равно мелькал и в любой момент мог его увидеть. Прятаться глупо, но Билл не хотел попадаться ему на глаза, по крайней мере, сейчас, в свободные дни. Он присел у бара и стал наблюдать. А Дэвид тем временем уже подошёл к Густаву и что-то спрашивал, тот показал на пустующий диванчик и пожал плечами. Йост покрутил головой по сторонам и присел, всё так же высматривая кого-то в толпе. Билл очень надеялся, что не его, но ответ был очевиден, обманывать себя будет по-идиотски.
Парень бочком и по стеночке двинулся вон из клуба. Незамеченным ему удалось выскользнуть из VIP-зоны, а спуститься по лестнице и выйти на улицу – пара пустяков. Только сердце всё равно билось птицей где-то в горле, организм требовал воды, как минимум стакан, и Билл позволил себе расслабиться. Одним глотком осушил сосуд, принесённый юрким официантом и замер на месте. В противоположном углу зала стоял Дэвид и с довольной улыбкой смотрел на него. Билл уже было дёрнулся в сторону, но, вовремя осадив себя, остался стоять на месте. Продюсер неминуемо приближался, приводя парня на грань нервного обморока.
- Привет, Билл! Куда собрался так рано? – начал Дэйв вполне непринуждённо.
- Да голова заболела, в отель решил.
В следующую секунду Билл понял, что сказал это зря, Йост весь расцвел и засветился резко поднявшимся настроением.
- Я, кстати, тоже. Поехали!
Парень еле заметно кивнул и нехотя поплёлся за Дэвидом, оглядывая людей, молча моля о помощи. В чём помогать – неясно, но красная кнопка в голове усиленно мигала, призывая бежать. Куда угодно, лишь бежать. Мольбы не были услышаны, и через минуту Билл уже сидел в машине, напряжённо уставившись в окно.
- Билл, что с тобой? – заботливо осведомился Дэвид.
- Со мной? – забитый взгляд. – Всё в порядке, голова болит.
На лице Йоста в который раз за сегодняшний вечер появилась улыбка.
- Говорил уже. У тебя таблетки-то есть?
Спасение! Может, это и нельзя так назвать, но оттянуть приход в гостиницу можно. Билл отрицательно мотнул головой и попросил заехать в аптеку. Из динамиков тихо лилась успокаивающая музыка, увлекающая за собой в другой мир, где нет этого приближающегося кошмара, неизвестности, а она всегда хуже всего! Автомобиль остановился, и Дэвид вышел на шумную улицу, уже хотел заблокировать двери, но Билл криком не дал ему это сделать.
- Я дверь немного приоткрою, жарко!
- Опусти стекло! Я тебя так не оставлю, - твёрдо сказал Дэйв.
- Нет, со мной ничего не случится! Пожалуйста, мне плохо! – взмолился парень.
Продюсер нахмурил брови и захлопнул дверь с водительской стороны. Билл в одно мгновение достал телефон и набрал Тома. Аптека, вроде, не очень далеко от клуба, только бы у касс очередь была побольше! Гудки… Гудки… Гудки… Не слышит. Наверное, забыл на вибрацию поставить, и музыка перебивает звонок.
- Ответь! Ответь! Том… - чуть ли не до слёз, как ребёнок. – Ответь!
Послышалось какое-то шебуршание и недовольный голос брата.
- Да, Билл!
- Том, приезжай! – где-то на фоне раздался шёпот и женский смех.
- Куда?
Билл быстро продиктовал адрес, поторопил Тома и слезливым голосом сказал, что не выдержит этой пытки.
- Что?
Том оттолкнул от себя девушку и бросился на улицу. Быстро поймал такси и назвал адрес. Таксиста приходилось постоянно подгонять, обещая заплатить в несколько раз больше. Скорость выше, чем позволено, и вот они уже на нужном проспекте. Где же здесь аптека? Светофор, красный свет… Том повернулся к водителю и взглядом заставил проскочить перед носом у натюнингованной тачки. Зря он вчера с Биллом не поговорил! Дождался, теперь что-то случилось.
Йост? Дэвид выходил из аптеки, держа в руках маленький пакетик. Его авто и чья-то нога выставленная наружу. Билл! Том ударил о дверцу и попросил остановить. Шины протяжно засвистели, а нога исчезла в салоне. Удивлённый Йост подошёл к Тому, но он, не обращая на него внимания, бросился к брату.
