Затихли последние аккорды Кино, щёлкнул ключ, и машина уснула. Тишина неспешно выплыла из-под кресел, из всех отделений и ящичков, из выдувных щелей вентиляции. Заполнила. Воцарилась. Надавила привычно на уши, отступила, постепенно пуская внутрь далёкие звуки.

Морось покрыла блёстками ветровое стекло. Завладела, торжествуя, пространством за ушедшими спать дворниками, чувствует себя всё вольготней. Блёстки толстеют, становятся каплями. Но нет спокойствия в этой картине: вечной живостью, подвижным мерцающим фоном проявляют себя новые крапинки, попадая на стекло, и оно трепещет — как бок муравейника, как морская рябь, как эфирная ткать бытия.