Посмотрел передачу Сергея Минаева «Честный понедельник», посвящённую новосозданной «комиссии по исторической правде» Участвовали профессор-историк, профессор-философ и депутат-единоросс.
Хорошая передача, высказывались разные мнения. Чувствовалось, что люди знающие, заинтересованные, да и просто – хорошие, искренне болеющие за страну, за её историю.
Запомнилось предложение из зала, от немецкого журналиста – сделать эту комиссию международной, с привлечением других заинтересованных сторон.
Возник вопрос – имеет ли право комиссия на применение к ней принципа презумпции невиновности. На него ответила, замечательно, на мой взгляд, профессор-историк. Принцип презумпции невиновности относится к личности. Государство, комиссия – безличностны, и есть горький (исторический) опыт, заставляющий относится к таким комиссиям если не с недоверием, то со скептицизмом.

“Это присказка. Гляди, сказка будет впереди» цит.

Так бы и осталось у меня очень хорошее впечатление от передачи, но тут депутат-единоросс выдал…
Заговорили о критике «официальной истории» Отечественной войны, вспомнили о 28 панфиловцах. И тут депутат закусил удила. Обозвал сомневающихся в этом подвиге мерзавцами, посоветовал им на машине времени слетать туда, сесть в тот же окоп, и там танки посчитать, бойцов посчитать, речь политрука послушать.
Вот тут-то я и сказал себе «Э-э-э, есть резон опасаться работы комиссии!». Уж больно много туману сходу выпустил депутат, причём тумана ядовитого.

Были бойцы, которые в окопах защищали Москву. Защищали, чем было, а когда было нечем – защищали собой.
Были военные журналисты, которые в те тяжелейшие дни честно делали своё пропагандистское дело. Искали хорошие новости, поддерживали боевой дух. Ну, была и кузьмакрючковщина, куда ж без неё в военное время.
Была Главная Правда того момента – «Велика Россия, а отступать некуда, позади Москва». Так же, как через год Главной Правдой момента стало «За Волгой для нас земли нет!». И не так важно, кто и в каком окопе её сказал, или выразил эту правду талантливый журналист. Главное было в том, как выразил потом Твардовский, обращаясь от лица погибших:

Нам достаточно знать,
что была, несомненно,
Та последняя пядь
На дороге военной.
Та последняя пядь,
Что уж если оставить,
То, шагнувшую вспять,
Ногу – некуда ставить.

А.Т. Твардовский «Я убит подо Ржевом…»

С этим жили, с этим умирали. Вечная им память, и вечная наша и потомков наших благодарность.

Но были и мифотворцы. Добавлявшие к истине ложь и творившие из этой смеси миф. И кричавшие потом «Ни шагу назад!» где ни попадя, платя за этот крик не своей жизнью, а жизнями других. Об этом у Симонова в «Записках Лопатина» хорошо написано.
Ложь – это такая странная штука, которая отравляет всё, к чему ни прикоснётся. Правильно сказал в передаче профессор-философ – нельзя об одном и том же говорить и «Это хорошо» и «Это плохо», особенно нельзя в школе, когда собственное мнение только формируется. Если не отделить в мифе правду ото лжи, то в каждом поколении ложь будет снова и снова вызывать сомнение и в правде.
Конкретнее, про 28 – ни в романе Александра Бека про панфиловскую дивизию «Волоколамское шоссе», ни в мемуарах Кривицкого и Ортенберга (корреспондент и главный редактор «Красной Звезды») ничего про этот бой нет. Обходят они этот вопрос…

Так вот – господин депутат передёрнул карту, приписав критикам мифотворцев критику солдат в окопах. И это усиливает и обосновывает сомнения в результатах работы комиссии.
Не уменьшит подвига бойцов, подвига народа, отделение в мифах правды ото лжи. И то, что Матросов воевал в штрафбате, не умаляет его подвига. Он это сделал, сделал ещё по суворовскому завету «Сам погибай, а товарища выручай!». И так ли важно, Николай Гастелло направил свой подбитый самолёт на вражеский эшелон, или это сделал его боевой друг? Они оба воевали за нас, и оба за нас погибли в бою.

А вот то, что и как выразил по этому поводу депутат-единоросс, наводит на мысль, что не перевелись ещё повара-мифотворцы. Не добавляет это доверия к предстоящей работе комиссии.
Вот, примерно такие мысли навеяла передача.