- Ну?
Билл облегчённо выдохнул:
- Том… - прикрыл веки и откинулся на спинку. – Том…
- Я тут, тут!
Подошёл Дэйв и сухо поинтересовался происходящим. Том уже хотел накричать на него, спросить, что с Биллом и вообще выпустить пар.
- Ничего, Дэвид! Том приехал! – Билл, несомненно, не собирался сообщать продюсеру ничего. – О, ты купил таблетки? Спасибо! – он выхватил пакетик из рук Йоста. – Том, ты ведь в отель? – без умолка голосил парень. – Дэйв, я с ним поеду! Ещё раз спасибо!
Билл вылез из машины, точно из плена и чуть ли не бросился брату на шею от радости. Разозлённый Дэвид так и остался стоять посреди улицы, когда исчезли в такси, и машина медленно вывернула на дорогу.
- Том, ты меня спас!
- От Дэйва?
- Да!
И вот тут до Билла дошло, что придётся рассказать всё. А после этой сцены сжигающего беспокойства даже утаить ничего не удастся, Том докопается до правды. Но это будет позже, а сейчас можно закрыть глаза и подумать о чём-нибудь приятном. Кстати, о приятном!
- Я тебе не сильно помешал? – осторожно спросил Билл, заискивающе глядя в глаза.
Естественно, нет. Том примчался бы к нему в любое время, позабыв обо всех и всём, но он это и так знает, а сейчас можно съязвить.
- Сильно! Ты лишил меня секса. Представляешь, я из-за тебя не трахнулся сегодня! – резкий поворот.
- Извини, но я не могу ничего сделать. Ты правда был мне очень нужен!
Том потеребил языком серёжку в губе и игриво взглянул на Билла.
- Не можешь?
Перебрал? Или шутит? Нервы у Билла находились на пределе, и перенести глупые шутки он был не в состоянии, а потому принял тон Тома за чистую монету. Сейчас его ещё брат подомогается, пусть и для прикола.
- Том!
- Но за тобой должок остаётся! – сверкнул он улыбкой.
*****
Как может начаться утро последнего выходного? У Билла оно началось очень даже плохо, а именно, со звонка Дэвида. Парень еле разлепил глаза и протянул руку за мобильником.
- Да, - недовольно-сонным голосом.
- Билл, что вчера было? – без приветствия поинтересовался продюсер.
- Я не считал дни недели. Кстати, здравствуй!
- С тобой что было? – рявкнул Дэйв.
- Голова болела.
Несколько секунд длилось молчание.
- Через час жду тебя в студии!
- Зачем? – Билл вскинул голову и зачем-то посмотрел на дверь.
- Надо.
Обречённое «хорошо» и окрик Йоста:
- Один!
Но Билл уже прервал соединение. Посидел немного, осмысливая ситуацию, и стал собираться. Один? Да ни за что! Он быстро покидал кое-что в сумку и понёсся к Тому.
Брат мирно спал, раскинув руки и сбив одеяло. Техника была - само оживление. Телевизор включён на каком-то музыкальном канале, телефон надрывается. Вещи раскиданы в творческом беспорядке, шторы раскрыты, и среди этого хаоса возлежит Том. Билл потолкал его немного и принялся искать одежду.
- Подъём! Нам в студию надо!
Том боязливо приоткрыл левый глаз, опасаясь яркого света, и поморщился.
- Тебе приснилось, братишка! Мы отдыхаем! – со смехом выкрикнул он и подбросил подушку к потолку. – Последний день, правда… Но возьмём от него всё!
- Том…
- Вали к себе, ночью просыпайся, сходим в клуб!
- Опять? – Билл остановился с джинсами в руках и снова засуетился. – Мне Дэйв звонил. Требует меня к себе!
- А какого чёрта ты ко мне припёрся? – возмутился Том.
Билл обречённо всплеснул руками. Он же ничего не знает! А сейчас ещё очнётся ото сна и будет требовать всё рассказать. Том покатался по постели, мурлыча что-то себе под нос, и, наконец, соизволил встать. Посмотрел на Билла взглядом, полным страдания, принял из его рук шмотки и удалился в ванную.
Стрелки на часах показывали два, солнце призывно заглядывало в окно, а на душе было погано, и не хотелось абсолютно ничего. А тем более ехать к Йосту. Билл расположился на диване и стал наблюдать за беспорядочно сменяющимися картинками. Он сегодня не мог уловить в этом хоть какой-то смысл, это были просто картинки. Они кому-то нужны и приносят деньги. Так же и у них. Только перед камерой они упрямо доказывают, что свободы хватает, её бесконечно много. Так ли это?
Том, ощутимо посвежевший, вышел из ванной с самым серьёзным видом. Он хотел разобраться во всём, в конце концов, получить ответы на вопросы и помочь, если сможет. Билл тут же уловил настроение брата и вновь опустился на диван, внутренне подготовившись к тяжёлому разговору. Рано или поздно пришлось бы рассказать, так почему бы не сделать это сейчас? Прерывисто вздохнув, он начал говорить:
- Два дня назад, после записи, Дэвид попросил меня остаться. Помнишь? – дождавшись утвердительного кивка Тома, Билл продолжил. – Ничего важного он мне не сказал, только…
- Что «только»? – поторопил Том.
- Ну… Он недвусмысленно намекал, что хочет со мной… Ну…
- Чего? – Том вскочил с кресла и бросился искать сотовый. – Сейчас он захочет! Так захочет! – приговаривал он, нажимая кнопки.
Билл отнял у него трубку и закинул её куда-то под стол.
- Нет!
Том был вне себя от переполнявшей его злости. Крылья носы раздувались с каждым вздохом, а лицо покраснело, его даже потряхивало чуть-чуть.
- Этот пидор своё получит!
- Том! Не надо! – испуганно промямлил Билл и кинулся за братом, не забыв захлопнуть дверь.
Саки, которого, по-видимому, вызвал Йост, ждал у входа. Том отрывисто поздоровался с ним и сел в машину, нетерпеливо постукивая пальцами по обивке сиденья. Как посмел этот так называемый продюсер даже думать о таком? В голове стучала одна фраза: «Выбить подобные мысли из головы Дэвида! Выбить как угодно, не заботясь о последствиях!»
Дорога до студии показалась неправдоподобно долгой, и Том успел известись окончательно. Билл сидел, сжавшись в углу и желая стать невидимкой, провалиться куда-нибудь… Что угодно!
Как только авто остановилось, Том пулей помчался в студию, Билл за ним. Лестницу преодолели в два прыжка, а в кабинет Йоста просто вбежали. Продюсер удивлённо взглянул на них и, увидев Тома, застыл с раскрытым ртом.
- Может, не надо? – тихо пискнул Билл.
Том сделал вид, что не заметил жалобной мольбы и сгрёб Дэвида за грудки, притянув к себе через стол.
- Э-э-э… Парень, ты чего? – Дэйв схватил его за руки и попытался оторвать от себя.
- Я чего? – заорал Том и сделал резкий выпад, врезав Йосту по скуле.
Билл смотрел на это действо, не смея тронуться с места, беззвучно прося Тома остановиться. Но тормоза тот потерял уже давно.
- Блядь! – Дэвид вывернулся, перелез через стол и оттолкнул Тома к стене, хорошенько в неё впечатав. – Обнаглел?
- Том! – Билл кинулся к брату. – Ты что наделал? – повернулся он к обескураженному продюсеру. – Том!
Том тряхнул головой и уставился в потолок, пытаясь сфокусировать зрение.
- Я же сказал приехать одному!!!
- Ага, сейчас! – пришёл в себя Том.
Йост побледнел от ярости и вышел из кабинета. Билл устало опустился на пол к Тому и погладил его по руке.
- Больно?
Том прислушался к своим ощущениям.
- Башка гудит.
- Боже! Ну, зачем ты на него полез? – Билл приобнял брата и помог встать. – Поехали, здесь больше нечего делать!
*****
Когда ты вступаешь в игру, то обязуешься соблюдать правила. Они есть везде, даже там, где их нет. Когда нарушаешь правила, ты либо вылетаешь из игры, либо делаешь пару ходов назад и переигрываешь всё заново. Уйти – значит не иметь возможности вернуться, переиграть – переступить через себя, через гордость, принципы и всё остальное. Забыть всё, сбежать гораздо проще, но… Существует это маленькое «но»: в игре есть другие участники. Если уйдёшь, то карточный домик развалится. Не хватает одной карты, страдают все. Исход зависит от степени эгоизма, поэтому нельзя сказать, что он не нужен в нашей жизни. Предательство – страшная штука, только оно было, есть и будет. Так люди спасают собственные шкуры, плюют на других и копают только под себя, чтобы умереть счастливыми и довольными прожитой жизнью. Но разве можно уйти на покой в счастье, когда за спиной, в прошлом, предательство? Кто-то способен, опять же отгоняя от себя всякие мысли, а кто-то вспоминает, мучается и не может умереть. Не может отпустить свою душу ввысь, потому что к низу тянет тяжёлый камень, вниз… вниз… вниз… Ещё ниже. Это называют Адом. Есть ли он? Мы узнаем ответ на этот вопрос не сейчас, позже. А пока будем гадать, что лучше – предательство в душе и свобода себя или же свобода в душе и предательство себя. Как выбрать между своими и чужими терзаниями. Кому легче выписать приговор – себе или близкому человеку? В любом случае, тебе будет плохо, если не получится всё забыть. Поэтому проще обречь на страдания себя и спасти другого. Ты бы всё равно мучился, так зачем же обрекать на такую же участь кого-то ещё?!
*****
Билл тихонько выскользнул из номера и огляделся по сторонам. Одна Тишина, лишь где-то внизу слышны негромкие разговоры. Мягкий ковёр под ногами заглушает шаги, но это неважно, никто не услышит, не узнает. Это его кредо. Его крест. Шаги. Его.
На улице моросил противный дождь, ветер пробирался под куртку и поселял холод в теле, в душе. Каждый выдох сопровождался прерывистыми придыханиями, оповещающими, что это – жизнь, а смерть ещё не пришла, не время. Сегодня у неё небольшой отпуск, и к этому человеку она придёт потом, в своей Следующей жизни, когда, возможно, мир станет лучше, и никто никого не предаст, даже себя. Может быть, когда-нибудь во Вселенной не останется обмана, не нужно будет изменять друзьям, душе… Может быть, когда-нибудь несчастнейшее существо Человек, обретёт свободу, которая не будет ассоциироваться со смертью. Может быть, когда-нибудь в будущем холодный ветер не поселит в сердце страх, а просто подарит прохладу; дождь не испортит настроение, а всего на всего освежит; тяжёлые облака не будут давить, а даруют художнику новый образ. Может быть, мы доживём до этого момента, может - нет, это не нам решать. Это решает только Жизнь, Судьба, способные вершить Дела. Мы – марионетки. Только марионетки.
Усталый водитель спросил, куда ехать, и Билл подрагивающим голосом назвал адрес Дэвида. Ночь. Огни. Кажется, что не автомобиль мчится, а всё это проносится мимо. В такие секунды время останавливается и позволяет утомлённому человеку забыть о том, кто он, перестать думать, зачем жить. Одно лишь существование и больше ничего. Прострация, вакуум.
Набережная, разведённые мосты… Люди торопятся, прижимая к себе большие зонты, наверное, домой, где их ждут и любят. Или не любят. Или не ждут. Или всё сразу. Река неторопливо гонит воду вниз, она сама вода, без чувств и мыслей. Это огромный колодец, который видел и хранит по сей день тысячи историй, тех же мыслей. Они не принадлежат уже никому, просто витают в воздухе, вечно плывут в воде и не требуют для себя абсолютно ничего. Им достаточно существовать. А по другую сторону реки тоже огни. Они так же горят немигающим светом, и только фары машин осмеливаются нарушить этот сплошной поток, прорезающий тьму.
Подъехали к высотке. А она тоже каждый день что-то видит, помнит и не выпускает за пределы своих стен. А через много-много лет её не будет, воспоминания улетучатся в небо, обретая долгожданную свободу. Вековая пыль растворится в воздухе, но так и не сможет исчезнуть. Это существование без пристанища, жизнь для того, чтобы жило это слово. Чтобы ещё были дети, способные произнести: «Я – живой!» (Р. Брэдбери «Вино из одуванчиков» - прим. автора)
Билл поднимался по лестнице, игнорируя лифт, оттягивая злополучное будущее, которое всё равно наступит, как бы мы его не задерживали. Массивная железная дверь. Кнопка звонка. Нажатие. Противная трель внутри квартиры. Тишина. И шаги. Раздражённые, спешащие. Билл знал, что сейчас всё стихнет, и Йост посмотрит в глазок, удивится. Отвернуться, опустить голову и резко вскинуть. А дверь уже распахнулась, представляя взору взлохмаченного, сонного мужчину в одних джинсах, ремень на которых в спешке не застёгнут. Взгляд, глаза в глаза, не допускающий страха, одна суровая решительность.
Будущее? Оно уже наступило. Перед вами. Когда нам было пять лет, мы мечтали, как вырастем, станем взрослыми, и нам будет всё можно. Глупые дети. Мы ошибались тогда, мы ошибаемся сейчас, мы всегда ошибаемся. Нам ничего нельзя. Мы потеряли свободу, когда научились здраво мыслить, расценивать поступки. Лучше быть ребёнком, который не знает фразы «It’s so hard to live», который радуется бабочке, увиденной этим летом первый раз, ковру из опавших листьев, солнцу…
- Билл? – Дэвид сглотнул. – Проходи! – приглашающий жест и шаг в сторону.
Второй шаг. В неизвестность, заранее известную. Билл повесил куртку и прошёл в гостиную. Темнота. А за окном течёт жизнь. Темнота. Это смерть? Нет, это темнота.
- Может, скажешь что-нибудь?
- Что? – Билл развернулся, сверкнув во мраке глазами. – Ты хотел? Я тут.
Какие действия сейчас нужны? Что люди делают, когда внезапно получают то, чего хотели? Вы долго охотились, практически отчаялись, а добыча сама пришла к вам. Предлагает себя. Ради других.
- Выпить хочешь?
- Ну, нет, растаптывать себя я буду трезвым!
Йост отвернулся, словно его ударили, и подошёл к парню.
- Ты сам. Я не заставлял.
Марионетка – замечательная вещь. Не нужно произносить ни слова, просто дёрни ниточку, рука куклы дёрнется в желаемом направлении, голова повернётся, сердце замрёт, где его нет.
Дэвид коснулся хрупкого плеча парня и впился губами в шею. А мальчишка молча выносил это, готовый ко всему и победивший страх за несколько часов. Закрыть глаза и принять то, что даёт судьба, принять безоговорочно, так надо, терпи. А губы уже требовательно касаются губ, жаждут ответа и получают его. Представить что-то светлое и уговорить себя забыться, внушить, что всё будет хорошо. А всё действительно будет хорошо. Он пришёл за тем, чтобы дать, а Дэвид берёт.
Берёт, снимая футболку. Берёт, целуя кожу, заменяющую в данный момент мир. Берёт, предвкушая будущее и ощущая на губах вкус желанного. Привести в спальню, толкнуть на разобранную постель и получить доступ к телу. Доступ. Открытый впуск, пропуск – слово, приказ… Не имеет значения.
Избавиться от одежды и добиться. Добиться. Добиться! Взять. Пусть это будет аккуратно. Пусть слёзы стекают по щекам чёрными дорожками. Пусть на белом белье останутся узоры от туши. Пусть это будет вынужденно. Но постепенно это получает ответ. Получает отклик не только физически. Где-то в глубинах сознания что-то шевельнётся, вспомнится и выйдет наружу. Не сейчас. Позже. А пока толчки. Беспорядочные, нежные, резкие…
Ранимое существо, которое укутается в одеяло и будет тайно ненавидеть себя. Ненавидеть. Но примет. А ещё поймёт важную истину. Но это позже, когда жизненный путь подкинет ещё парочку препятствий, ещё много обид, разочарований, а ещё… А ещё что-то большое. Долгожданное и найденное там, где никак не ожидал увидеть, найти, обрести…
*****
Том проснулся среди ночи и понял, что по щекам градом катятся крупные горошины слёз. А внутри было какое-то непонятное отчуждение, не его. Это не его отчуждение, не его мука! Он немного полежал, успокаиваясь и выравнивая сбившееся дыхание. Напряжённые струной нервы расслаблялись, и Том пошёл к Биллу.
Сам открыл дверь и растворился во тьме номера, освещаемого лишь уличными огнями. Брата, как он и думал, не было. Безмолвие ночи давило, волновало, хотелось зажмуриться, а потом широко распахнуть глаза и обнаружить себя далеко-далеко отсюда, на другой планете, в параллельном мире.
Текла себе река, по которой они плыли, текла и вдруг резко сменила русло, повернула в сторону, и теперь их корабль раскачивает с невероятной силой. Сейчас главное – не упасть, не захлебнуться в самой гуще событий, не дать волнам покорить себя.
Том твёрдо решил дождаться Билла, а время ожидания, как известно, быстрее течёт во сне. Он зашёл в комнату, сдёрнул покрывало в ноги и лёг. Чудесное состояние – сон. Вроде, живёшь, но ничего не чувствуешь, не понимаешь…
Часы мерно тикали на тумбочке и отмеряли секунды, минуты… Отмеряли время чьей-то жизни, мотали всё, словно киноплёнку. Их можно обмануть, переведя стрелки вперёд или назад. Только вот досада – часов на свете много, и все сразу перевести невозможно. Не в нашем праве сдвинуть жизнь, заставить её идти быстрее.
Отворилась дверь, на мгновение пропуская свет коридора. Билл с силой захлопнул её и ударил кулаком по дереву. Содрогнулась ни в чём не повинная картина, содрогнулось что-то в нём. Содрогнулся мир, перевернулся с ног на голову и вернулся обратно, будто ничего и не было. А ничего и не было. Он – муравей, букашка на этой огромной планете, которая получила известность.
Если хотите, это всё плата за исполнение мечты. Ничто в жизни не даётся легко. У них нет свободы, но есть гораздо большее - любовь миллионов, возможность заниматься любимым делом. Наверно, звучит жестоко, но такова цена. (© x_Vampireheart – прим. автора)
Том услышал хлопок двери и проснулся. Он не стал выходить, Билл сам придёт. Брат не заставил себя ждать и сразу появился в комнате, увидел Тома, закусил губу и сел рядом на кровать.
- Зачем? – больше слов не надо, всё и так предельно ясно.
- Я не собирался смотреть, как группа разваливается! Если в моих силах было что-то сделать, то почему бы не…
- Заткнись! – оборвал его Том.
Повисло напряжённое молчание, нарушаемое лишь дыханием и биением сердец, которые трепыхались птицами, в унисон били крыльями.
- Ты в порядке?
- Да, - выдохнул Билл. – Он… Он аккуратно.
- Билл…
Ночь поглотила город, а эти двое не хотели ей покоряться, сидели рядом и вспоминали. То, что давно завалялось в глубинках сознания, но родное, тёплое. Прошлое, насыщенное презрением. Прошлое, насыщенное счастьем. Добились всего, чего хотели, показали, что многое могут и заткнули рты врагам. Их не любили за слишком яркий темперамент, за индивидуальность и проявление своего Я. Времена изменились, поклонники, поклонники, ещё раз поклонники. Вот только, кажется, что раньше на их лицах чаще играла искренняя улыбка. А это что?
Это всё шоу, игра на камеру, бизнес, деньги. (© x_Vampireheart – прим. автора)
Где те мальчишки? Где они? Где они? Где они? Их закрыли надолго. Остаётся надеяться, что не навсегда. А пока… А пока спать. Как в детстве после кошмара. Вместе.
*****
Дэвид пребывал в прекрасном настроении, чего за ним уже давно не наблюдалось. Георг и Густав были приятно удивленны переменой, лишь Билл страдальчески улыбался, а в глазах Тома горела злоба. Он бы ещё раз бросился на этого человека, но брат просил… Нет, умолял. Говорил, что сам принял это решение, решение, которое режет сердце Тома ножом, а он не может ничего сделать. Ничего. Как облегчить мучения Билла?
Хотелось накричать на этого несмышлёныша, строящего из себя великомученика, но Том понимал, что это вполне оправданная и осознанная жертва. Шоу-биз. Всё, детки, ваше детство на этом кончилось! А принять это или отказаться – решать им. Только несправедливо получилось, решать пришлось Биллу. А на плаху вести себя. Он держится, он сильный.
Очередная запись, невыразимо печальная песня, и на лице его неподдельное страдание. Стереть бы это, точно ластиком карандаш! Да вот не придумали ещё такой штуки и вряд ли когда-нибудь придумают. А Билл…
А Билл пел, открывая душу, слова ложились на музыку, вбивались в сознание, занимали все мысли. Вчера он принял удар судьбы, отпор дать не смог, подчинился. И пусть эта покорность продлит минуты счастья. Скоро тур, концерты… Всё будет хорошо. Он заплатит за это. Заплатит за свою мечту. Не только свою. Заплатит.
- Отлично, ребята! Все свободны!
- Пока, Дэйв!
- До завтра!
Билл неспешно складывал всякую мелочь в сумку. Он спиной чувствовал взгляд Тома, прожигающий его насквозь. Движения стали ещё меланхоличнее, а брат всё не уходил.
- Билл, хватит копаться! – наконец, не выдержал он.
- Ты иди, я сейчас!
Том помедлил, но вышел, и Билл с Йостом остались одни. Парень заставил себя расслабиться и устроился на подлокотнике кресла. В помещении витало напряжение и одинокий немой протест этой ситуации. Дэвид подошёл сзади и положил руки на плечи Биллу, от них исходило приветливое, совсем не отталкивающее тепло. И, может быть, Дэйв действительно не хочет ничего плохого, просто необычное желание, которое он исполнил с помощью шантажа. Нечестно. Только, где есть правда? Она зарыта в потёмках сознания, прикована тяжёлыми цепями, и пока ты относишься к шоу-бизнесу, будет в плену. Хочешь честности? Возвращайся назад, в своё прошлое, а здесь правды нет.
- Ну, я тебя жду сегодня?
Билл прокрутил в голове тысячу совершенно негодных вариантов, почему не может приехать, и тихо ответил:
- Конечно, Дэвид.
Есть такое мнение. Когда человека о чём-то спрашивают, и он отвечает искренне, то говорит «да», а если ответ лукавый – «конечно». Может, это издержки народа, который уже не знает, на какую бы тему поразмышлять и пофилософствовать.
За спиной послышался какой-то облегчённый вздох, и руки исчезли с плеч парня. Он взял сумку и вышел, не оборачиваясь. И Йост на него не оглянулся, его что-то терзало, наверное, совесть. Всё-таки неправильно то, что он занимается сексом с несовершеннолетним мальчишкой, который, вдобавок ко всему, его подопечный. Хоть Дэвид и редко видится с матерью Билла, смотреть ей в глаза будет трудно.
Том ждал за дверью. Он не стал даже спускаться вниз, не мог добровольно оставить Билла одного. С ним. Брат держался замечательно, эмоций не показывал и слабенько, наигранно сиял, как на интервью после бессонной ночи. Они в молчании шли по коридору, а от стен отражалось эхо их шагов.
Солнце освещало мокрый после дождя асфальт, и он переливался разными тонами одного, синего цвета. Проносились машины, поднимая брызги грязных луж, а прохожие возмущённо отскакивали, чтобы не оказаться облитыми. Билл смотрел на это и улыбался. Просто улыбался людям, которым иногда, в такие минуты, немножко завидовал. Он бы хотел так же беззаботно отпрыгивать от брызг. Но рядом шёл охранник с каменным лицом и спокойно вёл их с Томом к чёрному автомобилю.
Пролетели минуты, снова отель. Как же осточертело! Надо перебираться в город окончательно и не торчать постоянно в гостиницах. Охранник остался внизу, а Том с Биллом поднимались на нужный этаж. Остановились в коридоре, их номера находились в разных крылах. А раньше всегда был один номер на двоих, так было привычнее, кто-то родной рядом, в соседней комнате, и можно прийти, когда грустно, поговорить. В этот раз, когда бронировали номера, двуместных не было, а перебираться сейчас казалось нудным делом, уже притёрлись и устроились.
- Пойдём ко мне! – позвал Билл. Ему требовалось присутствие брата, может, в качестве моральной поддержки, а, может, в качестве человека, с которым можно помолчать. Именно не говорить ни слова и всё равно понимать друг друга. Прикосновениями или же взглядом…
- Пойдём! – Том расплылся в улыбке, и в душе у него посветлело. Давно они не сидели рядом, позабыв о проблемах и вспомнив, что между ними связь, они – близнецы.
Просто сидели и смотрели какую-то комедию, смеясь и иногда кидая друг на друга тёплые взгляды. Тихо-тихо разговаривали о всякой отвлечённой ерунде, подкалывая друг друга.
А потом настал вечер. Подкрался незаметно для них обоих, и Билл многозначительно посмотрел на часы и перевёл взгляд на Тома. Тот сидел со злыми глазами, поигрывал желваками и всем своим видом говорил, что Билла он по своей воле не выпустит.
- Том, я должен идти.
- Ты никому ничего не должен! – жарко заговорил он. – На хрен ты к нему попрёшься? Потому что дядя пригрозил распустить группу? Так пусть распускает, но ты не будешь под него ложиться, как какая-то шлюха!
- Мы с тобой в группе не одни, и я не хочу ломать кому-либо жизнь.
- Георг с Густавом прекрасно всё поймут, а жизнь ты ломаешь только себе. Что он тебе такого сказал?
Билл задумался на секунду, но не смог вспомнить ничего угрожающего.
- Мне надо собираться, - парень поднялся и пошёл за косметичкой.
Том не представлял, как удержать брата, уговорить не становиться подстилкой. В соседней комнате шла самая настоящая война Билла и времени, он катастрофически не успевал, сотрясая номер своими прыжками от ванной к гардеробу и, наконец, к высокому зеркалу в полный рост. Том недовольно смотрел на всё это и удивлялся выдержке Билла. На лице не проступает даже тени недовольства или нежелания подчиняться прихотям продюсера. Действительно получается глупо. Таким образом проталкивают себя бесталантливые барышни, которые за любую цену хотят петь на сцене или получить главную роль в каком-нибудь фильме. А Билл… Решил, что всё может, что всё на нём, и отдувается за полученную славу. А Том сидит и не знает, как остановить этот ужас. По идее, Дэйва за такое можно посадить. Во-первых, Билл несовершеннолетний, во-вторых, Дэвид продюсер и должен раскручивать группу, а не шантажировать солиста, принуждая его тем самым к сексу. Только чем развивать мировую войну, легче спокойно разбить группу.
- Билл!
- Я ушёл! – крикнул парень из-за закрывающейся двери.
Ну, вот. Том его отпустил, даже не попытался как-то задержать. Какой он после этого брат? Не остановил, не поехал с ним, чтобы ещё раз хорошенько вмазать Йосту. Том взял толстовку и двинулся на выход. Сейчас он немного поездит по городу, а потом прямиком к Дэвиду, забирать Билла и заодно объяснить, что это было в последний раз.
Тяжёлые мысли одолевали нетерпеливым потоком, требующим выхода. Поговорить было не с кем, разве что с собственным отражением в стекле, только оно не ответит. Всё изменилось с ужасающей скоростью, повернуло туда, куда никто не ожидал. Кардинальные перемены заняли место на троне, и теперь остаётся только подстраиваться под новые требования.
Секундная стрелка на часах, висящих на зеркале заднего вида, словно издеваясь, медленно ползла. Дёрнется - остановится. Дёрнется – остановится. Дёрнется – остановится. И так до надоедающей бесконечности. Том не знал, сколько Йост будет издеваться над Биллом, – а по-другому он это назвать не мог – поэтому не представлял, когда нужно попросить таксиста сменить маршрут. Он не сунулся ни к одному охраннику, потому что был уверен – Дэвид по поводу этого нововведения не советовался ни с кем.
Можно, конечно, было закадрить какую-нибудь симпатяшку на пару часиков, но, наверное, впервые в жизни, Том не хотел. Что толку, если это не принесёт никакого удовольствия, помимо физического?! И старался спокойно сидеть, отвлекал себя воспоминаниями или планами на светлое будущее, а то, что оно будет светлым, парень не сомневался. Сегодня закончится этот кошмар, в крайнем случае, вместе с их карьерой. Раньше жили без сцены и сейчас проживут. Хотя зачем об этом думать? Tokio Hotel – слишком лакомый кусочек, выгодный проект, отказаться от которого – значит потерять кучу денег. А всей системой управляет не Дэвид. Да, он может посодействовать, повесить на них что-то типа «невыполнение контракта», но последнее слово не за ним. Следовательно, переживать рано.
Ночь, автомобиль, дорога. Ещё какое-то время водитель в неизвестности держал ногу на педали газа и неуверенно поворачивал руль, боясь не угодить странному пассажиру. Но пассажир молчал, а дорога продолжалась.

Продолжение в комментах